Извращенная - Сара Sveta

От нее несло ее любимым Jo Malone Fig и лосьоном для тела Cassis body, который, по мнению Ханны, пах как заплесневелый чернослив, оставленный надолго в лесу.

- У меня в рекламе три предложения, и я хочу, чтобы они были идеальны.

- У тебя есть слова? - выпалила Ханна и тут же пожалела об этом.

Это именно то, что Кейт хотела от нее услышать.

Как и предсказывала Ханна, глаза Кейт расширились с фальшивым сочувствием.

- Оу, Ханна, ты имеешь ввиду, что у тебя нет? Интересно, почему так?

Она развернулась и неторопливо пошагала к сцене.

Ее бедра покачивались.

Ее блестящие волосы пружинили.

Несомненно на ее лице была широкая улыбка.

Трясясь от злости, Ханна схватила горсть картофельных чипсов из миски рядом с собой и сунула себе в рот.

Они были со сметаной и луком, не ее любимые, но ей было все равно.

Ханна воевала со своей сводной сестрой еще с тех пор, как Кейт вошла в ее жизнь в прошлом году и стала одной из самых популярных девушек в Розвуд Дей.

Кейт все еще была лучшей подругой с Наоми Зиглер и Райли Вулф, двумя сучками, которые имели зуб на Ханну со времен, когда Эли (она же Кортни), кинула их в начале шестого класса.

После того, как Ханна воссоединилась со своими старыми подругами, пост популярности Кейт ее не особо волновал, но теперь, когда они со Спенсер, Арией и Эмили больше не разговаривали, Ханна позволила Кейт достать ее.

- Забудь о ней.

Майк дотронулся до ее руки.

- Она выглядит так, будто у ей американский флаг в задницу засунули.

- Спасибо, - кисло сказала Ханна, но это не сильно помогло.

Сегодня она просто чувствовала себя... униженной. Ненужной.

Здесь было место только для одной блистательной дочери, и это была девушка, которая получила три целых предложения для съемки.

Тут зажужжал телефон Майка.

- Это от Арии, - пробормотал он, отвечая на сообщение.

- Передать ей привет от тебя?

Низкий парень в толстых идиотских очках, розовой рубашке в тонкую полоску и серых брюках похлопал в ладоши, напугав Ханну и Майка.

- Ладно, Том, мы готовы.

Это был Джеремая, первый советник кампании мистера Мэрина, - или, как Ханне больше нравилось, его шестерка.

Джеремая был рядом с ее отцом круглые сутки, делая все, что бы ни потребовалось.

Ханне боролась с желанием издать звук бьющего хлыста, когда он был рядом.

Джеремая суетился, располагая отца Ханны перед голубым экраном.

- Мы сделаем несколько ваших комментариев о том, что вы будущее Пенсильвании, - сказал он гнусавым девчачьим голосом.

Когда он наклонил голову, Ханна увидела прогрессирующую лысину на его макушке.

- Расскажите обо всей полезной общественной деятельности, которой вы занимались в прошлом.

И определенно упомяните ваше обещание прекратить подростковое пьянство.

- Безусловно, - сказал мистер Мэрин президентским тоном.

Ханна и Майк обменялись взглядами, пытаясь не засмеяться.

По иронии судьбы, громким делом мистера Мэрина было прекращение подросткового пьянства.

Он не мог сосредоточиться на чем-нибудь, что не имело непосредственного воздействия на жизнь Ханны? Дарфур, например? Лучшие условия для работников Уолмарта? Что прикольного в вечеринке без выпивки?

Мистер Мэрин пробежался по своим репликам, звучащим разумно, доверительно и бодро в духе выбором.

Изабель и Кейн улыбнулись и гордо пихнули друг друга локтями, от чего Ханну затошнило.

Майк выразил свое мнение, громко отрыгнув во время одного из дублей.

Ханна обожала его за это.

Потом Джеремая провел мистера Мэрина к фону с американским флагом.

- Теперь давайте сделаем семейную часть.

Мы вставим это в конец рекламы, все увидят, какой вы хороший семьянин.

И какая у вас великолепная семья.

Он сделал паузу, чтобы подмигнуть Изабель и Кейт, которые притворно смущенно захихикали.

"Черта с два он семьянин", - подумала Ханна.

Забавно, что никто не упомянул, что Том Мэрин развелся, переехал в Мэриленд и забыл свою бывшую жену и дочь на долгих три года.

Интересно также, что никто не вспомнил, что ее отец переехал с Кейт и Изабель в дом к Ханне в прошлом году, пока ее мать работала заграницей, практически разрушив ее жизнь.

К счастью, их вышвырнули после того, как ее мать вернулась из Сингапура, найдя претенциозный и безвкусный особняк в Девоне, который и наполовину не был таким клевым, как дом Ханны на вершине горы Кале.

Но их присутствие все еще оставалось: Ханна чувствовала запах Fig и Cassis perfume Кейт, когда шла по коридору или садилась в кресло.

- Ладно, семья! - режиссер, длинноволосый испанец по имени Серхио, щелкнул выключателем.

- Все встали напротив флага! Приготовьтесь со своими репликами!

Кейт и Изабель послушно встали на жаркое пятно света и встали в позу возле мистера Мэрина.

Майк пихнул Ханну в бок.

- Иди!

Ханна замешкалась.

Не то, чтобы ей не хотелось стоять перед камерами, - она всегда фантазировала о том, как станет знаменитым диктором или моделью подиума, - но она не хотела быть в рекламе со сводной сестрой, будто они были одной большой счастливой семьей.

Майк снова ее пихнул.

- Ханна, иди.

- Ладно, - простонала Ханна, съезжая со стола и топая к сцене.

Несколько ассистентов режиссера повернулись и в замешательстве посмотрели на нее.

- Вы кто? - спросил Серхио, звуча как курящая гусеница из Алисы в стране чудес.

Ханна неловко засмеялась.

- Эмм, я Ханна Мэрин.

Биологическая дочь Тома.

Серхио почесал копну длинных кудряшек.

- Единственные члены семьи в моем списке Изабель и Кейт Ренделл.

Последовала длинная пауза.

Несколько ассистентов обменялись неловкими взглядами.

Кейт улыбнулась еще шире.

- Пап? - Ханна повернулась к отцу. - Что происходит?

Мистер Мэрин подергал микрофон, который один из ассистентов приделал к его пиджаку.

- Ну, Ханна, просто это...

Он вытянул шею и поискал глазами своего ассистента.

Джеремая поспешно подбежал к сцене и раздраженно посмотрел на Ханну.

- Ханна, мы бы предпочли, если бы ты просто наблюдала.

Мы?

- Почему? - пропищала Ханна.

- Мы просто пытаемся оградить тебя от излишне настырных журналистов, Ханна, - мягко сказал мистер Мэрин.

- В прошлом году ты и так была в центре внимания.

Я не знал, захочешь ли ты привлекать к себе еще больше внимания.

Или, возможно, он не хотел снова привлечь к ней внимание.

Ханна прищурила глаза, понимая, что ее отец волновался из-за ошибок, которые она наделала в прошлом.

Ее поймали за воровство в Tiffany, а потом она украла и разбила машину своего парня, Шона Эккарда.

Потом вторая Э, - настоящая Эли, - послала Ханну в Заповедник, психиатрическую клинику для проблемных подростков.

И, в довершение всего, некоторые люди верили, что Ханна с подругами убили Эли, - их Эли, девочку, которая пропала в седьмом классе.

Был еще случай на Ямайке, но об этом мистер Мэрин не знал.

Никто об этом не узнает, никогда.

Ханна сделала большой шаг назад, чувствуя, как пол уходит у нее из-под ног.

Ее отец не хотел, чтобы она была связана с его кампанией.

Она не подходила к его благонравному семейному портрету.

Она была его старой дочерью, его обносками, охваченной скандалом девочкой, которую он больше не хотел знать.

Внезапно в ее памяти всплыло старое сообщение от Э: "Даже папочка не любит тебя!". Ханна развернулась на каблуках и пошла обратно к Майку.

Да пошли они.

Она все равно не хотела быть в глупой отцовской рекламе.

У политиков плохие волосы, наклеенные улыбки и ужасное чувство стиля, - кроме Кеннеди, конечно, но они были исключением, которое подтверждает правило.

- Пошли, - прорычала она, хватая сумочку с пустого стула.

- Но Ханна... - Майк посмотрел на нее круглыми голубыми глазами.

- Идем.

- Ханна, подожди, - позвал ее отец.

"Продолжай идти", - сказала себе Ханна.

"Пусть он увидит, что теряет.

Никогда больше с ним не разговаривай".

Отец еще раз позвал ее.

- Вернись, - сказал он пропитанным виной голосом.

- Здесь есть место для всех нас.

Ты можешь даже сказать несколько слов, если хочешь.

Мы можем дать тебе несколько реплик Кейт.

- Чего? - взвизгнула Кейт, но кто-то шикнул на нее.

Ханна обернулась и увидела молящие глаза отца.

После минуты отчаяния она протянула Майку сумочку и устало потащилась к сцене.

- Том, не думаю, что это хорошая идея, - предупредил Джеремая, но мистер Мэрин просто отмахнулся от него.

Когда Ханна вышла на свет, он широко улыбнулся ей, но она не ответила.

Она чувствовала себя, как малыш-неудачник, с которым учитель заставляет всех играть на перемене.

Отец только потому попросил ее вернуться, что он выглядел бы козлом, если бы исключил ее.