Девочка для вожака, или Замуж за волка (СИ) - Эль Вайра

Он даже не спросил у нее про волка. Просто принял то, что сказал охотник, а потом продолжил жить, как ни в чем не бывало. Атака волка, смерть матери, даже его новая работа — Мари казалось, всё это заслуживает больше слов. Она знала, что отец скорбит, но для нее его скорбь мало что меняла.

Он ведь так и не признал, что, хоть и косвенно, именно он виноват в смерти жены. Он не извинился. Мари была права, а он ошибся, и это ошибка лишила ее матери, но Варин старательно делал вид, что ничего такого не было.

Похороны Амалии прошли скромно. Только скорбящие муж и дочь, святой отец и отчужденный бургомистр. Мари вообще не понимала, что Отто там забыл. Чувствовал свою вину? Это вряд ли. Он так часто зевал, пока ее мать хоронили, что Мари хотелось затолкать горсть земли с ее могилы ему в рот.

Неуместное поведение бургомистра напомнило Мари, что ей всё еще нужно бежать из Валда. На следующий день после похорон она умоляла отца вернуть ее домой.

— Ты можешь отвезти меня на ферму, а сам вернуться сюда, если хочешь, — говорила она Варину, следуя за ним по пятам. Он обустраивал крохотное стойло для их лошади. — Я могу жить с бабушкой и дедушкой, они точно…

— Угомонись! — он резко остановился. — Мы не поедем назад, это решено.

Он повернулся и наклонился к ней вплотную.

— Пристань ко мне еще раз по этому поводу, и ты пожалеешь.

— Ты думаешь только о себе, — прошипела Мари.

И тут же пожалела о своих словах. Варин молча отвернулся, но не раньше, чем Мари успела заметить вспышку острой боли в его глазах. Но она всё еще была слишком зла на отца, чтобы извиняться. Поэтому она ушла прочь.

Тогда она впервые решила прогуляться по городу, чтобы успокоить мысли.

И хоть Валд был не самым большим поселением, народу здесь слонялось предостаточно. Это можно смело назвать суетой. Отто упомянул, что местные жители не могли всерьез промышлять сельским хозяйством из-за вечной нехватки солнца, так что зарабатывать им приходилось иначе. Они принимали у себя путешественников, которые шли через лес коротким путем в столицу.

Вместо того, чтобы выращивать себе пищу, горожане привозили еду из более солнечных мест. Сначала Мари это поразило, ведь это, должно быть, необычайно дорого. Но она быстро поняла, что благодаря многочисленным гостиницам люди Валда могли себе это позволить. Они также взимали плату за стойла для животных и пользование колодцем. А уж сколько прибыли им приносили таверны — только Создатель может сосчитать.

После ссоры с отцом Мари прошла мимо двух пекарен, церкви, оружейной лавки, магазина с тканями и вышла на площадь. Это должна была быть приятная дневная прогулка, но Мари быстро осознала, что что-то не так. Все смотрели на нее. Кто с презрением, кто с осторожностью, а дети — с неподдельным любопытством. Но как только она поднимала глаза в ответ, все тут же отводили взгляд.

Мари почувствовала, что краснеет. Что происходит? Как у них получается одновременно смотреть и не смотреть? Они что, прознали о ее грубости в доме целительницы? Или тут всех новеньких так встречают?

Под эти взгляды Мари вернулась в дом и больше из него не выходила. Она позволяла себе выйти только для того, чтобы набрать воды или собрать растопку для огня. Книга бабушки стала ее единственным утешением, ведь только так она могла вспомнить, каким был раньше ее мир.

Варин не разрешал ей читать вечером, чтобы не тратить напрасно драгоценные свечи. Но днем книга была ее единственным другом, и вот теперь отец хочет отнять у нее еще и это.

— Почему бы тебе не прогуляться? — снова нахмурился Варин, когда Мари его проигнорировала.

На новый вопрос она тоже смолчала. Лишь многозначительно приподняла бровь и кивнула на заживающий укус на своей руке. Отец фыркнул.

— Теперь будешь всю жизнь бояться волков? Это сложно, когда живешь в лесу.

О, ну конечно. Ему наплевать на ее страхи. Впрочем, ничего нового.

— Иди гулять, кому говорю. Тебе нужен свежий воздух, а мне — хотя бы час одиночества.

Внутри Мари поднялось раздражение. Хотелось съязвить или выдать какую-нибудь грубость. И пока этого не случилось, она захлопнула книгу, схватила любимый плащ и вылетела вон. Всё равно спорить с отцом бесполезно, пока он в таком настроении.

Она спустилась вниз по узкой грунтовой тропинке, ведущей на главную дорогу. Но нет, по городу гулять она не собиралась, это уж точно. Все эти взгляды заставляют ее чувствовать себя чумной или прокаженной. С нее достаточно.

Мари пошла в другом направлении. Она шла, пытаясь унять раздражение на отца, пока не уперлась в ненавистный лес. Она не хотела туда заходить, но то, что она увидела среди плотного балдахина веток, заставило ее замереть от восторга.

Тонкий солнечный луч стоял столпом и мерцал среди серости. Пылинки и мошки танцевали внутри него свой беспорядочный танец. Луч недалеко, почти у самого края леса. Если дойти до него, вреда не будет.

Голос в голове Мари шептал, что, наверное, это ужасная идея, но она его не слушала. После месяца в этом бесцветном городе ей просто хотелось чего-нибудь яркого.

Она подошла к лучу осторожно, словно боясь, что если он услышит ее шаги, то тут же исчезнет. Помолчав немного рядом с ним, Мари стиснула зубы и слегка приподняла юбки. Она деликатно исследовала луч ногой, подставляя лодыжку свету. Лесная почва под ним была усеяна мертвыми ветками и сухими сосновыми иглами.

Тепло было слабым, но восхитительным. Оно заставило сердце Мари сжаться, а губы слегка приоткрыться, будто солнечный свет можно выпить. Она разрешила себе на секунду закрыть глаза и представить, что она снова на ферме.

Сзади Мари зашуршали ветки. Она чуть не свалилась в обморок, когда услышала этот звук. Опять волк? Нет, не может быть. Слишком близко к городу. Должно быть, просто змея. Или росомаха? В книге бабушки был рассказ об одном из этих маленьких злобных существ. Правда, ничем хорошим та история не закончилась.

Когда Мари медленно повернулась на звук, и в лесу воцарилась жуткая тишина. Девочка затаила дыхание и ждала. Резких движений делать не хотелось, но и бездействовать вскоре стало невыносимо. Всё так же медленно Мари опустилась к земле и подняла первую попавшуюся палку. Она не сводила глаз с того места, где, по ее мнению, находился источник звука.

— Кто там? — спросила она. — Выходи, я