Торжествующая тьма. Сборник рассказов - Евгений Михайлов

Бабай

Многих ребятишек родители пугали в детстве: – Вот не будешь кашу есть, бабай придёт и заберёт тебя. Образ неотвратимой беды, ассоциируемой с неведомым бабаем, вселялся в душу маленького человека.

А вот в нашем детстве был самый настоящий бабай – сухопарый согбенный старик маленького роста, то ли казах, то ли уйгур. Зимой и летом он ходил в одном и том же ватном халате, подпоясанном цветастым платком. Зимой на голове была старая солдатская ушанка, летом – просолёная от пота тряпица, завязанная с четырёх углов.

На взрослых он не реагировал. Но завидев какого-нибудь ребятёнка, он, ещё больше согнувшись, мчался с неожиданной прытью за орущим от страха и восторга малышом. Почувствовав, что ребёнок выбивается из сил, преследователь прекращал гонку и уходил в сторону.

Некоторые отваживались дразнить бабая, надеясь на резвость своих ног. Рейтинг смельчаков среди остальной детворы резко возрастал. Вот и я однажды, подкравшись к дремавшему на солнцепёке у магазина старику, дёрнул его за полу халата и пустился наутёк. Сзади топотил бабай.

Вдруг я запнулся за корень дерева, выступающий из земли и растянулся во весь рост, больно ударив коленку. Пока я поднимался с земли, бабай догнал меня. От страха я присел и закрыл глаза. Однако ничего не происходило. И тут я услышал голос бабая: – Ал, карагым! (Возьми, дорогой! – казахск.)

Я открыл глаза. Бабай протягивал мне конфету, расплющенную от долгого таскания в кармане. Ал, карагым! – повторил старик. Лицо его, сморщенное как печёное яблоко, светилось улыбкой. Мой страх тут же исчез. Я улыбнулся деду и взял конфету.

Читатель! Не жди концовки в духе Эдика Лимонова. «Клубничкой» здесь и не пахнет. Старик не был педофилом. В ту пору в простонародье о такой мерзости не слыхивали. Впоследствии я узнал, что когда-то у старика во время страшного пожара сгорела единственная дочь и двое внучат. После этого он немножко умом тронулся.

Крутой Иван

Ивана Булыгина (фамилия изменена, как водится, по этическим соображениям) в нашей школе боялись многие одноклассники, побаивались некоторые старшеклассники (из очкариков – отличников), а малышня – так вообще была от него в ужасе.

Был он массивный, слегка сутулый, с короткой шеей и маленькой круглой головой. Этакая помесь медведя с орангутангом. Ему нравилось, что его боятся, и он прилагал все силы для поддержания своего имиджа. Отличался он непредсказуемой жестокостью.

Однажды двое моих одноклассников из-за какого-то пустякового конфликта вдруг пожаловались ему на меня. Так он, не говоря ни слова, подошёл ко мне на перемене и выстрелил в ногу из мелкокалиберного пистолета. Меня спасло только то, что ствол пистолета не имел нарезки, и пуля летела, кувыркаясь. Она ударила мне в ступню боком и даже не пробила кирзовый сапог.

После школы Иван вскоре загремел в колонию за пьяную драку с нанесением тяжких увечий. Вышел года через три, весь в наколках. Теперь его побаивались и взрослые.

Похоже, что он любил только себя, а остальных ни во что не ставил.

Особенно женщин. Ещё А. Н. Островский отметил, что женщины почему-то любят мужчин порочных. Видимо поэтому Иван недостатка в женщинах не испытывал.

Его любимым трюком был заход в гастроном под ручку с двумя заарканенными на сегодня красотками. Там он требовал литр водки, добавляя тут же: – И ещё полкило ливерной колбасы – собакам.

– Иван! И нам возьми колбаски! – просили женщины.

– Так Вы и есть собаки! – заливался счастливым смехом Иван.

Удостоив кого-то из избранниц чести посетить, как он выражался, «его холостяцкую берлогу» (что было недалеко от истины), он первым делом наливал ей стакан водки. Когда женщина выпивала, заявлял бесцеремонно:

– Ты что, сука сидишь?! Снимай штаны! Ты уже на рубль выпила!

Его «широкой» натуре было тесно в рамках закона. Хотелось большего Что же, аппетит приходит во время еды. Уже через год Булыгин вместе с подельником был осуждён за зверское убийство целой семьи, включая детей.

На суде подельник выплакал себе жизнь, валя всё на Ивана. А тому дали «вышку» (слава Богу, никаких мораториев тогда не было). В своём последнем слове он преспокойно заявил, что его жертвы «сами виноваты. Отдали бы денежки по-хорошему, всё могло быть иначе».

Рубин

Одно время в провинции были широко распространены примитивные питейные заведения сезонного типа, называемые в народе «шайбами» за их круглую форму.

Удобств там не было никаких, зато цены на вино и пиво были приемлемые. Не возбранялось и с собой приносить.

Обычно «шайба» была уставлена одноногими круглыми стойками человека на четыре. Стулья не предусматривались. Зато обстановка была самая демократичная. Не то, что сейчас, когда посетитель навороченного паба с тревогой смотрит на любого, приближающегося к нему, ощупывая газовый (и не только) пистолет в кармане.

Один из завсегдатаев такой «шайбы» отличался от всех, и этим запомнился. Между собой мы прозвали его «Рубин». Он, скорее всего, об этом и не догадывался. Фигура, конечно, была колоритная. Лицо, говоря языком милицейских сводок, азиатской национальности. Полноватый, высокого роста.

Он приходил всегда один. Взяв с буфетной стойки пустую пивную кружку, он обычно искал место за стойкой у стены. Не любил, видать, человек, чтобы за спиной у него кто-то был. Оглядевшись, он вытаскивал из внутреннего кармана пиджака поллитровую бутылку отвратительного дешёвого вина «Рубин», о котором ходила известная шутка, что им в Америке негров травят.

Перелив содержимое бутылки в кружку, «Рубин» медленно выпивал её до дна за один приём. Ничем не закусывая, он закуривал дешёвую сигарету без фильтра и некоторое время так стоял, уставившись в одну точку. Постепенно его лицо приобретало цвет поглощённого им напитка. Тогда он уходил.

Теперь ушли в небытие «шайбы». В современных магазинах не встретишь убойного вина «Рубин». Исчез и его потребитель.

Тюльпаны

Коренной семипалатинец Миша Букин являл собой тот случай, когда фамилия удивительно подходит человеку. А здесь и имя подходило тоже.

Миша был поздним ребёнком. Мать произвела его на свет уже после своего сорокалетия. Часто такие дети имеют проблемы с психикой.

Вот и Миша был болезненно застенчив. Хотя ему исполнилось девятнадцать лет, подружкой он так и не обзавёлся. При встрече с девушками постоянно робел, почему-то считая себя непривлекательным, замыкался в себе и всё больше помалкивал. Девушки, естественно, на него не реагировали. Кому нужен такой бука?

Мать, видя страдания сына, пыталась подыскать ему невесту. Но все её старания ни к чему хорошему не приводили, потому что на смотринах Миша был чрезмерно придирчив, почти как гоголевская Агафья Тихоновна.

Как-то раз он возвращался из-под Зыряновска, где разочаровал очередную кандидатку своей неконтактностью. Добравшись до Усть-каменогорска в автобусе, Миша пересел в «Ракету», идущую вниз по Иртышу до Семипалатинска. Ему не чужда была созерцательность, поэтому он надеялся насладиться речными пейзажами.

Усевшись на своё место, он скосил глаза вправо и остолбенел. Возле иллюминатора сидела миловидная девушка, совсем ещё юная. Большие тёмные глаза, точёный носик, полные губки небольшого рта были для Миши равносильны эффекту разорвавшейся бомбы.

И что Вы думаете? Этот олух больше трёх часов просидел в страшном напряжении рядом с прелестным созданием и даже имени её не удосужился спросить. На пристани он проводил её тоскливым взглядом. Ножки и попка у неё тоже были на уровне. Расклешённая юбочка позволяла это оценить.

Теперь впервые в жизни Мише захотелось познакомиться с этой девушкой. Проклиная свою нерешительность, он тем не менее избегал знакомств с другими девушками, ища ту, единственную. Но снова встретил её только в конце зимы.

Придя в кинотеатр вместе с приятелем Генкой, он сразу выделил её среди многочисленных посетителей в фойе. То, что она была не с парнем, а с подружками, вселяло некоторую надежду. Собравшись с духом, Миша указал Генке на свою симпатию. К его удивлению, Генка выдал ему ценнейшую информацию.

Оказалось, что Таня Митина (так звали девушку) была почти что Генкиной соседкой и училась в 11 классе близлежащей школы.

– Какие проблемы, кентуха, – предложил Генка, – давай познакомлю!

Но Миша, как моллюск, уже залез в свою раковину. Такое простое дело, как знакомство, он стал разрабатывать словно военную операцию, назначив её на Восьмое Марта.

В этот день он, прихватив с собой Генку, купил три тюльпана у какого-то южанина на цветочном базарчике. Цены, конечно, были аховские.

На такси уже не хватало и парни отправились на школьную дискотеку пешком. Как назло, день выдался морозным. К вечеру температура упала до минус пятнадцати градусов. Тюльпанам, даже завёрнутым в две газеты, этоне понравилось.