Младшая сестра - Энн Уил

Когда они свернули с шоссе на проселочную дорогу, она успела заметить указатель — до Польенсы оставалось семь километров. Вскоре машина замедлила ход, чтобы проехать между массивными каменными колоннами, одна из которых сообщала, что они пересекают границу Кан-Льоренка.

Повернувшись к ней, Николас сказал:

— Во времена моего дедушки это было одно из самых больших поместий острова, жившее исключительно тем, что выращено здесь. Но я забросил хозяйство из-за постоянных отлучек.

Вдалеке виднелись крыши нескольких строений, окруженные деревьями, походившими на гигантские перьевые метелки для пыли. За ними высились горы, самые дальние из которых казались сизоватыми в свете заходящего солнца.

Дорога делила поле на две части — одну вспаханную, а другую со скошенной травой и кучками небесно-голубых цветочков.

Вблизи метелки для пыли оказались фиговыми пальмами с гроздьями спелых оранжевых плодов. Затем они проехали еще через одни ворота и очутились во внутреннем дворике, образованном выступающим вперед крылом дома.

— Оставим здесь Фелио с моими вещами и покатим к вашей тете. Только я отлучусь на минутку — поздороваюсь с Каталиной, — сказал Николас. — А вы пока пересаживайтесь вперед.

Кресси вылезла из машины. После длительного сидения в самолете она была рада возможности размяться. Двойные двери, ведшие в дом, затенялись виноградной лозой, вившейся по натянутой между крыльями дома проволоке. В центре дворика находился огромный вазон с красной и розовой геранью. Откормленный кот дремал в ее тени.

Когда Николас вернулся, девушка стояла в позе аиста, стараясь расслабить мышцы бедра. Она быстро вернула ногу на место и выпрямилась.

В дверном проеме показалась женщина в пестром переднике. Она с любопытством посмотрела на Кресси. Та улыбнулась ей и забралась в машину.

— Вы очень гибкая, — заметил Николас, садясь за руль. — Может, вы не только помогаете людям, но и танцуете?

— О… нет. Делаю простенькие упражнения. Наверняка такие же сделает ваш кот, когда проснется.

— Он живет у нас для ловли мышей, коими и должен питаться, — сказал Николас. — Но Каталина его избаловала. Иногда он приносит дохлых птенцов, для мышей же этот охотник не представляет никакой опасности.

Когда они выехали на шоссе, Кресси произнесла:

— Очень мило с вашей стороны проделать такое расстояние ради меня. Уверена, что вы предпочли бы принять душ и отдохнуть. Сколько вы провели в самолете?

— Около сорока восьми часов, но я привык. Задержки самолетов меня больше не беспокоят, я могу спать где угодно.

— А откуда вы прилетели?

— Я никогда не говорю о своих путешествиях, пока не опишу их. — Оторвав взгляд от дороги, он улыбнулся ей. Улыбка смягчила резкость ответа. — Я заметил, что от предварительных рассказов убывает колоритность описаний. Многие романисты утверждают то же самое.

Последнее замечание заставило ее задуматься о том, что представляют собой его друзья. Интересно, много ли среди них писателей, художников и других творческих личностей, живущих столь же увлекательной жизнью, как он? Кресси подозревала, что круг его знакомых значительно отличается от общества, в котором вращаются ее мать и сестры. Там превыше всего ценились власть и богатство.

Иногда Кресси чувствовала себя настолько чужой в своей семье, что задумывалась: а может, ее подменили в той дорогой частной клинике, где она родилась? Она не только внешне абсолютно не походила на своих сестер, но у нее отсутствовали также их выдающиеся способности и амбиции. Она была ближе к отцу, известному архитектору, хотя его творения ей совсем не нравились.

— Не волнуйтесь, у меня все равно никаких планов на ближайшие несколько дней. Я счастлив быть вашим водителем и переводчиком.

Кресси и не подозревала, что ее мысли так легко читаются. Мгновенно изменив выражение лица, она поинтересовалась:

— На Мальорке все такие услужливые? Это национальная черта характера?

— Это человеческая черта характера. Люди по природе своей отзывчивы, если не испорчены суетной городской жизнью. — Не отрывая глаз от дороги, он, лукаво улыбнувшись, добавил: — А если честно, то такая девушка, как вы, без труда обзаведется помощником в любой части земного шара.

Кресси не знала, что и думать. Ей не часто доставались комплименты, а тем более от суперменов.

К ее облегчению, он внезапно сменил тему.

— Человек с моим ростом иногда чувствует себя Гулливером в стране лилипутов. Мой отец был очень высоким, мать тоже довольно рослая. В пятнадцать лет я был уже выше всех в Кан-Льоренке. Подростки всегда очень застенчивы, посему на протяжении нескольких лет я чувствовал себя уродом.

— О… со мной та же история, — отозвалась Кресси. — Мальчику еще хорошо быть высоким, для девочки же это настоящая беда. Я начала сутулиться, чтобы казаться ниже, но тогда меня тут же ругали за плохую осанку.

— В какую школу вы ходили?

Кресси назвала школу, которая могла похвастаться выпускницами, ставшими знаменитостями в Англии.

— А вы учились здесь?

— Нет, в Англии, в той же школе, что и мой отец. — Николас остановился, пропуская отару, двигавшуюся им навстречу.

Когда овцы окружили их машину, Николас высунулся из окна и поприветствовал пастуха. Глядя на его затылок, Кресси подумала: ни один англичанин не может похвастаться такими густыми жесткими волосами.

Наконец овцы с веселым блеянием прошли мимо, и Николас продолжил путь. Вскоре они свернули на проселочную дорогу, по бокам которой росли деревья. Вспомнив свое путешествие во Францию, Кресси определила их как оливы.

По этому извилистому пути они проехали еще не меньше мили, прежде чем увидели маленький дом. Он был очень ветхим, как, собственно, и другие постройки на этом участке. Вокруг дома не было сада, только оливковые деревья и голая земля, на которой что-то клевали куры.

— Похоже, никого нет, — заметила Кресси, когда они вышли из машины и подошли поближе к дому.

— Закрытые ставни еще не означают, что дома никого нет. Испанцы не любят, когда солнечный свет проникает внутрь, они берегут прохладу. Однако дверь тоже закрыта. Сейчас проверим.

Рядом с дверью висел звонок в форме козьей головы. Николас потянул за веревочку и, не услышав в ответ ни звука, дернул за ручку. Дверь оказалась заперта.

— Кажется, вы были правы — закрыто. Но кто-то здесь бывает.

— Откуда вы знаете?

— Козу доили сегодня. — Николас указал на привязанную к дереву козочку, которая жевала траву, глядя на них безразличными желтыми глазами.

Через некоторое время они услышали голос. Что-то кричали издалека, но что именно — Кресси не поняла.