Обретение неба (СИ) - Непейвода Женя

— Позвольте отрекомендоваться, госпожа. Я ваш добрый сосед, майор Роберто Соррел, имею честь служить в свите президента в должности личного адъютанта.

— О, высокочтимый! Меня зовут Релена, Релена Алозушкина.

— Я очень рад нашему знакомству, госпожа. Позвольте мне составить вам компанию за чаем.

— Мне будет приятно, господин майор.

— Прошу вас, давайте без чинов, просто Роберто.

— Хорошо, Роберто, тогда зовите меня Реленой.

— С удовольствием!

И они пустились в долгую беседу. И девушка поведала, что прибыла на Нивес буквально вырвавшись из очень плохого места. Майор Соррел вздрогнул. Он сразу понял, что речь идет о провинции Рорар. И Релена его не разочаровала. Она сообщила, что дела там настолько плохи, что для всякого гнома будет разумным держаться подальше от этих мест. Роберто пришлось согласится с этими доводами.

Адмирал порта Дан Беренович остановил эгоистку, вылез из седла и немного прошелся. Дальше езда была невозможна. В последние дни городейник буквально парализовало строительством баррикад. Появились какие-то айнзацкоманды народного ополчения, которые строили противодесантные укрепления на проспекциях верхних уровней. Всё это привело к дикой нагрузке на портовую инфраструктуру. Теперь даже маленьким дау, которые обычно прибывали на фарватеры городских проспекций, приходилось пользоваться взлетками порта.

Жандармский корпус после убийства нескольких офицеров перестал делать вылазки на верхние уровни. Провинциатор постарался стянуть как можно больше сил к своей резиденции и нижним респектабельным районцам.

И в это время разгорелась свара между торговыми гильдиями. Негоцианты словно слетели с катушек требуя, требуя, требуя. Мир раскалывался на глазах. Дан снесся с Эльзой. Казалось, супруга провинциатора пребывала в замешательстве. Конечно, отдавались приказы, шли какие-то дела, но ситуация в городейнике становилась все более неуправляемой. Начался довольно массовый исход гномов. И поскольку улететь куда-нибудь было очень сложно гномы шли в поселения, окружавшие городейник. Здесь были ужасные условия для жизни. Прямо на кронах лестной чащи были выстроены, а чаще просто сплетены из веток утлые избёнки, стены которых были обмазаны глиной или, гораздо реже, покрыты дранкой.

Данилео не стал говорить с ополченцами, его интересовало сколько городских взлёток еще действовало. И оказалось, что больше ни одной. Теперь только порт мог принимать и высылать корабли.

Когда он вернулся в башню, здесь ждал полковник Нокирович.

— Господин адмирал, я пришел обратиться за помощью.

— Чем могу служить?

— Вчера ночью начались попытки прорыва к нашим капонирам, так называемых, айнзацкоманд ополчения.

— Господи, что им от вас-то нужно?

— Они хотят пробраться в порт и повредить фарватеры.

— Откуда это известно?

— Скажем так, это известно. И это достоверно.

— Допустим. Причем здесь вы, а не обержандармерия?

— Жандармский корпус больше не контролирует ситуацию.

— И авиафлот?

— И… авиафлот.

— Что вы собираетесь предпринять?

— Мне нужна ваша помощь по защите периметра порта.

— Но у меня нет таких возможностей, полковник.

— Я знаю, но нужно сберечь хотя бы один фарватер. Любой ценой. И мне он понадобиться, когда я буду поднимать машины для отражения атак.

— Господин полковник, простите мою прямоту, но не понадобиться ли он вам для другого?

— Бегства? Как вы смеете, щенок!

Беренович резко встал. Он не хотел злить офицера, но тот явно перешел границу.

— Господин полковник, в любом случае, порт сейчас перегружен, у меня нет для вас ни сил, ни средств. Кажется, вам придется выпутываться самостоятельно.

— Я хотел вам сказать, что не собираюсь бежать! Я собираюсь поднять корабли в небо и драться.

— Это ваш долг, на мой взгляд.

— Так помогите мне его исполнить!

— Господин Нокирович, я говорил вам, у меня нет такой возможности.

— Прошу, давайте сбережем хотя бы эрайзеры. Это легкие машины. Они не займут много места.

— Сколько нужно перевести в порт?

— Шесть.

— Нет, это очень много. Я возьму у вас три-четыре.

— Адмирал, шесть машин.

— Ну, хорошо.

Когда полковник покинул башню, Беренович подошел к смотровому балкону. Господи, да они вот-вот ворвутся в порт и будут здесь все крушить. Паника, паника, чертова паника. Нет никаких причин заниматься всеми этими делами! Что вы делаете, гномы?

Элек, молодой орк проснулся рано. До выхода на пъегал еще было много часов, но пойдет ли туда Элек? Один из вчерашних гостей, толстопузый гном, сказал, что со дня на день рванёт. И Элек видел, как некоторые уже строят баррикады, а другие, и таких было большинство, бегут из Рорара. Молодой орк понимал прекрасно, что когда повалятся бомбы, их привезут лартианские батарейторы. Орочий военный авиафлот. И тогда судьба молодого господина-девицы будет незавидна. Кто-нибудь обязательно сорвет на нем злость. И если удасться пережить ужас войны, будут ли рады сами орки увидеть сородича в столь жалком положении?

И Элек не пошел не пъегал. Он впервые за многие годы не надел на себя женскую одежду, а принял мужской облик. Это было непривычно и, кроме того, мало что-то меняло, но он твердо решил сделать всё, чтобы спастись. По городу орчонок не ходил, он собрал как можно больше провианта, разыскал денежные заначки и отправился в порт. Нужно было попытаться покинуть западню.

Провинциатор Миальд Таден прекрасно понимал, что Рорар уплывает из рук. Но супруга подала здравую мысль, если не можешь изменить, покорись. И он, потомственный чиновник, продолжал делать хорошую мину при плохой игре. Конечно, вариант бегства он рассматривал в последнюю очередь. Убежать-то не хитро. Сделать это нужно как можно позднее. При всех обстоятельствах для успешного продолжения карьеры или хотя бы просто спокойной жизни требовался образ гнома до конца исполнившего свой долг.

И к тому же оставались еще те обязательства денежного плана, которые нельзя было обрубить достаточно скоро. Речь шла о небольших предприятиях, которые требовалось закрыть и вывести деньги в банкум. Ну, этим сейчас очень активно занималась Эльза.

На долю правителя Рорара оставались переговоры с главами торговых гильдий. Которые даже сейчас были готовы вцепиться в глотку друг другу и продолжали спорить и ссориться.

Супруга провинциатора никаких «выводов» не делала. Это была опытная и умнейшая из женщин, поэтому она не стала связываться с такой мелочью. Её муж был прав в том, что время для бегства ещё не пришло. Но вот когда оно придет, для этого и понадобится тот нелепый мальчик, которого она подобрала едва ли не на улице.

Данилео был очень мил. Но это ровным счётом ничего не значило. Таких тел в городейнике хватало. Жене правителя нужно было лишь щелкнуть пальцами, чтобы свора эдаких смазливых идиотов начала виться у оборок её юбки.

Но что было важно, столь любовно подготавливаемый план предусматривал, чтобы в нужный момент в нужном месте оказался именно тот, кто сможет нарушить все запреты, но исполнить железную волю правительницы.

Думая о своем мальчике, жена провинциатора решила вновь проследить за его готовностью исполнить долг. И она назначила рандеву. Дерзкий сопляк попытался было отговориться занятостью. Но Эльза оставалась непреклонна.

Они встретились в особняке её большого друга, видного архитектора. Этот особняк часто играл роль места тайных встреч правительницы Рорара.

Данилео подкатил чуть позже госпожи. Это было крайне неприятно, но Эльза сумела сдержать гнев. Они поднялись в спальню. И пусть госпожа Таден была уже не молода, ей, как и в юности хотелось близости с мужчинами. А вот опыт амурных соитий у неё был поистине впечатляющим.

Сегодня адмирал не был с ней нежен, но Эльзе этого и не хотелось. Быстрыми, резкими движениями они освободились от одежды, и она схватила символ мужества мальчика. Беренович не подвел свою патронессу. Он быстро наполнился силой. Преодолевая милые преграды, он вновь и вновь заставлял Эльзу забыть о том, что творилось на улице, о том, что витало в задымленном воздухе.