Где водятся волшебники? - Светлана Багдерина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы не хотели…
– Это всё они…
– А мы наоборот…
– Не виноватые мы…
– Э-э-э-э… дедушка?.. – деликатно тронула за локоть учителя царевна. – Вы только не расстраивайтесь, хорошо?
– Что?.. – спохватился старик. – Не расстраиваться?.. Не расстраиваться?! Да ты с ума спятил, мальчик!!! Тут не расстраиваться!!! Тут радоваться надо!!! Ты погляди только, сколько замечательных экземпляров с доставкой на дом!!! Я знаю, почти никто из моих учеников на ту выставку не сходил – денег не было на входной билет, они дерут столько, как будто и впрямь кормят свои чучела три раза в день! А тут утром я накажу моему соседу малышу Робу оббежать всех детей – пусть поглядят! Это ж сколько радости-то будет!!! Да я и сам не против еще раз взглянуть на них при свете дня!
– Серафима… ты его с ковра, часом, головой вниз не роняла? – отряг подозрительно покосился на царевну.
– По-моему, надо было… пару раз… – безнадежно качнула взлохмаченной шевелюрой Сенька.
– Вы только не переживайте, мастер Мэрхенвальд, – успокаивающе протянул к нему ладони Иван, снайперски метнув между делом укоризненный взор на обоих. – Всё будет хорошо. Мы вам купим новый дом, или заплатим за ремонт этого…
Сенька болезненно поморщилась, представляя, во сколько такое удовольствие им обойдется…
– Эй, они все здесь!!! – раздался незнакомый голос снизу и сзади. – Скорей сюда!!!
Царевна перебежала на задний край Масдая и глянула под ноги.
От растерзанного балагана вдоль цепочки из недвижимых фигур не добежавших до домика монстров вприпрыжку несся толстяк в красной шелковой ночной рубашке. За ним, следуя зову, словно отряд светляков, чрезвычайно медленно тянулась на почтительном расстоянии бригада служителей выставки с факелами, лампами, веревками, палками и носилками.
– Давайте, забирайте наших деточек, – растянул рыхлые щеки в улыбке хозяин. – Вот они, хорошие…
– А они… это… не того?.. опять?.. – нерешительно остановились работники в паре метров от главного завала. Хозяин хотел выдать что-нибудь уничижительное, но вспомнил события пятиминутной давности и поперхнулся.
– Ничего не того… – хмуро буркнул он в ответ, на всякий случай отодвинувшись от ближайшего чудища с утыканной рогами лягушачьей мордой и белыми крыльями размахом в три метра – жаборонка. – Забирайте и уносите. Да не мешкайте, раззявы… Работы много, сами видите.
– А если они опять… того?.. – не унимался персонал. – Это они сейчас не того, а вдруг ни с того, ни сего – и этого… значит… того?..
– Не нравится работа – проваливайте! – сурово рыкнул хозяин. – А остальные могут начинать возиться! И заодно приступаем к упаковке – завтра уезжаем!
– Постойте-постойте, – донесся с небес отнюдь не ангельский голосок, и перед носом испуганно отпрянувшей команды переносчиков монстров и побледневшего толстяка опустился ковер. – А кто будет платить за порчу частного домовладения в виде жилища доброму жителю славного Моринеля?
– А ты кто такой?! – при слове «платить» с вектором в его направлении хозяин встрепенулся скорее, чем от ведра нашатыря, воткнул руки в боки и пошел в контрнаступление. – А ну дуй отсюда, сопляк!
– Чего-чего ты ей сказал? – вышагнула из темноты и нависла над хозяином выставки двухметровая фигура, ощетинившаяся топорами. Рядом с ней тут же появилась вторая, поменьше, но настроенная так же решительно.
– А-а-а-а… т-ты… к-кто… т-т-такой?.. – пискнул и попятился хозяин.
– Обдвакат, – любезно сообщил Олаф, поигрывая топором номер двенадцать. – Так сколько ты хотел отдать нашему деду за членовредительство собственности и аморальный ущерб личности?
– И нам за наши посреднические усилия? – вкрадчиво вступила царевна как партнер давно и профессионально отрепетированного дуэта.
– Сеня, Олаф, можно вас на минутку, пожалуйста? – прервал выступление вежливый, но непреклонный голос.
– Ва-а-а-а-а-а-аньша… ну опять ты со своими при-и-и-и-инципами… – сморщившись, будто надкусила персик со вкусом лайма, сквозь зубы простонала Серафима.
Масдай сдал назад и завис в районе Ивановой головы.
– А при чем тут Ивановы принципы? Это ихние звери разнесли дом бедного старика. И теперь они должны ему заплатить. Вот и все принципы, – конунг нехотя присоединился к совету и недовольно повел крутым бронированным плечом.
– Олаф, но ведь это же из-за нас!..
– Мы в ответе за тех, кого приручили, – важно сообщил отряг. – Лучше надо за скотиной глядеть.
– Так что, Вань, изыди, – завершила дуэт на торжествующе-победной ноте царевна, и вполголоса добавила: – И прежде чем сорить нашими общими деньгами, не забывай, что второй раз нам столько честным путем не заработать.
– Ну уж нет.
Светлые брови съехали к переносице, руки сложились на груди, а сам Иванушка загородил подступы к онемевшему от вихря чувств странствующему демонстратору живых когда-то[7] диковин Белого Света.
– Мы не можем так поступить!
– Можем.
– Это неправильно!
– Правильно.
– Это – несправедливо!
– По отношению к нам или старику?
– К хозяину выставки!
– Какое тебе до него дело! Он – жмот, который не пускает бедных маленьких детей расширять кругозор и вырезать свои имена на боках каких-то уродов! У него куча денег!
– У нас тоже.
– Но если мы купим дом, то у нас этой кучи уже не будет!
– И не надо. Того, что останется – хватит.
– А если бы у нас денег не было?!
– Но ведь они у нас есть.
– Мы не можем так поступить!
– Можем.
– Это неправильно!
– Правильно.
– Это – несправедливо![8]
– Несправедливо – это заставлять других платить за свои поступки, – твердо заявил лукоморец.
Олаф картинно набрал полную грудь воздуха и испустил тихий рык умирающего гиперпотама.
– Серафима… я не понимаю, как после почти года брака с тобой этот человек еще жив?
То не ветер ветку клонит, не гиперпотам шумит – то Серафима Евстигнеевна, почувствовавшая жуликоватой своей, но безошибочной интуицией поражение еще на старте, вздыхает и выражается с иллюстрациями.
– Да я и сама этого иногда не понимаю…
Иванушка ласково глянул на супругу.
– Сеня, ты ведь вовсе не такая, какой зачем-то хочешь казаться. Ты – добрая, щедрая, отзывчивая, чуткая…
– И незачем раззванивать о своих измышлениях всему Белому Свету, – ворчливо пробурчала царевна, скроила сердитую физиономию и недовольно сложила руки на груди.
– Ну так что? – сочувственно заглянул в насупленный лик боевой подруги рыжий воин. – За чей счет банкет?
– И ты туда же… – вполголоса прорычала на ни в чем не повинного парня Сенька, мотнула головой, отгоняя пасмурные мысли о текущем состоянии рынка недвижимости Моринеля и предполагаемой цены на квадратный метр, и отважно выступила вперед.
– Сенюшка, прости. Я не хотел тебя обидеть, я понимаю, что ты отвечаешь за наши общие деньги, и очень ценю твои усилия, но… – извиняясь, смущенно начал было Иван, но супруга его приложила палец к губам мужа, подмигнула шкодно, и с видом возвращающейся в родную стихию летучей рыбы с головой бросилась в переговоры.
Первый же раунд завершился к обоюдному удовлетворению сторон.
Оплату разрушенного жилья взяла на себя страховая компания «Масдай и пассажиры», и даже забрать монстров целых и восстановлению подлежащих разрешили успокоенным монстровладельцам абсолютно бесплатно, но при двух обязательных условиях. Первое – оставить невосстановимые части беглых экспонатов школьному кабинету естествознания. А второе…
– Но ведь это немыслимо!.. – простонал синьор Скаринелли, как звали хозяина балагана и всех его обитателей – живых и неживых. – Так… не делается!!! Я же бизнесмен!!!.. Надо мной… люди смеяться станут!!!..
– Но, согласитесь, милый Марио, всего три дня бесплатного входа для всех желающих – цена за наведенный вашими зверушками кавардак небольшая, – вкрадчиво проговорила царевна и проникновенно заглянула тарабарцу в глаза. – Конечно, если вы предпочитаете купить мастеру Мэрхенвальду новый дом…
И тот сдался.
Впрочем, наблюдать за соблюдением договора, искать сбежавших ночью выкусня и покусня и прицениваться к новым апартаментам мастер Мэрхенвальд остался самостоятельно, с небольшой помощью своей сестры, ее супруга, детей и целого выводка внуков, счастливых разнообразием представившихся возможностей.
Потому что с наступлением утра великолепная четверка снова тронулась в путь.[9]
До славного шантоньского града Мильпардона, древней столицы магии, искусства и просвещения всего Забугорья, маленький отряд добрался ближе к полудню.
Здесь, не как в других населенных пунктах, попадавшихся им на пути, прибытие через воздушные ворота города летающего предмета роскоши с тремя пассажирами на борту не вызвало ажиотажа: лишь прикрыв глаза от солнца козырьками ладоней, двое школяров за трехногим столиком маленькой пивнушки под открытым небом вяло прокомментировали:
