Разрушитель Империи - Николай Басов

И лишь глухой ночью, чуть ли не под утро, в воздухе вдруг раздался воющий, высокий и ликующий вопль птицы. Трол даже вскочил, и тут же словно бы с небес послышалось хлопанье крыльев. Больше всех радовалась Келга, она успела привязаться к каждой из своих подопечных и встретила заводного фламинго, как ребенка, широко расставив руки.

Птица приземлилась чуть не в их костер, она была потной, дрожала каждым мускулом, но она добралась до них, она снова была в стае.

- Как такое могло случиться? - спросил Трол.

- Не знаю, - отозвался Ибраил. - Может быть, нашла одинокую скалу и передохнула, а может быть...

Больше он ничего не добавил, но Трол почувствовал угрозу. Он всмотрелся в только что прилетевшую к ним птицу. Она была нормальной, только перевозбужденной от ужаса остаться в этом огромном и незнакомом мире в одиночестве. Да, вероятно, разгадка заключалась в небольшой скале, никакое другое объяснение тут не подходило. Иначе что же еще могло спасти их фламинго?

Следующий день они отдыхали. Птицы, получив чуть не двойной рацион, успокоились, у них стала появляться обычная склонность к легким сварам, но отставшую заводную они не беспокоили. Трол тоже успокоился, если бы с этим фламинго что-то было не в порядке, стая это поняла бы куда вернее, чем люди, и непременно заклевала ее.

Снова поднявшись в воздух, они пролетели едва восемьдесят миль. На второй после Алдуина стоянке Ибраил предложил сделать небольшой крюк и посмотреть, что имперцы оставили от бывшей Лотарии, но Трол отверг эту идею. Она была неплоха, но двухсотмильный крюк для удовлетворения ребяческого любопытства показался ему неразумным расходом сил и времени.

На четвертый полетный день они подошли к Клевинским горам, пролегающим от самого берега южного моря до границ Задоры. Это королевство тоже вызвало у Ибраила живой интерес, но теперь он не решался предлагать разведку севернее их маршрута, потому что это тоже заняло бы несколько дней.

Клевины они пересекли довольно легко, это были невысокие горы, гораздо ниже Верхних земель Новолунгмии, но стоянку по ту сторону склонов выбрали неудачную. Место выглядело удобным, но все на следующее утро поднялись измученные, невыспавшиеся, особенно птицы. Ибраил сказал, что ошибся в ауре этого поля, которое оказалось враждебно людям, и потому предложил сделать следующий перелет коротким, миль на тридцать. Короткий перелет оказался кстати, потому что люди и птицы после него перестали бояться раннего подъема и полета вперед, вероятно, понемногу втянулись в необходимый для больших путешествий ритм. К тому же и техника пилотирования Лукаса с Корком заметно улучшилась.

Потом пропустили день, потому что оказались уже на самом краю пустыни, а она своими наносами песка, глиняными такырами и галечниками, оставшимися от древнего моря, пугала не только птиц, но даже такого опытного человека, как Лукас.

- Рано пугаться, - прокомментировал этот страх за ужином Ибраил. - Нам нужно сделать только один рывок, ну два от силы, и мы снова окажемся на берегу. Предстоит перелетать северо-восточный рукав южного моря.

- Но он не очень широкий, миль пятьдесят, не больше, - отозвался принц, в голосе которого, тем не менее, возникло напряжение.

- И все-таки - море, - туманно высказался маг.

Неизвестно, чего пытался добиться Ибраил этим замечанием, то ли информировал, то ли вымещал на Троле его нежелание лететь севернее, через Лотарию и Задору, но добился обратного. Они снова отдыхали целый день, и снова вовремя. Потому что к концу последующего перелета колено у Трола просто разваливалось от боли, даже его умение отвлекаться от неприятных ощущений не всегда помогало.

А потом легко, как в сказке, перенеслись через пресловутый северо-восточный залив. Он оказался, конечно, чуть шире, чем говорил Кола, миль под сто, за счет соленых болот, густо залегших по берегам всего этого мелководья... И оказались уже на перемычке, соединяющей все четыре континента воедино, на землях, где господствовал Бахару. А этот город, разумеется, уже принадлежал Империи, потому что такой стратегически важный узел Басилевс никогда не оставил бы без своего контроля.

На стоянке, разбитой у крохотного ручья, почему-то стекающего в море из расстилающейся впереди уже настоящей пустыни, Ибраил оповестил:

- Мы прошли более тысячи миль. Впереди половина этого расстояния.

- Куда же ты направляешь наш путь? - удивился Кола. - До Бахару по всем картам, которые я помню, не будет и двухсот миль.

- А мы и не летим в Бахару, - ответил маг. - Лететь следует к замку Хифероа.

- Почему? - поинтересовался Трол.

- Мне так кажется, - уверенно, словно его слова имели доказательную силу, отозвался Ибраил. Подумал и добавил еще убежденнее: - Так что смело можно брать восточнее.

Глава 3

Перелет через пустыню давался, к удивлению Трола, более тяжело, чем через море. И дело было, конечно, не в невозможности приземлиться и отдохнуть. Как раз устроить привал и перевести дух было возможно. Но усталость тут, в безводных пространствах, накапливалась гораздо быстрее.

Трол попробовал подумать об этом и скоро нашел ответ. Они летели над Империей, а жить, дышать и думать тут было тяжело. Он бы и дальше занимался этим анализом, но Ибраил ментальным образом стал протестовать против его слишком отчетливого мышления. Объяснений этого требования Трол не разобрал, но общий тон высказывания мага и не нуждался ни в каком объяснении.

Так они и летели. Внизу медленно, слишком медленно, по мнению Трола, проплывали низкие холмы, поросшие робкой и редкой, едва заметной травой. Ветер, иногда горячий и обжигающий, но куда чаще слишком сухой, чтобы им можно было дышать полной грудью, бил в лицо. Даже взмахи крыльев фламинго сделались замедленными, и они куда чаще, чем следовало бы, ломали строй, пили много воды и почти ничего не ели.

Так прошло дня три, за которые отряд проделал путь, на какой у них в других условиях ушло бы два хороших перелета. На очередной ночевке Ибраил объявил, что воды для птиц мало, поэтому придется урезать норму для людей. Келга его поддержала, Лукас заворчал, а Корк, привыкший к скудному морскому рациону, лишь обреченно кивнул.

Он уставал больше других, слабел уже в середине каждого перелета и никак не мог войти в ритм остальной стаи. Стало ясно, что он задерживает остальных.

Посовещавшись с Келгой, принц Кола сделал его птицу заводной, а его самого пересадил на фламинго, который отстал от них в море, но потом все-таки догнал на берегу. Это позволило еще дня два идти почти с прежней скоростью, с какой они летели в начале похода, но потом ситуация повторилась. К тому же и сам Корк настолько отупел от физической перегрузки, что теперь, кажется, его проще было привязывать к седлу и тащить, как груз, не позволяя править птицей, - уж очень много ошибок он совершал.