Улей Хеллстрома - Фрэнк Герберт

Сойка села на дерево, за которым прятался Депо, пропищала раз своим хрипловатым голоском, а затем полетела над деревьями через всю долину к противоположному склону.

Депо с особым интересом наблюдал за полетом птицы, понимая, что видит представителя первой высшей формы жизни в Хелльстромовской долине. Одна, черт побери, сойка! Хоть какая-то запись в отчете за целый день наблюдений. Но ведь считается, что он любитель птиц, не так ли? Обычный старый человек, торговец из балтиморской корпорации «Блу Девил Файерворкс»

– «Все для Фейерверков», штат Мэриленд, проводящий свой отпуск, путешествуя и наблюдая за птицами. Он вздохнул и снова пополз обратно в тень дуба. Он-изучил карты, фотографии, отчеты Портера, все эти отчеты. Запомнил каждую деталь. С помощью бинокля он осмотрел оставленный им след. Ничто не двигалось ни в высокой траве, ни на открытом пространстве, ни дальше под деревьями. Ничего. Эта странность беспокоила его.

«Одна лишь сойка!»

Эта мысль постепенно овладевала его сознанием, и теперь он полностью сосредоточился на ней и на том выводе, который следовал из всех умозаключений. Одна лишь птица. Будто живность в долине вымело напрочь из Неприступной долины. Почему Портер не упомянул об этом? И еще эти коровы, спокойно пощипывающие траву там, внизу, к северу от фермы, в направлении Фостервилля… Нет ограды, и ничто не удерживают коров от приближения к ферме, однако они держатся вдалеке.

Почему?

В это мгновение Депо понял, почему эти поля казались ему такими странными.

Они были чистыми.

На этих полях не убирали урожай. Их очистили от каждого пня, каждого листочка, каждого стебля. Верхнюю часть долины занимал сад из орхидей, и Депо пополз обратно, чтобы с помощью бинокля рассмотреть его. Ни одного гнилого фрукта на земле, ни мусора, никаких листьев или сучьев – ничего.

Чисто.

И лишь высокая трава покрывала холмы по всему периметру долины.

5

Собственное дополнение Хелльстрома к заметкам о диете:

«Основные рабочие, конечно, должны получать дополнительное питание по норме руководителей, но так же важно, чтобы они продолжали получать питание и из чанов.

Именно здесь мы получаем отметины, которые позволяют нам узнавать друг друга. Без химического тождества, обеспечиваемого благодаря чанам, мы стали бы похожими на этих Чужаков из Внешнего мира: изолированными, одинокими, плывущими по течению без всякой цели».

Когда солнце уже клонилось к закату, Депо охватила навязчивая идея увидеть хотя бы какое-нибудь животное, которое двигалось бы по этой долине. Но ничто не шевелилось, и солнце уже коснулось края горизонта.

«Может быть, – подумал он, – отправиться наблюдать в другое место?»

Чем дольше он оставался на холме, глядя сверху на ферму, тем меньше ему нравилась его легенда. «Надо же, любитель птиц! Почему Постер не сообщил об отсутствии здесь всякой живности? Насекомые, конечно, имеются; трава так и кишела ими – ползающими, гудящими, перелетающими с места на место».

Депо пополз прочь от гребня холма, затем встал на колени. От неестественных движений у него заныла спина, а травинки забились за воротник, под ремень и носки, за рукава. Ему удалось выдавить из себя гримасу полуулыбки этим своим неудобствам – он почти слышал комментарий Мерривейла: «Вот за такую работу вам и платят деньги, старина».

Сукин сын!

Как следовало из подробных отчетов Портера, за периметром фермы не было никаких сторожевых постов и никакой охраны, но это могло лишь казаться. Депо спросил себя, как ему нравится это положение под дубом на открытой местности. На этой работе живым можно остаться, полностью полагаясь на свои чувства… а Портер исчез. И это было самым важным. Можно оставаться храбрым, либо трепетать от страха, но лучше всего предполагать самое худшее. То есть, что Портер мертв, и за это ответственны люди с фермы Хелльстрома. Мерривейл так считал. По крайней мере, дал понять, хотя у этой скрытной свиньи, наверное, есть информация, которой он мог бы поделиться, а не заставлять своих агентов строить догадки.

– Действуйте с предельной осторожностью, ни на секунду не забывая, что нам необходимо, точно узнать, что же случилось с Портером.

«Сукин сын, – сказал себе Депо, – наверное, и так уже знает».

Что-то в пустынности этого района говорило о таящихся опасностях. Депо напомнил себе, что нельзя слишком полагаться на отчеты других – часто это приводит к гибели, иногда мучительной и ужасной. Что же такого особенного в этой долине?

Он вновь посмотрел на оставленный в траве след, но ничего не колыхалось, никто не следил за ним. Бросив взгляд на часы, он понял, что до захода солнца остается еще чуть больше двух часов. Пора снова взбираться на гребень холма и осматривать долину.

Депо поднялся и, наклонившись пониже, согнувшись, побежал на юг к скрытой снизу горной гряде. Дышал он глубоко и спокойно. «А я не в такой уж плохой форме для человека пятидесяти одного года, – подумал он. – Плавание и долгие прогулки пешком – не самый худший рецепт в мире. Эх, искупаться бы сейчас!» – На гребне горы было сухо и жарко, а в траве полно щекочущей нос пыли. Но желание искупаться не особенно мешало ему. Его часто охватывали подобные желания за все эти шестнадцать лет, что он работал в Агентстве. Обычно он понимал это мимолетное желание оказаться где-нибудь в другом месте, как подсознательное признание опасности, но иногда за этим скрывалось всего лишь чувство физического дискомфорта.

Работая простым клерком в балтиморской конторе, Депо часто представлял себя агентом. Он подшивал к делу последние отчеты об агентах, «погибших при исполнении», и говорил себе, что если он и станет когда-нибудь агентом, то будет чрезвычайно осторожен. Этого обещания придерживаться было не так уж сложно. По характеру он был осторожным и усердным человеком. «Совершенный клерк», – так называли его друзья. Но в силу присущей ему тщательной осторожности он запомнил план этой фермы и ее окрестностей, отметил возможные прикрытия (слишком уж маленькие для этой цели!) и звериные тропы в высокой траве, которые были видны на фотографиях.

«Это звериные тропы, но где же сама эта живность, – напомнил он себе. – Что же тогда передвигалось по этим тропам?» – Еще одна загадка, обостряющая его чувство осторожности.

Однажды Депо расслышал, как Мерривейл заметил другому агенту:

– Все беды у Карлоса из-за того, что он играет в выживание.

«Будто он сам, старый прохвост, не занят тем же! – заметил про себя Депо. – Достиг бы он своего нынешнего поста директора, если бы не вел себя аналогично!»

Депо услышал слабое журчание водопада. На карте в сознании Депо расположились в линию невидимые мадронии, отмечая северную оконечность Хелльстромовской долины. На несколько секунд Депо остановился в тени мадроний и еще раз оглядел все вокруг, обращая особое внимание на оставленный им след. Вокруг – никого, ничто не двигается по открытому пространству. «Возвращаться буду, когда стемнеет», – принял решение Депо, чтобы темнота скрыла его передвижение по местности.