Измеритель - Игорь Осипов

«Вот попал – страшнее, чем с волколаком нос к носу столкнуться». Собравшись с духом, Максимыч выставил на стол свой походный рюкзак и, расстегнув его, стал доставать из его утробы образцы, врученные ему главой Кривича. На столешнице оказались: пачка соли, довоенные консервы, разнообразные крупы, лекарства, одежда и рулон материи. Закончив с демонстрацией товара, Максимыч скинул полупустой рюкзак со стола и прокашлялся.

– Сенаторы! Я не мастер говорить, поэтому прошу простить меня, если что не так скажу. Во время разведки территорий в районе Киселевского рынка мною обнаружен обитаемый бункер под руинами торгового центра, известного как «Кривич». Хочу сразу пояснить – убежище принадлежит, по сути, одной семье, и решение принимает глава семьи, все остальные жители ему подчиняются. Живут там двадцать три человека, это как мне сказали, но сами понимаете, истинное число от меня могли скрыть: завысить его или занизить. Главой этой семьи или клана, как вам будет угодно, является Юрий Лысенко. Поэтому все вопросы нужно задавать именно ему. Лысенко заинтересован в приобретении производимых у нас оружия, боеприпасов, дозиметров. А также желает заказать у нас ветрогенератор. За все это он согласен расплатиться. Список приложен к образцам товара.

– А откуда у него этот товар? – Голос подала Кристина Сергеевна, статная брюнетка лет сорока. Насколько знал Максимыч, подруга матери курировала сельское хозяйство на «Измерителе».

Сталкер повернулся к женщине:

– «Кривич» – это убежище под руинами торгового центра рядом с остатками Киселевского рынка, вы, наверное, это должны знать. – Женщина кивнула, подтверждая, что ей эта информация известна. – Так вот, жители бункера стали полноправными хозяевами всего, что находилось на этом рынке. А это не только торговые палатки, но и склады. Весь товар оттуда. Сразу предвосхищу вопрос – на самом рынке уже ничего не осталось, все перенесено в подземелья «Кривича», – Максимыч улыбнулся и перевел взгляд на отца. Изотов-старший пошептался с Ереминым, после чего, посмотрев на сына, ободряюще ему кивнул, а Алексей Еремин, подняв руку и обратив всеобщее внимание на себя, произнес:

– Максим Максимович, – официальное обращение по имени-отчеству настолько было в диковинку, что заулыбались почти все Сенаторы. – Меня интересует ваше впечатление об этом Юрии Лысенко. Что за человек? Вы же понимаете, это наш возможный будущий партнер.

Максимыч, зардевшись, уставился на выложенный на столе товар.

– Ну, что за человек… Нормальный такой, крепкий дедок. Лет шестьдесят ему. Но с головой у него все в порядке. Бункер он «держит в кулаке». Такой царь… типичный. Я, правда, царей не видел, но из того, что в книжках читал, такими их и представлял. Но за то время, пока я там был, недовольных не видел. Все его уважают и первенство его признают, – Максимыч пожал плечами, не зная, что еще можно добавить к сказанному.

Еремин кивнул:

– Спасибо вам, Максим Максимович, за предоставленную информацию. Конечно, жалко, что малая мощность радиостанции не позволила связаться с нами прямо из бункера, можно было бы решить многие вопросы сразу на месте. Мы вас больше не задерживаем.

Максимыч потоптался еще с минуту, соображая, забрать образцы товара и рюкзак сразу или потом уже… но затем пришел к компромиссному решению – нагнувшись, сгреб свою торбу из-под стола за лямки, оставив товар, и с чувством облегчения вышел из зала заседаний.

Первым слово взял Васильев. Он вышел в середину комнаты к столу, окинул недовольным взглядом образцы и без предисловия, сразу начал высказывать свое мнение.

– Сенаторы, я категорически против торговых отношений с Лысенко, пока мы не узнаем людей, с которыми собираемся вести диалог. Мне не нравится деспотичный режим, царящий там, мне не нравится удаленность и труднодоступность убежища. Контакты потребуют значительных сил и средств. – Васильев, как руководитель вооруженных сил объединенных убежищ, опасался не зря. Он понимал, что основная нагрузка по сопровождению караванов ляжет на его людей, и это ослабит оборону периметра. Еще раз посмотрев на Сенаторов, Виктор Васильев уселся на свое место.

Следующим на место риторики вышел Максим Изотов-старший.

– Господа, я во многом согласен с уважаемым главнокомандующим. Да, если мы придем к выводу, что нам нужны отношения с Лысенко, то нам придется пересмотреть многие наши взгляды и правила. Но я хотел бы коснуться другого вопроса. Нужна ли нам вообще торговля с ними? Судя по представленным образцам, им практически нечем нас удивить… кроме соли. Соль – это стратегический товар, очень нужный нам для консервации. Это решило бы вопрос сохранения продуктов. И еще я хотел бы коснуться личности правителя Кривича. Царь царю рознь. И я согласен, что, пока мы не оценим ситуацию в этом убежище, каких-либо серьезных торгово-политических отношений быть не должно. Но начинать с чего-то надо, поэтому пробный караван нужен. Спасибо, – Изотов прошел на свое место.

Завьялов не стал выходить. Наверное, с его стороны это был своеобразный демарш. Как главный экономист государства, он опасался за целостность своего детища.

– Я тоже против, – произнес он прямо со своего места. – Насколько я понял, основное место, где они берут товар, – это рынок. А, простите, базар – это место, где грудами лежат никому не нужные деньги. И поверьте мне, если они узнают о нашем экономическом устройстве, монеты посыплются на нас как из рога изобилия. Деньги обесценятся, и мы получим инфляцию. Кто-нибудь помнит суть этого явления? Боюсь, что неожиданное большое вливание в оборот новой денежной массы подорвет нашу неустоявшуюся экономику. Надо от них держаться подальше. И чем дальше, тем лучше, – он, насупившись, с вызовом посмотрел на Изотова.

Еремин поднялся во весь свой богатырский рост. Несмотря на свои пятьдесят лет, он был в прекрасной физической форме. Являясь главой самого большого убежища в объединении, он брал на себя роль председателя.

– Есть у кого что добавить? – он посмотрел на сидящего в уголке отца Игната, который умиротворенно взирал на спорящих, но сам за это время не проронил ни слова. – Я подведу итог и выскажу свое мнение. Выслушав вас, я решил, что караван посылать надо: чтобы прощупать почву в «Кривиче», чтобы выторговать соль, чтобы предотвратить поступление новых денег. Ну, и для того, чтобы расширять наше экономическое влияние. Поэтому предлагаю следующее: собрать караван, предоставить им то, что они просят, а взамен просить соль и все монеты, какие они смогут собрать. Надо придумать что-нибудь убедительное. Например, что нам нужен именно этот сплав для генераторов, которые мы для них же и будем делать. В общем, это надо обдумать. Предлагаю голосовать. Кто за открытие торговли с «Кривичем»?