Конкурс красоты - Григорий Кроних

Через каких-нибудь пятнадцать минут договор был подписан. Вице-префект вручил Руди папку с бумагами и проводил немцев до дверей кабинета, пообещав приехать в гости через месяц.

Корф, в свою очередь, получил от Рудольфа приглашение на ужин и признание его высочайшего авторитета в «русском бизнесе»…

На следующий день в префектуре был назначен прием в честь немецкой делегации. Вице-префект, увидев знакомое лицо, приобнял Фридриха и попытался расцеловать. Видимо, он оценил по достоинству вклад Корфа в проведенные переговоры. Фридрих даже подумал: а не забросить ли свой бизнес и заняться посредничеством между немецкими коммерсантами и их русскими партнерами?

Вице-префект представил Корфа своим коллегам как исключительно толкового бизнесмена и прекрасного человека, ищущего таких же партнеров. Затем пошли тосты, взаимные похвалы и прочая пустопорожняя болтовня. Фридрих отошел в уголок и тут кто-то подхватил его под локоть.

— Господин Корф?

— Да.

— Очень приятно. Вице-префект по здравоохранению Волков Антон Петрович, — плотный мужчина с одутловатым лицом и очень цепкими глазами протянул немцу визитку. — Я слышал, что вы говорите по-русски.

— Немного.

— Вы не из тех, кто уехал в Германию в 70-е годы?

— Из других.

— Прошу простить, я не собираюсь задавать больше личных вопросов, — в успокаивающем жесте Антон Петрович развернул открытые ладони. — Я деловой человек. Простите, господин Корф, я не уловил, каким бизнесом вы занимаетесь?

— Протифоположный фам, — холодно сказал Фридрих. — Я торгую фодкой — это есть продукт фредный.

— Не всегда, — Волков взял со столика две полные рюмки и одну подал немцу. — Иногда он полезен для налаживания контактов. В том числе — деловых.

— Нихт, конкурентоф не пью, — Корф взял себе бокал шампанского.

Антон Петрович пригубил из рюмки.

— Вы человек принципов… Что выпросил у вашего друга мой коллега?

— Поездку в Германия.

— Валера все мелочится, — улыбнулся Волков.

— А вы хотите сразу в кругосветный круиз? — набычился Фридрих.

— Нет, — открыто рассмеялся вице-префект, — я бы сам его туда послал, лишь бы не мешался под ногами!

Корф не выдержал и тоже улыбнулся.

— Кажется, мы начинаем друг друга понимать, — заметил Волков. — Позвольте в таком случае привести русскую поговорку: продавать в Россию водку — это то же, что ехать в Тулу со своим самоваром. Или вы до Тулы не дошли?

— Я был на Украина, — сказал Корф. — Но что такое самовар понимаю. Что же фы хотите?

— У меня есть к вам деловое предложение, но уже по моему профилю, по медицине. Условия будут взаимовыгодными, потому никакие взятки не нужны. Более того, моя поддержка исключает бюрократические проволочки, таможенные и прочие проблемы.

— Заманчифо…

— Если вы не против, давайте встретимся завтра у меня, в префектуре, часов в двенадцать.

— Хорошо, — Корф чокнулся с новым знакомым в знак согласия. Похоже, что есть все-таки в России деловые и порядочные люди.

8

Когда Ксанка в сопровождении Андрея вернулась из школы, дома ее уже ждал Степка. Чтобы убить время, он сражался с дедом Даней в шашки. Дед дергал себя за редкий соломенный чуб, то наклонялся ближе к доске, то отодвигался. Счет был 2:2 и в решающей партии он не мог позволить этому малолетке одолеть героя Гражданской!

— Ну, какие новости в школе? — спросил Степа, едва сестра перешагнула порог.

— Привет, а ты почему тут?

— Не отвлекайся, Степка! — приказал дед. — А то скажешь потом, что я победил, потому что ты отвернулся. Последняя же партия!

— Последняя? — еще подозрительнее спросила девушка. — Степа, ты в школе-то сегодня вообще был?

— Ага, — мотнул головой парень и двинул шашку в дамки.

— А мы ее дуплетом, — обрадовался Даниил Иванович. — Вот теперь можешь гулять, игра твоя — безнадежная.

— Сдаюсь, — поднял руки правнук. — Но реванш за мной.

— Он всегда за тобой, Степушка, — ласково сказал дед, довольный, что не посрамил звание буденовца.

— Привет, — Андрей пожал руку приятеля. — Наверное, у тебя был короткий день — четыре урока.

— Ага, географичка заболела.

Ксанка не возразила, и мальчишки переглянулись, довольные, что версия принята, как правдоподобная.

Ребята прошли в Ксанкину комнату.

— Так что нового?

— Ничего, — раздраженно сказала девушка.

— В школе что попало болтают, — пояснил Андрей. — Недостаток информации восполняется избытком фантазии.

— А точнее? — не отставал въедливый Степан.

— Последняя гипотеза касалась мафии.

— Ого, — присвистнул брат, — круто!

— Я молчала, так на меня знаешь как все набросились — думали, будто что-то знаю.

— Может, и знаешь, — задумчиво пробормотал Андрей.

— Что ты хочешь сказать? — встрепенулась Ксанка.

— Ничего особенно нового. Просто я считаю, что всякие мафии и инопланетяне на тарелочках, которых приплетают к любому происшествию, тут ни при чем. Убийство произошло именно по одному из тех мотивов, которые мы обсуждали вчера. Человеческая природа неизменна, и причины поступков всегда повторяются. Зависть, жадность, ревность, злоба — и не стоит тут изобретать велосипед. Если мы сумеем отработать все свои версии, то преступник или преступники отыщутся.

— Совершенно согласен, — заявил Степан. — Не боги горшки обжигают, и не гении, а милиционеры расследуют преступления.

— Поскольку оба вы корчите из себя гениев, то ничего у вас не выйдет, — сказала Ксения.

— Но, но! — обиделся брат. — Ты не очень-то.

— Кстати, самого главного Андрюшка тебе не сказал, — заметила девчонка, снимая золотые серьги с красным камушком. — Сегодня в конце занятий к нам в класс опять заходил директор и передал просьбу милиции не носить дорогих вещей.

— Что ж ты, Андрюха?!

— Забыл, — смутился парень. — Он к нам тоже заходил. Но я-то дорогих вещей не ношу.

— А вот я его просьбу и выполняю, — пояснила девушка.

— Они дорогие? — ткнул в сережки пальцем Степан.

— А то не знаешь, — хмыкнула Ксанка.

— Я в женских побрякушках не понимаю.

— Это бабкины еще серьги, старинной работы. Червленое золото с рубином.

— Значит, милиция придерживается версии ограбления.

— И считает, что возможен повтор? — предположил Андрей.

— Возможно, что были и другие случаи налетов, про которые мы просто не знаем. Если они обошлись без убийства — то рядовое дело, ни один телеканал не заметит.

— Правильно мы сделали, что решили Ксанку охранять. Ты, кстати, всегда эти серьги носишь?

— Часто.

— А Инна что носила?

Ксения задумалась.

— Пожалуй, только дешевую бижутерию. Она как-то мне говорила, что драгоценности не в ее вкусе.

— Говорила лиса, что зелен виноград?

— Нет, это было сказано не из зависти. Ее отец мог бы купить дочери любые безделушки.

— Он богат? — быстро спросил Степан.

— Точно не знаю, но…

— Что ж вы молчали? Андрей, ты с ним знаком?

— Да нет, видел только.

— Постарайся разузнать о нем побольше, — попросил Степа. — У богатых родителей дети часто попадают в переделки не по своей вине. Заодно нам всем стоит порасспросить, не было ли в округе грабежей или налетов. Профессиональные бандиты вряд ли будут отлавливать школьниц перед занятиями. Рано да и не слишком прибыльно. Скорее это мог быть любитель.

— Или любители, — сказала Ксанка.

— Нет, — возразил Андрей, — думаю, что преступник был один. Двоим бы нож, чтобы удержать девушку, не понадобился.

— Если не наркоманы или алкоголики, — поправил, в свою очередь, Степан. — Не контролирующие себя люди могли ударить просто из злости, а не по необходимости.

— Выйдите, мальчики, мне надо переодеться.

К оживленно шушукающимся под дверью хлопцам подошел дед Даниил.

— Стратегия нацелена на победу? Врагу не уйти? Приз будет наш?

— Какой приз? — обалдел Андрюшка.

— Дед, мы по делу занимаемся, — сказал Степа.

— Знаю я все ваши дела буржуйские. Совсем очумели с перестройкой этой. Обабились! Неужели вам не совестно бегать за девкой, подол ей держать? Куда комсомол смотрит?

— Уже в никуда.

— Не может такого быть! Я бы все эти конкурсы красоты запретил!

— Дед Даня, ты чего? Печенку прихватило? Ксении сказать?

— Ты меня Ксанкой не пугай. Она у вас главная вертихвостка, ей бы ремнем да пониже спины не помешало!

— Она ж не Лютый, — заметил правнук. — Чего ее пороть?

— А вот за то самое, чтоб не думала только о том, как без юбки на сцену попасть!

— Сейчас время другое… — начал Андрей.

— И раньше тяжело было, — не сдавался Даниил Иванович, — потерпеть надо, сплотить ряды!