Стервы большого города - Кэндес Бушнелл

— Кисмет — судьба, — подсказала Нико. Она села поудобнее, это слово внезапно заставило ее смириться с неизбежным. «Я собираюсь переспать с Кирби Этвудом», — лихорадочно подумала Нико. Она не знала, когда это случится и где. Но знала, что это произойдет. Она сделает это один раз, и никому не скажет, и не повторит этого.

— Точно. Кисмет. — Кирби улыбнулся ей.

Нико снова переменила позу. Она и в самом деле начинает возбуждаться — с мужем Нико уже много лет не испытывала ничего подобного. Да и нравился ли ей когда-нибудь Сеймур? Вероятно. У них была активная сексуальная жизнь, по крайней мере вначале.

— Это меня в тебе и привлекает, — признался Кирби. — Ты умная. Знаешь разные слова. В наше время большинство людей и разговаривать-то разучились. Ты замечала?

Нико кивнула, чувствуя, что вся пылает. Она только надеялась, что никто не обратит на это внимания. По счастью, в павильоне было жарко, так что ее румянец не покажется чем-то необычным. Нико хотелось обмахнуться программкой, как делали многие другие, нарочито выказывая свое раздражение затягивающимся опозданием начала показа, но решила не ронять достоинство.

Будто почувствовав нетерпение зала, один из барабанщиков начал отстукивать ритм, его подхватили другие барабанщики, сидевшие в первом ряду по обе стороны подиума. Небольшое замешательство у задника, отделявшего подиум от кулис, — и в окружении четырех телохранителей оттуда появилась Дженни Кейдайн и прошла на свое место. За ней последовала Венди.

Когда Венди уселась и начала рассказывать Нико о комарах в Мэне, барабаны зазвучали громче. Двое рабочих быстро скатали пластиковое покрытие. Зажглись слепяще белые огни, обрамляющие подиум, и появилась первая модель.

На ней был короткий, с острым воротником пиджак цвета фуксии и зеленая юбка до щиколоток. Нико сразу подумала, что эти два цвета не должны гармонировать. Однако они смотрелись как надо — смело, но не слишком, — и казались вполне естественным сочетанием. Но потом мысли Нико куда-то уплыли. Она всегда гордилась своей способностью концентрироваться и сосредоточивать пристальное внимание на деле — или человеке, — которым занималась, но тут впервые эта способность покинула ее. Нико смотрела на фланировавших перед ней моделей, старалась запомнить детали туалетов, чтобы позже обсудить их с Викторией, но мозг не желал сотрудничать с ней. Барабанный бой сокрушал сопротивление Нико, и она думала только о Кирби и о том, как это прекрасно — отдаться чувствам.

2

Блеск Недели моды пришел и ушел, палатки-павильоны свернули и сложили на складе, и город вернулся к привычной рутине — работа, работа и еще раз работа.

В бывшем складском районе Манхэттена на Двадцать шестой улице, совсем рядом с Пятой авеню, в квартире Хили царил обычный хаос. На верхнем этаже склада, еще не до конца отделанном, но последние три года служившем домом Венди Хили, ее мужу Шону, троим их детям и множеству рыбок, черепах и хомяков, с потолка в холле все еще свисали разноцветные ленты, оставшиеся от дня рождения, который праздновали на прошлой неделе. На полу валялись съежившиеся останки воздушных шариков. В краснолицем малыше, только начавшем ходить, трудно пока было различить мальчика или девочку. Он стоял на диване и ревел; внизу сидел на корточках маленький темноволосый мальчик и крушил красную пожарную машину, безостановочно лупя ею по обшарпанному деревянному полу.

Дверь ванной распахнулась, и Венди Хили в криво сидящих очках, запахивая на ходу кимоно, влетела в комнату. Одной рукой она подхватила с дивана малыша, другой отобрала у сына пожарную машину.

— Тайлер! — сердито прикрикнула она на мальчика. — Собирайся в школу! — Ребенок лег на живот и прикрыл руками голову. — Тайлер… — В голосе Венди зазвучали угрожающие нотки.

Ответа не последовало. Приподняв сына за воротник пижамы, Венди поставила его на ноги.

— Скажи «пожалуйста», — спокойно произнес Тайлер.

Качая малыша, Венди попыталась оценить настроение Тайлера. Ей не хотелось уступать шестилетнему мальчику, но если это поможет загнать сына в его комнату и заставить одеться, можно и унизиться.

— Хорошо, — вздохнула она. — Пожалуйста.

— Пожалуйста — что? — поинтересовался уверенный в победе Тайлер.

Венди закатила глаза.

— Пожалуйста, пойди в свою комнату и соберись в школу.

На лице мальчика появилось хитрое выражение.

— Заплати мне, — сказал он.

— Что?! — Венди застыла с открытым ртом.

— Заплати мне, — снисходительно повторил Тайлер и протянул руку.

Венди сморщилась.

— Сколько? — спросила она.

— Пять долларов.

— Три.

— Идет.

Они обменялись рукопожатиями, и Тайлер побежал в свою комнату, ликуя, что снова обставил мать. Вздохнув, та отправилась в спальню. Как и все остальные помещения, она была скудно обставлена только самой необходимой мебелью и тем не менее казалась невероятно тесной.

— Деньги хорошая вещь, да, маленькая? — подчеркнуто обратилась Венди к полуторагодовалой дочке, устремив сердитый взгляд на Шона, все еще лежавшего в постели.

— Ты хочешь мне что-то сказать? — спросил он. О Боже. По тону мужа она поняла, что он снова раздражен. Венди не представляла, сколько еще она это выдержит. С прошлого Рождества, теперь уже почти год, настроение Шона колебалось между рассеянностью и враждебностью, словно он превратился в заложника собственной жизни.

— Поможешь мне, милый? — попросила Венди, едва сдерживая злость. Подняла жалюзи, как пират — флаг. Ей хотелось закричать на мужа, но после двенадцати лет супружеской жизни Венди знала, что Шон плохо реагирует на женскую агрессивность — если она закричит, он еще больше заупрямится.

Шон сел, состроил недовольную физиономию, потянулся и демонстративно зевнул. Хотя он вел себя как придурок и она злилась на него, Венди ощутила прилив тошнотворно-сладкой любви к мужу. Шон был такой красивый и сексуальный, и если бы не ребенок на руках, Венди, вероятно, попыталась бы склонить его к сексу. Но она не должна награждать его за плохое поведение минетом.

— Тайлер ведет себя отвратительно, — сказала Венди. — И Магду я не видела…

— Она скорее всего у себя в комнате, плачет, — заметил Шон, давая понять, что не задерживает Венди.

— И мы все можем опоздать.

— Где старая миссис Как-ее-там?

— Миссис Миннивер, — ответила Венди. — Не знаю. Видимо, тоже опаздывает. Погода мерзкая… Пожалуйста, возьми малышку, тогда я наконец приму душ.

Она подала мужу ребенка. Девочка вцепилась в его жесткие, настоящие мужские волосы (семь лет назад Шон сделал пересадку волос, за которую заплатила Венди) и радостно потянула их, Шон же столь же радостно потерся носом о ее носик. Венди помедлила, тронутая согревающим сердце созерцанием отца и дочери — есть ли отец лучше Шона? — но это настроение сразу же улетучилось, когда Шон сообщил: