Черный оазис - Михаил Сельдемешев

Олег же развелся со своей женой и для того, чтобы им с Натальей стать законными супругами, не хватало лишь одного — согласия Артема на развод.

Разрыв с Наташей очень сильно его надломил. Еще бы — он ведь так любил свою жену. Артем начал пить, связался с сомнительными личностями, одной из которых оказался местный преступный авторитет Зафар.

Начальство не долго терпело выходки Горина — не то учреждение, чтобы позволять своим подчиненным дела на стороне. Тем более что в стране царила полная неразбериха, во время которой Ведомство сменило не одну вывеску, а незыблемые, казалось бы. идеалы в одночасье подверглись пересмотру. В такое неспокойное и непонятное время Горин и был уволен, даже несмотря на свои неоспоримые заслуги. В качестве компенсации он получил издевательское символическое пособие.

Артем еще сильнее запил, залез в долги. Он постепенно потерял счет времени и изо дня в день утешал себя мыслью, что вот-вот покончит со всеми вредными привычками и найдет себе работу по душе. Но время шло, а это обещание он сдвигал на все более неопределенный срок…

И вот пару недель назад его навестили люди, представившиеся сотрудниками ФСБ. На вопрос, какого черта им надо, парни вежливо объяснили, что хотели бы предложить Горину небольшую разовую работу за очень хорошее вознаграждение. Как ни странно, требовалось снова отправиться в Египет и поучаствовать в операции по вызволению каких-то наших пленных и секретного оборудования.

Артем, несмотря на порядочную дозу алкоголя в крови на тот момент, сильно удивился. Какой год на дворе — и тут такое нелепое предложение. Он попросил бывших коллег по ведомству убраться вон, а оставленную ими визитку с номерами контактных телефонов тут же разорвал. Мгновение спустя на него вдруг нахлынула волна эмоций: он высунулся из окна и начал громко кричать, чтобы секретные службы перестали вмешиваться в его личную жизнь. Кульминацией было метание пустой водочной бутылки по фээсбэшной «Волге». Поправка на степень опьянения не была учтена, и «Волга» ушла безнаказанной.

Вечером того же дня он продолжил возлияния и на следующее утро во время тяжелейшего похмелья уже более склонялся к версии, что сотрудники ФСБ привиделись ему в пьяном угаре.

Но вот сегодня его навещает Зафар и «просит» не отказываться от заманчивого предложения. Что это за ерунда такая? Очень странно…

Артем допил пиво, встал и начал рыться в тумбочке, на которой стоял переносной телевизор. Сначала он извлек из нее фотографию. На ней были запечатлены он, Наташа и еще не подросший Полкан, придерживаемый Артемом за ошейник. Они находились на пляже, и их счастливые, перепачканные песком лица заставили сжаться сердце. На переднем плане фотоснимка красовался песчаный замок, который Артем с Наташей кропотливо строили, не обращая внимания на палящее солнце. Он вспомнил, как сразу после фотовспышки Полкан вырвался, бросился к фотографу, пробежав по замку всеми своими четырьмя еще неуклюжими лапами, и чуть не порвал бедолаге брюки. В одно мгновение строение, бережно возводимое в течение пары часов, было снесено. Артем с Натальей после этого еще некоторое время гонялись за Полканом по всему пляжу, а потом все трое побежали купаться. Наташа выглядела такой счастливой…

Артем снова запустил руку в тумбочку и вытащил маленький бархатный футляр. Там было кольцо, которое он привез ей из последней зарубежной командировки, но подарить так и не успел. Горин открыл футляр и залюбовался игрой света, отразившегося от граней сапфира…

Крупный сапфир в короне Кархашима блистал на солнце, ослепляя свиту фараона. Казалось, что этот невероятной красоты камень вбирал в себя все лучи, посылаемые щедрым Атумом на землю, которые, многократно отразившись от идеально отшлифованных граней, вырывались из сапфира наружу, заставляя прослезиться каждого, кто посмел задержать на нем взгляд.

Праздник, устроенный тем жарким летом великим фараоном, надолго останется в памяти жителей Хемену. Приношения богам продолжались уже третий день кряду. Жрецы восхваляли Атума и Ра, моля их о снисхождении к своим земным детям.

Владыка Тумалех предстал перед подданными, взирая на них с высоты сооруженного в честь праздника помоста, отделанного золотом, слоновьей костью и янтарем. Благоговейный трепет охватил толпу пред очами своего повелителя, в свое время принесшего родному краю немало побед. За последние годы Тумалех неустанно оберегал свой народ от посягательств чужеземцев и гнева Богов, а также обеспечивал священной земле Хемену благоденствие. Воистину, он был достоин небесного царствования.

На помосте подле фараона, в ванне из чистого золота, наполненной водой, возлежал Кархашим Справедливый — священный крокодил Тумалеха, внушающий ужас всем, чьи помыслы таили в себе скверну. Всякого претендента на место в свите фараона сначала ждало испытание — его подводили к Кархашиму. И не было пощады людям с черными и дурными помыслами. Кархашим в одно мгновение пожирал их, дабы уберечь Тумалеха, своего повелителя.

А пока Кархашим, увенчанный драгоценной короной, дремал подле хозяина. Десяток прекраснейших наложниц обмахивали его павлиньими перьями, спасая от полуденного зноя.

Нынешнее лето выдалось на редкость жарким и сухим. Земля и воздух Хемену еще никогда не были так раскалены. Жрецы фараона связывали засуху с новой звездой, с недавних пор появившейся на небе, которая изо дня в день росла и теперь была видна даже днем.

Когда жрецы приступили к приношению жертв ради ниспослания Хемену дождя, в небе раздался жуткий грохот. Казалось, что боги, сжалившись, возвещают раскатами грома о приближении мгновения, когда небеса разверзнутся и одарят землю упоительной влагой. Грохотало все сильнее, а на небе так и не появилось ни одного облачка.

Вдруг люди начали один за другим задирать головы и показывать наверх. И вскоре уже все смотрели на то, что было поначалу принято за одинокую тучу: к земле что-то приближалось и именно оно издавало такое ужасное громыхание.

Тень легла на Хемену, и гигантский железный ковчег заставил дрогнуть землю, когда коснулся ее поверхности. Пламя, бившее из него, выжгло в округе всю траву и повалило несколько деревьев. Люди затихли в ожидании дальнейших событий.

Когда железное чрево разверзлось, из него вышел исполин. По толпе прокатился вздох изумления: чужак был чернее любой тени; самые рослые воины фараона, преградившие ему путь, едва достигали его груди, а на звериного вида голове отсутствовали глаза.

— Изурдаг! Изурдаг! — пронеслось по рядам стоящих.

И вправду, лишь Изурдаг, бог Тьмы, мог источать ужас, заставлявший сейчас бледнеть лица подданных Тумалеха. Только что солнце палило, оставляя ожоги на коже людей, а сейчас оно не могло даже согреть их, жавшихся друг к другу от внезапно охватившего всех могильного холода.

Изурдаг, властелин мрака, хозяин царства, отрекшегося от света, бросивший вызов остальным богам, включая всесильного Анубиса, явился народу Хемену, и стон прокатился по толпе — не будет теперь пощады всему живому. Жестокая кара ждет тех, кто всю жизнь поклонялся Свету, отвергая не менее могущественный Мрак. Изурдаг двинулся к помосту. Двое стражников, вставшие у него на пути, скрестили копья. Бог Тьмы взметнул вверх обе руки, сжимающие огромные черные мечи, и одним взмахом рассек воинов пополам — от макушки до пояса. Толпа ахнула. В тот же момент в бога Тьмы полетел град стрел, выпускаемых лучниками Тумалеха. Но это не остановило Изурдага, он неумолимо приближался к фараону, а острые стрелы отскакивали от его доспехов, словно от гранитной скалы. Тогда воины с копьями и топорами наперевес бросились в атаку. Вокруг бога Тьмы образовалась плотная человеческая стена, яростные вопли потонули в звоне оружия.

Через некоторое время кольцо окружавших бога Тьмы людей начало прореживаться, и сквозь него вновь показался угольный торс Изурдага. А еще через мгновение он в одиночестве возвышался над грудой изрубленных тел, когда-то бывших лучшими воинами Тумалеха. Весь он был забрызган кровью, кровь стекала и с его черных мечей, которые рубили без устали и не зная преград. Солдат фараона не спасли ни щиты из леопардовых шкур, ни кожаные панцири, ни бронзовые шлемы. Изурдаг искромсал все это, словно тончайший папирус.

Не видя более помех на своем пути, бог Тьмы на глазах у оцепеневшей от страха толпы ступил на помост и двинулся к фараону.

— Остановись, порождение ночи, ты оскверняешь своим присутствием жертвенник, приготовленный богам Солнца! — провозгласил Тумалех и взметнул вверх свой посох.

Изурдаг замер на какое-то мгновение, но вскоре снова раздалась его тяжелая поступь. Тогда Тумалех, продолжая держать над собою посох, другой рукой схватил копье и метнул его в бога Тьмы. Бросок был точен и силен. Таким броском фараон на поле брани мог пронзить сразу нескольких врагов. И не избежать бы этой участи Изурдагу, как вдруг произошло невероятное. Едва достигнув бога Тьмы, копье вдруг почернело, задымилось и, ударившись о доспехи Изурдага, рассыпалось на мелкие обугленные щепки.