Малышка и Карлссон-2 - Александр Мазин

– Пошли,– сказала Катя.– Я голодная, как тролль-хищник.

– Типун тебе на язык…– пробормотал Дима. И поплелся следом за подругой.

Оглядев публику в «Шаманаме», Дима решил, что это последнее место, куда он по своей воле привел бы Катю.

– Эй, лялька, иди к нам! – окликнул Катю какой-то мордастый тип.– Чё я тебе покажу!

Соседи мордастого были ему под стать. Типично уголовные ряшки.

– Не обращай внимания,– громко сказала Катя Диме.– Мы – гости, а это… так, между прочим.

– Это кто – между прочим? – заорал тип.– Это кто…

Дима напрягся, готовясь с честью погибнуть в неравном бою, но погибать не пришлось. Двое соседей мордастого ухватили приятеля за руки, вернули обратно на лавку, и Дима с Катей благополучно добрались до указанного столика, рядом с которым тут же материализовался официант.

– Добрый вечер, Катенька! Что будем кушать?

– Что будете кушать вы, я не знаю… (официант подобострастно хихикнул). А мне – вот этот салат, свиные ушки, форель с грибами и жареную картошку.

У этих блюд имелись местные экзотические наименования, но ими Катя пренебрегла. Благо рядом со всеми этими «пайками дикого горца» и «сувенирами душмана» имелись вполне цивилизованные расшифровки.

– А молодому человеку?

– Колбасу,– сказал Дима.– Вот эту телятину и литр пива.– Подумал и добавил: – Пока литр.

Бар понемногу заполнялся. Кое-кто из вновь пришедших здоровался с Катей. На Диму же смотрели как на пустое место. Что было немного обидно. Обиду он заливал пивом, которое ему, несовершеннолетнему, строго говоря, подавать не должны были. Как, впрочем, и Кате. Но здесь их возраст никого не волновал. На третьей кружке Дима почувствовал, что пьянеет, и приналег на закуски.

Вопреки объявлению, в бубен никого не били, и Дима расслабился. А когда появился Карлссон, он и вовсе успокоился.

Карлссона приветствовали дружным ревом.

– Чего это они? – удивился Дима.

– Того. Он тут всех победил.

– Понятно…

Вокруг Карлссона сразу образовалась толпа, но он уже высмотрел Катю с Димой и двинулся к ним, довольно бесцеремонно распихав своих почитателей. С грохотом швырнул на пол засаленную кожаную сумку, рухнул на скамью, отобрал у Кати кружку и опустошил в полглотка.

– Горло пересохло,– сообщил он.– Этот – где?

Катя подумала, спрашивает о Коле, но Карлссон имел в виду официанта. Тот уже спешил к ним с бочонком под мышкой.

– И второй неси,– распорядился Карллсон.– Видишь, я не один.

Проткнул бочонок пальцем и припал к отверстию.

– Нам, пожалуйста, с краником,– уточнила Катя, бросив на Карлссона неодобрительный взгляд. Но Карлссон ее неодобрения не заметил. Он утолял жажду.

Официант возник вновь – приволок блюдо с объятыми синим пламенем колбасками (Карлссон ухватил несколько штук, не дожидаясь, пока официант собьет пламя), сообщил почтительно:

– Ваше мясо жарится.

– Мое мясо жарить – замаешься,– невнятно пробормотал Карлссон.– Иди гуляй пока.

Ухватил лапищей охапку колбасок и запихнул в рот и зачавкал.

Катя поджала пухлые губки: манеры Карлссона ей не нравились.

А Дима, наоборот, тащился. До чего все-таки колоритный тип этот тролль!

Наконец появился виновник торжества. «Шаманама» взорвалась восторженным ревом.

Дима подумал, что ожидал как раз чего-то подобного. Двухметровую «раму» с бритой наголо загорелой башкой и челюстью, способной без повреждений выдержать столкновение с небольшим автомобилем.

Ну да, какие еще могут быть друзья у старины Карлссона.

– Надо пойти поздороваться? – спросил Дима. Вернее, выкрикнул прямо в ухо Кате, потому что шум в заведении заглушил бы стартовый рев «Формулы-1».

Катя активно замотала головой. Кидаться в это столпотворение пьяных мужиков? Растопчут – и не заметят.

Дима поглядел на Карлссона. Карлссон уже ополовинил блюдо с колбасками и дохлебывал свой бочонок.

Колбаски выглядели аппетитно.

Поймав Димин взгляд, Карлссон подтолкнул к нему блюдо.

Рев в «Шаманаме» то стихал до полусотни децибелов, то вновь прыгал до уровня взлетающего «Боинга»: имениннику дарили подарки.

Карлссон доел колбаски, нашел взглядом официанта, махнул рукой: неси горячее.

«Горячее» представляло собой кус телятины весом килограмма полтора, чисто символически обжаренный сверху. Но зубы Карлссона вонзились в него и принялись смалывать полусырое мясо, словно рубленую котлетку.

Дима так увлекся этим зрелищем, что не заметил приближения виновника торжества. Только когда его скамейка жалобно скрипнула, он обернулся – и вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним сидел хозяин «Шаманамы».

Вблизи он казался еще больше, чем издали.

– Ты кто, браток? – спросил великан.

– Это Дима! – сообщила Катя.– Наш друг!

– Всё путем, Малышка,– хозяин «Шаманамы» одарил ее улыбкой.– Здравствуйте, гости дорогие! Рад, что заглянули. Карлссон! Перестань жрать и поздравь меня, что ли!

– Поздравляю. На вот,– Карлссон полез под стол, выудил оттуда мешок, а из мешка – стальной горшок.

– Тебе,– сказал он, вручая его имениннику.– Пощупай настоящую бронь.

Тут Дима сообразил, что горшок – и не горшок вовсе, а шлем.

Хозяин «Шаманамы» повертел его в руках.

– Очень неплохо,– произнес он с уважением.– И не скажешь, что новодел.

Дима бы тоже этого не сказал. Шлем выглядел довольно старым. И был весь покрыт мелким причудливым узором черного цвета, а спереди, над стрелкой имелась какая-то эмалевая картинка. Диме очень хотелось рассмотреть шлем поближе, но он постеснялся попросить.

– Какой еще новодел,– буркнул Карлссон.– Фамильный шлем Мак-Ларенов.– Подумал немного и добавил: – Был.

Именинник еще раз с большим почтением оглядел подарок. Проникся.

– Это какой же век? – спросил он.

Карлссон пожал плечами.

– Давно было,– и добавил деловито: – Там внутри ремешки – того. От времени. Ты новые сделай потом. И нечего его разглядывать. Ты давай, примерь. Похоже, он тебе все-таки маловат.

Именинник улыбнулся, надел шлем на бритую голову и сразу превратился в древнего воина. В этого самого Мак-Ларена. Шлем сидел на нем, как родной. Хозяин «Шаманамы» и так выглядел сурово, а в шлеме – просто устрашающе.

– Мал,– с огорчением проговорил Карлссон.– Пустой – садится, а с подшлемником и обвязкой – вряд ли.

– Ну спасибо, брат! – с чувством произнес именинник.– Уж подарок так подарок! – встал, расправил плечи, рявкнул: – Эй, братва! Гляньте, что мне Карлссон подарил!

Братва оценила. То есть настолько, что на пару секунд в зале даже наступило что-то вроде тишины. И только потом – гром восторгов, не утихавший минуты две.

Двое из обслуги приволокли хозяину большущее зеркало. Тот глянул – и аж взрыкнул от удовольствия.