Где водятся волшебники? - Светлана Багдерина

Главного специалиста по набегам, к удивлению пухлой эльгардки, новость сия отчего-то не огорчила.

– Карусели – это… – на мгновение вспыхнули его глаза как у мальчишки, но тут же кодекс поведения бывалых отрягов – скитальцев морей взял свое, и он степенно, как бы нехотя, продолжил. – Это мы, наверное, поглядим… если время останется… и желание будет.

– А как насчет постоялого двора? – напомнила Серафима.

– А как вы на Южный поселок, где ярмарка на окраине, пойдете по этой вот улице, налево, никуда не сворачивая, так у вас по дороге их штук пять будет, не меньше. Хоть в одном-то местечко, поди, отыщется, – посоветовала женщина, махнула то ли им, то ли на них рукой, и поспешила к натянутой поперек двора веревке – спасать от дождя высохшее за день белье.

– Большое спасибо, – выкрикнул ей вслед Иван, и маленький отряд торопливо направился в указанную сторону.

Постоялых дворов в действительности по пути было десять – больших и маленьких, в стороне от улицы, по которой они шли и совсем близко, приличных и не очень, но всех их роднило одно: комнат внаем даже на половину ночи не было ни на одном из них. Вернее, именно на эту ночь их и не было: приглашений приходить завтра утром, когда гости, покупатели и продавцы разъедутся по домам, и арендовать едва ли не все комнаты, вместе взятые, даже на год вперед, было хоть отбавляй.

– Благодарим, мы обязательно так и сделаем, – любезно раскланялся Иванушка в последней гостинице и задом-задом[4] выпятился на улицу. Там под фонарем и мелкими, редкими, лениво падающими на мостовую каплями его ждали голодные и усталые спутники. По грустной физиономии царевича они всё поняли и без слов.

– Может, попроситься к кому-нибудь из местных на постой на ночь? – предложил отряг.

Масдай хмыкнул.

– Если бы ты был на месте этих местных, ты бы на ночь под одну крышу с собой самого себя пустил?

– А почему нет? – обиделся конунг, склонил упрямо голову, набычившись и выставив вперед рога. – Что я, такой страшный?

– Их мебель на тебя не рассчитана, – кинув быстрый укоряющий взгляд на слегка сконфузившийся ковер, подсказал Иван.

– Я бы заплатил за новую! – с готовностью щелкнул по висящему у пояса пузатому кошельку Олаф.

– Ну если бы заплатил бы…

Супруги переглянулись и пожали плечами. В конце концов, хуже, чем ночевка на камнях мостовой под открытым протекающим небом, придумать что-то было сложно. Даже реакция робких горожан на ломящегося в их дом огромного рогатого воина, увешанного топорами и, несомненно, отобранным у купцов ковром, не шла с этим ни в какое сравнение.

Приют на ночь, к немалому, хоть и тихому изумлению трех четвертей их маленького отряда, найти удалось.

На самой окраине города, временно превратившейся в форпост, отделяющий его от ярмарки, гуляющей во все тяжкие и куролесящей каруселями и циркачами, в самом крайнем домике их пустили, даже не дослушав до половины слезную мольбу.

– Конечно, конечно заходите, мальчики!

Улыбаясь почти беззубым ртом, отчаянно-близоруко щурясь поверх тяжелых, как линзы телескопа очков в роговой оправе, высокий худой человек лет шестидесяти в длинном черном потертом до состояния марли сюртуке гостеприимно распахнул перед ними дверь своего домика.

– Вы, наверное, издалека? На нашу ярмарку пришли? – дружелюбно кивая при каждом слове, заговорил хозяин. – А родители ваши знают, что вы здесь? Вы их предупредили? Они не станут беспокоиться из-за вашего отсутствия дома такой темной ночью?

На «мальчиков» истребители гаурдаков среагировали почти достойно. Но неожиданное, как яблоко на голову, «беспокойство родителей» пробило зияющую брешь в их не успевшей оформиться обороне.

– Мои родители умерли, – хмуро буркнул Олаф.

– Ах, ах… – сочувственно заохал хозяин. – Прости меня, малыш… прости… Но, надеюсь, у тебя остались родственники, которые позаботились бы о тебе?

Все четверо вспомнили о Хлодвиге Сутулом, о том, что больше всего на Белом Свете лукавого жреца заботило благоденствие его племянника, и трое из них твердо кивнули.

– Остались.

– Вот и славно, вот и хорошо… – снова и совершенно искренне заулыбался хозяин и учтиво взмахнул рукой, приглашая войти. – Располагайтесь, милые. Хоть жилище мое и невелико, но места на полу у камина вам хватит. Извините, что не предлагаю вам свою кровать…

– Что вы, что вы!!! – замахал руками Иванушка. – Нам у камина будет очень хорошо!!!

– Нам, ты хотел сказать, – тихо прошуршал ковер.

– …Ну, вот и славно, – не расслышав исходившую непонятно откуда ремарку, хозяин ободряюще похлопал по плечу не расстающуюся с посохом Сеньку. – Давайте тогда познакомимся, ребята-пастушата. Меня зовут мастер Мэрхенвальд. Я преподаю естественные науки в моринельской благотворительной школе имени Юлиауса Агграндара. Это был самый выдающийся исследователь, естествоиспытатель и ученый всех времен, ребятки! К сожалению моему, увы и ах, это замечательное имя в последнее время стало забываться – время идет, появляются новые герои, или старые просто выпадают из памяти легкомысленных потомков – но это имя не должно изгладиться из памяти людской никогда.

– Не изгладится, – со стапятидесятисемипроцентной уверенностью подтвердили путники.

– Вот и славно, ребятишки, вот и хорошо, – довольно кивнул мастер Мэрхенвальд и тут же махнул рукой себе по лбу.

– Да чего же я стою, детей на дожде держу, старый лопух! Проходите, малыши, проходите… Сейчас поставлю на огонь чайник, похлебка капустная с ужина еще осталась – троим мальчикам вашего возраста должно хватить, чтобы спокойно проспать ночь, хоть я и представляю, сколько в вашем возрасте обыкновенно требуется еды…

Путешественники переступили через порог маленького жилища старого учителя, и первое, что бросилось им в глаза, было отсутствие стен.

– Книги!!!.. – восхищенно выдохнул Иванушка. – Сколько книг!!!..

Если бы мастер Мэрхенвальд придумал способ пристроить книжные полки на потолок, он бы это сделал, не откладывая ни на минуту. А пока середину единственной комнатки занимал домотканый половик, пестрый в далекой молодости, а под потолком висели, раскачиваемые прогуливающимся по дому ночным ветерком, три чучела невиданных зверюшек размером с небольшую собаку, повышенной лохматости, когтистости и зубастости, хоть и с забавными рылами.

– Ты любишь читать, постреленок? – заулыбался хозяин Ивану, почуяв родственную душу.

– Больше всего на Белом Свете, – гордо сообщила за него Сенька.

– Молодец, малыш! Молодец! Это значит, из тебя выйдет толк! – старик убежденно похлопал лукоморца по плечу.

– Я надеюсь, – скромно хмыкнула его супруга.

– Мастер… Мэрхенвальд, – первое и единственное внимание конунга привлекли отнюдь не книжки. – А этих… зверей… вы сами убили?

– Зверей?.. – учитель поднял голову и заулыбался. – Нет, что ты, милый, что ты! Это – школьные наглядные пособия. Накосень, выкусень и покусень. Редкие виды, эндемики. Встречаются только в Шоколадных горах. Эх, чего бы я только не отдал, чтобы подобно непревзойденному Агграндару увидеть хоть одним глазком их или хоть каких-нибудь других так называемых монстров живьем!.. Да только отдать-то у меня и сейчас нечего, а раньше, пока был еще молодой, и подавно не было… Но вы только поглядите, ребята, какая грация, какой напор, какая сила дышала в этих красавцах! Убить таких животных!.. У меня бы рука на такую прелесть не поднялась никогда. Но если уж кто-то решился на подобное кощунство до меня…

Губы хозяина осуждающе поджались, и Серафима подумала, что если бы этот «кто-то» в недобрый час попался на пути старого учителя с хладными тушками этих зверюшек, то вполне мог бы к ним присоединиться.

– …Они куплены на деньги меценатов – покровителей школы, и там и находятся, в моем кабинете, – тем временем, старик охотно продолжал повествование. – Я просто перенес их домой на время праздничных каникул. Это очень редкие экземпляры, боюсь, как бы с ними чего не вышло – нравятся они не одному тебе, мальчуган, хотя, откровенно говоря, не представляю, чтобы какая-нибудь мать согласилась жить с такими… нетрадиционными украшениями под одной крышей. Но самые восхитительные экземпляры – и самые разнообразные – выставлены на ярмарке, в шатре с горгульями, его отсюда можно видеть… Пятьдесят экспонатов! Шестиногий семирук, семирукий шестиног, дракон и камнеежка, правда, маленькие, каменный скорпион, восьмихват, жаборонок, щупальцерот, рукоеды большой и малый, гиперпотам…

– Гиперпотам?! – вспыхнули глаза отряга. – Где?!

– Так вы обошли всю ярмарку и проскочили мимо самого большого павильона?! – не поверил своим ушам старик. – Идите скорее! Может, они еще не закрылись! Деньги на вход у вас есть? Они довольно дорого просят!..