Эпоха бронзы лесной полосы СССР - Михаил Фёдорович Косарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Топографическое положение волосовских памятников также неодинаково. На Верхней Волге они в основном расположены на местах неолитических стоянок на берегах древних озер или около них недалеко от устьев или истоков небольших речек. Часть окских стоянок располагается в таких же условиях, но значительное количество памятников находится на первой надпойменной террасе низкого берега Оки или на невысоких песчаных дюнах.
Средневолжские памятники занимают в основном края надлуговых террас или дюнные всхолмления (Никитин В.В., 1976). Местоположение волосовских поселений зависело и от природных условий, и от хозяйственной деятельности. Так, поздние поселения с металлом встречаются на более высоких местах, а ранние — на низких, ближе к воде. Первые в основном расположены в Среднем Поволжье и низовьях Камы, т. е. ближе к месторождениям медистых песчаников.
Следует отметить большое количество волосовских поселений в Марийском Поволжье (около 60 памятников), где они расположены вдоль Волги, в приустьевой части Ветлуги и в бассейнах рек Большой Кокшаги и Илети. Топография поселений, характер жилищ, своеобразие орнаментики керамики, особые типы каменных орудий, отсутствие погребений и другие данные выделяют средневолжскую группу памятников в особый культурный вариант волосовской общности (Никитин В.В., 1976б).
Значительное скопление волосовских поселений наблюдается в среднем и нижнем течении Оки. Их исследование началось еще в XIX в. (Уваров, 1881; Кудрявцев, 1893) и начале XX в. (Иверсен, 1903; Городцов, 1914б). Окские памятники отличаются от средневолжских и расположением поселений, и формой сосудов и их орнаментикой, и формами кремневых орудий, обилием изделий из кости, предметами искусства, наличием погребений и пр. Особый характер окских волосовских памятников неоднократно подчеркивался исследователями (Цветкова, 1953, 1985).
На территории Верхней Волги (в Ивановской, Ярославской и Калининской областях) сейчас открыто значительное количество волосовских памятников. Наиболее известными волосовскими стоянками в Верхнем Поволжье, исследованными за последние два десятилетия, являются Сахтыш I, II, IV, VIII, Поляна, Клячино I, II, Толстуха, Ивановское III, VII, Стрелка I, II, Языково I, III, Польцо, Уница, Слободка, Берендеево и др. Почти все эти поселения располагаются на многослойных неолитических стоянках и только несколько являются чисто волосовскими однослойными (Клячино I, II, Иванково IV и др.) или двуслойными (Стрелка I).
Верхневолжские памятники имеют свою специфику, что отличает их от средневолжских и окских. Это особые мотивы в орнаментике керамики, наличие оригинальных форм кремневых, каменных и костяных орудий, линейное расположение поселков вдоль речек, специфика погребального обряда, культ медведя и куниц и пр. Очевидно, эти памятники составляют особый культурный вариант волосовской общности.
В западной и северной частях ареала волосовской общности исследовано меньше памятников. Здесь наряду с известными стоянками Коломцы, Бологое, Кончанское выявлены новые поселения и могильники, это: Репище, Иванково IV, Пловец, Ронское I, II, III в Новгородской и Калининской областях, в Вологодской известны стоянки Модлона, Кубенино. В Костромской области встречены только поздние поселения: Станок, Борань, Федоровская. Вероятно, в этих частях ареала будут выделены особые варианты.
Степень исследованности волосовских памятников Среднего Поволжья, Оки и Верхней Волги почти одинакова, хотя в последнем регионе они были выявлены сравнительно недавно и в литературе не получили еще должного освещения. Недостаточная исследованность памятников разных регионов затрудняет более подробную характеристику указанных вариантов и этапов их развития.
Одним из сложных и спорных вопросов является хронология волосовских памятников и их периодизация.
В датировке волосовской культуры у исследователей нет единогласия, поскольку данные по С14 появились недавно. Определение хронологии сравнительным и типологическим методом привело к различным датам — от V до последней четверти II тыс. до н. э.
А.Я. Брюсов первоначально датировал начало собственно волосовских памятников концом III — последней четвертью II тыс. до н. э. (Брюсов, 1952); позднее появление волосовской культуры он относил к IV тыс. до н. э., не имея на это фактических данных (Брюсов, 1965, 1968). И.К. Цветкова относила волосовскую культуру ко II тыс. до н. э. (Цветкова, 1953).
О.Н. Бадер датировал волосовскую культуру концом III — последней четвертью II тыс. до н. э. (Бадер, 1970). Тех же дат придерживались П.Н. Третьяков и А.Х. Халиков.
Особняком стоят даты В.А. Городцова. Он отнес раннюю стадию (Волосовскую стоянку) к V тыс. до н. э., а позднюю (Панфиловскую стоянку) — к середине и концу III тыс. до н. э. (2500–2000).
Как видно из приведенных данных, большинство исследователей датировали волосовскую культуру от конца III до последней четверти II тыс. до н. э.
В свете новейших исследований эти даты не могут быть приняты, так как они построены без учета стратиграфических данных, разницы в топографических особенностях расположения поселений, данных исследования по С14 и т. д.
Одним из важнейших факторов в установлении хронологии волосовской культуры является стратиграфия многослойных поселений Ивановское III, VII, Сахтыш I, II, VIII, Стрелка I, Языково I и др. Исследования этих поселений показали, что волосовские культурные слои всюду залегают непосредственно над слоями с так называемой «протоволосовской керамикой», представляющей собой результат смешения верхневолжской культуры и культуры с ямочно-гребенчатой керамикой (Крайнов, Хотинский, 1977б; Крайнов, 1978б, 1981). Особенно хорошо прослежена смена неолитических культур волосовской культурой в жилище 1 на стоянке Сахтыш I. Здесь установлены четыре строительных горизонта (Крайнов, 1972а, 1973а, 1984): нижние два относятся к культуре с ямочно-гребенчатой керамикой, третий горизонт характеризуется протоволосовской керамикой, над ним располагался четвертый строительный горизонт с ранней волосовской керамикой с раковинной примесью. Нижние два горизонта датируются по С14 временем 5150±40 лет (ЛЕ-1024), 5000±70 лет (ЛЕ-1020), т. е. концом IV — началом III тыс. до н. э. Следовательно, «протоволосовский» слой будет датироваться примерно началом второй четверти III тыс. до н. э., а лежащий выше ранневолосовский слой — серединой III тыс. до н. э.
Исследуя стоянки Сахтыш I, Стрелка I и др., Д.А. Крайнов установил, что для раннего этапа волосовской культуры характерна керамика с раковинной примесью, а для поздней — с растительной примесью, что подтверждается данными стратиграфии. К такому же выводу пришла И.К. Цветкова, изучая окские стоянки (Цветкова, 1959). Таким образом, вопреки мнению А.Х. Халикова (Халиков, 1969), раковинная примесь в керамике может служить хронологическим показателем. Стратиграфические наблюдения подтверждаются радиокарбоновыми датами, полученными к настоящему времени по восьми волосовским поселениям:
Сахтыш II
