Звезда Стриндберга - Ян Валентин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А что, должны были у вас разрешения спросить?
Ехидный голос принадлежал репортеру с государственного телевидения, уже проведшему прямые репортажи с места происшествия в 17, 18, 19.30 и 21.00.
К нему присоединился парень из крупной вечерней газеты:
– Что и почем? Что значит – что и почем? Не на базаре… Убили женщину, труп нашли в шахте. Больше ничего нам и не известно. Так сказал парень, который ее нашел.
– И нельзя сказать, чтобы от вас была какая-то помощь, – ввернул репортер с местного радио. Он уже несколько часов безуспешно пытался взять интервью у кого-нибудь из полиции.
– Не знаю, откуда вы все это взяли, – сказал начальник спецгруппы. – Значит, так. Даю объективку. Никакой женщины в шахте нет.
Репортеры зашумели.
– Никакой женщины, – повторил командир. – Это мужчина.
У практиканта по спине побежали мурашки.
– А была женщина! – услышал он свой собственный сиплый голос. – Он так и сказал: женщина!
– Не знаю, кто тебе это сказал, – покачал головой командир. – В шахте мужчина. И мертв он уже давно, много дней, а может, больше. Намногобольше… Итак, мои ребята сейчас будут поднимать труп, но сначала полагается зафиксировать технические улики. Мы это, понимаешь, так называем – технические улики. И запомните: никто не знает, ни вы, ни я, ни кто иной, никто не знает, почемуон умер. Парни говорят, прямых признаков убийства нет.
– У вас есть признаки, что это неубийство? – попытался возразить практикант. – Что именно не укладывается в версию убийства?
Начальник поиграл желваками – практиканту показалось, что он собирался ответить, но потом передумал.
– Спасибо, на этом все. Постарайтесь придерживаться фактов. А сейчас вот что: пока тело еще внизу, мы перенесем оцепление подальше – здесь могут быть родственники. Так что прошу укладываться.
Оцепление оцеплением, но на следующее утро в обеих вечерних газетах появился ФОТОСНИМОК: труп в специальной сбруе поднимают из шахты. Длинные волосы обрамляют бескровное лицо, в свете вспышки пряди выглядят, как ореол у святого. Те, кто покупает газеты в розницу, наверняка запомнил глубокое отверстие над переносицей, словно третий глаз.
3. Ритуальное убийство
Утренняя планерка за длинным редакционным столом «Далакурирен» прошла в тягостном молчании, изредка нарушаемом стандартными вопросами: как продолжать? кому поручить?
Никто не упоминал нелепую ошибку насчет пола убитого. На эту тему перешептывались у кофейных автоматов – вот они, столичные гении… что ж он, и дальше будет продолжать выставлять нас на смех?..
Собственно, кто и как будет заниматься журналистским расследованием, большого значения уже не имело: стокгольмские вечерки выбросили в Фалун внушительный десант, и конкурировать с ними «Далакурирену» было не по зубам.
Всю первую половину дня от полиции ничего нельзя было добиться: кислые физиономии, обычные отговорки. Тайна следствия, еще рано делать выводы, и так далее и тому подобное. Газетные волки почесали в затылке, поразмышляли, и все пришли к одному и тому же выводу: надо найти этого ныряльщика, Эрика Халла.
Сначала пытались дозвониться ему по телефону, но никто не отвечал; весь журналистский табор со вспышками, блокнотами, камерами и микрофонами расположился у дома в Фалуне, где Халл снимал квартиру. Прождали без всякого толку несколько часов, пока кто-то не разузнал, что у Халла есть дача в нескольких десятках километров к югу от города.
Практикант из «Далакурирен» поначалу решил, что нашел дачу раньше всех. Оказалось, нет.
С дороги видны были только решетчатые окна. Чтобы подойти поближе, пришлось перелезть через старый деревянный забор. У калитки стоял человек, который никак не мог быть Эриком Халлом. Практикант прекрасно помнил внушительную фигуру дайвера, а этот, в своей коричневой кожаной курточке, больше напоминал хорька.
Хорек сидел на корточках и чертил что-то на куске картона. Потом оглянулся на практиканта, встал, нагло ухмыльнулся и показал самодельный плакат: «Частное владение. Относитесь с уважением». Помахав плакатиком, он укрепил его на калитке и побежал к веранде. Через секунду его тощая спина скрылась за дверью.
Когда остальные участники представления прибыли на место, было уже поздно. Дайвер не отвечал на звонки и в дом никого не пускал.
Журналисты с час прослонялись у забора. Наконец Хорек выскользнул из стеклянной двери. За ним пятился фотограф, делая последние снимки. Засверкали вспышки – может быть, дайвер выйдет на крыльцо или выглянет в окно или, по крайней мере, удастся поймать хоть его тень в окне? – но нет. Безнадега.
Хорек весело помахал неудачливым коллегам и побежал с фотографом к машине. На бегу они перебрасывались репликами, из которых практикант уловил только два слова: «Дополнительный тираж».
Газеты вышли в тот же день, в четыре часа пополудни. Интервью Хорька с дайвером и репортажи о ходе событий заняли не только первую страницу вечерки, но и шестую, седьмую, восьмую, девятую, десятую, одиннадцатую, двенадцатую, тринадцатую, четырнадцатую, пятнадцатую, шестнадцатую, семнадцатую, восемнадцатую полосы и весь разворот.
На первой полосе крупно воспроизведена темная фотография. Из-за большого увеличения видны клеточки пикселей, но неровная надпись мелом на стене пещеры читается совершенно четко. Для ясности надпись продублирована обычным текстом:
FRÁ RAGNARÖKUM
Sal veit ek standa solu fjarri Náströndu á
norör horta dyrr
Falla eitrdropar inn of ljóra
Se er undinn salr orma hryggium
Skulup ar vaö punga srauma
Menn meinsvara morövargar
Далее следовал перевод с древнеисландского:
РАГНАРОК [5]Известен мне чертог на мертвом берегу,Дверьми на север обращен; не достигаютТуда лучи живительного солнца.Сочится желчью черный потолок, а стеныНе сложены из тесаного камня,А сплетены из ядовитых змей,В чертоге том презренные убийцыОсуждены искать неверный бродВ потоке ядовитом и бурливом [6].
Рубрика на шестой странице:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД
На седьмой:
NIFLHEIMR – ЦАРСТВО ХЕЛЬ [7]
На восьмой:
ЯЗЫЧЕСКОЕ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ?
На девятой:
NÁSTRÖNDU – ЧЕРТОГ УБИЙЦ
И так далее.
ФАЛУН
Жизнь несчастного закончилась на мертвом берегу. Удар в переносицу нанесен с невероятной точностью и силой. Три пальца на правой руке отрезаны.
На северной стене грота убийца нарисовал вход в Нифльхеймр – подземное царство древнескандинавской богини смерти Хель.
Перед полицией стоит задача: решить, не имеем ли мы дело с ритуальным убийством?
Читайте эксклюзивное интервью с дайвером Эриком Халлом, 38 лет, – страшные подробности ритуала асаитов [8].
Тут уже было не до мелочей – надо врубаться, пока не поздно. Вторая вечерняя газета уже на следующее утро выпустила приложение на тридцати шести страницах.
РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО В ШАХТЕ
Кровавая религия – ритуалы и жертвы асаитов
Конечно, они не располагали, как конкуренты, эксклюзивным интервью с дайвером. У них не было и новых фактов, зато они придумали новый и неожиданный ход. Гвоздем программы журналисты сделали инвентаризацию языческих общин по всей стране, а заодно и порассуждали об их возможных связях с правыми экстремистами и неонацистами.
В то же утро ТВ-4 занималось исключительно асаитами, а государственное телевидение включило в утреннюю программу беседу с двумя тетушками из «New Age» [9]. Те вежливо пояснили, что асаиты приносят в жертву исключительно фрукты и цветы, иногда хлеб, и что асаитами называть их неправильно, правильнее было бы «старообрядцы». Потом объявился профессор-криминолог и призвал зрителей не делать поспешных выводов. Он многозначительно напомнил, что большинство убийств происходит среди знакомых и родственников. Потом был прогноз погоды.
В редакции «Далакурирен» настроение было хуже некуда. Так хорошо начиналось, а теперь их оттеснили куда-то даже не на второй, а на двадцать второй план. Асаитское убийство? А слово-то такое вообще существует – асаитское? И кто и когда видел хоть одного поклонника асов в Фалуне? Или, скажем, в Грюксбу или Бенгтсхедене?