Тюрьма и зона - Александр Хабаров

Аналогичное назначение имеют и другие игры: "Солнышко", "Самосвал", "Лихой шофер", "Велосипед" и т.д.

После названных испытаний, если новичок не выдержал их, он зачисляется в разряд "чуханов".

Такому подростку под угрозой расправы предлагается на выбор либо чистить парашу, либо съесть кусок мыла. Если соглашается на первое предложение, его зачисляют в разряд "помоек", "ложкомоек". Во втором случае он становится "чушкарем".

В подлянке существует обычаи, с помощью которых лидеры обирают подростков. Так, намереваясь попросить новичка подать чтолибо из ящика для продуктов, более опытный сокамерник кладет там, например, сахар так, чтобы он при открывании дверцы упал и таким образом "опоганился". Взамен "опоганенного" сахара он требует возмещения в многократном размере.

"Прописка"

Ни вопросы, ни загадки не требуют большого ума и сообразительности. На стене изображен тигр: "новенькому" предлагают подраться с ним, и он сбивает о стену кулаки до крови под насмешки сокамерников. (А всегото навсего надо было сказать: "Пусть он первый ударит").

Могут спросить: кем хочешь быть, летчиком или шахтером? Если шахтером, то должен пролезть по полу под всеми шконками (После этого к тебе и относиться будут соответственно: под шконками спят "чушки", "петухи" и прочие "низкие" масти). Летчиком? Полезай наверх и прыгай вниз головой на шахматную доску с ферзем в центре. Конечно, удариться лбом о ферзя не дадут, поймают, но кто из новеньких знает об этом?

"Прописка" хоть и груба, примитивна, но, конечно, скрашивает однообразное течение тюремной жизни. Беда в том, что она часто превращается в беспредел. Шуточная жестокость оборачивается жестокостью настоящей; нарушаются "понятия"; страдают в общемто без вины виноватые...

На "прописку" есть и ограничения: она не делается зекам старшего возраста (примерно от тридцати лет), больным и т.д. Впрочем, нынче это "мероприятие" становится редким явлением в тюрьмах. "Прописки" и раньшето не было в "хороших", "путевых", "правильных хатах"; здесь тоже развлекались, но преобладали в общемто безобидные приколы.

"Правильная хата"

В такой "хате" живут по "понятиям". С тобой поздороваются, но не станут расспрашивать о перипетиях дела, а объяснят элементарные правила камерного распорядка (они во всех тюрьмах одинаковы в общих чертах, различаются лишь в мелочах).

Скажем, в "хатах" одной из тюрем "телевизоры" (шкафчики) были с шторками, поэтому садиться на "парашу" (унитаз) при открытых шторках было нельзя. Хотя во многих тюрьмах эти "телевизоры" вообще без шторок.

Правила жизни в "хате" вполне соответствуют обычным правилам общежития на воле. Во время еды других не садись на унитаз; мой руки перед едой, не садись за стол в верхней одежде. Не свисти. Не плюй на пол. Аккуратно ешь хлеб, не роняй его, как и ложку ("весло"), кружку, шлюмку (тарелку).

Никто никому не прислуживает, никто никому ничего не должен. Камеру убирают все, в порядке очереди.

Чем строже режим, тем меньше мата. Не потому, что зеки, так сказать, "исправляются", перевоспитываются: меньше мата меньше риска быть неправильно понятым. Вставленное в речь "для связки" известное слово "бля" может быть истолковано собеседником как оскорбление, имеющее прямой адрес. И уж тем более нельзя никого посылать на..., это тягчайшее из оскорблений. Поэтому, скажем, рецидивисты, отбывающие срок на особом режиме, почти не используют нецензурных выражений и беседуют в основном тихими и ровными голосами, никому не мешая и не вызывая отрицательных эмоций.

Первоходочники, конечно, злоупотребляют остатками "вольной лексики". Поэтому спорные ситуации часто разрешаются с помощью кулаков. Желательно, чтобы эти ситуации вообще не возникали, поэтому лучше всего первое время присматриваться к поведению тех, кто, хотя бы на прикидку, ведет себя по "понятиям".

С каким бы чувством вы ни переступали порог тюремной камеры (хаты) это теперь ваш дом. А дом нужно обживать и благоустраивать. Нужно учиться "маленьким хитростям" тюремного быта и ни в коем случае не считать тюрьму "транзитом" собственной жизни. Если ваш срок три, четыре, пять лет (ведь не пятнадцать!), то все равно это весьма приличный отрезок жизни: вот тутто к месту знаменитый афоризм Н. Островского, вернее, его часть: "...и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно" (конец цитаты).

УСТРОЙСТВО ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Настоящий зек стремится благоустроить свою жизнь с первых дней пребывания в неволе в тюрьме. Кто-то наклеивает на стену возле шконки портрет эстрадной дивы ("сеанс"), другой кроит какието, казалось, бессмысленные занавесочки; третий утепляет одеяло кусками старого пальто и т. д. и т. п. Все аккуратно разложено, никакого беспорядка в камере, никакой, по возможности, грязи. Никто не ставит ботинки под изголовье и не кладет носки под подушку...

В мире животных

Большое место в жизни зека занимает борьба с насекомыми, которых в тюрьме представляют в основном клопы и тараканы. С клопами борются огнем и водой: выжигают, поливают кипятком и т. д., но ненадолго отступив, кровососы переходят в контрнаступление еще большими силами: десантируются на людей с потолка, нападают маневренными группами по 8-10 клопов сразу. На место погибших "бойцов" тут же встают новые.

Иногда зековский коллектив не выдерживает в прямом смысле кровопролитной битвы и призывает на помощь химические войска в виде зека из хозобслуги, с резервуаром хлорофоса. Вместе с клопами под удар попадают и зеки, которых заталкивают в камеру через час после дезинфекции...

С тараканами бороться бесполезно, если они есть. В "Крестах", например, распространены тараканы большие и черные: настолько большие, что когда они грызут завалявшийся сухарик, то слышен зловещий хруст. Эти гиганты в общем безобидны; в некоторых "хатах" им давали имена: Аркаша, Бим, Мандела, Хачик и др.

Вши в тюрьме редкость; вшивого тут же выгоняют в прожарку вместе с матрасом сами зеки.

Мыши чаше всего забава, если, конечно, нет среди сокамерников чересчур рьяного мышененавистника... Крысы такая же редкость, как и вши, а другой живности нет вовсе.

Досуг (поделки, приспособления)

Времени на досуг много оно все твое. Заняться нечем: азартные игры удовольствие не для всех, книги тоже. Многие мастерят из подручных материалов всевозможный ширпотреб: авторучки из носочных синтетических ниток, шахматные и иные фигурки из хлебного мякиша, окрашенного табачным пеплом, крестики из расплавленного полиэтилена.

Художники расписывают "марочки" (носовые платки): кому парусные корабли, кому портреты любимых, кому КингКонг, трахающий красавицу...

Можно сшить тапочки или утеплитель на поясницу из одеяла; можно... Впрочем, нынешняя "демократизация" коснулась и тюрем: в некоторых СИЗО гонят самогон, заквашивая плесневеющий хлеб в полиэтиленовых кульках. Во многих камерах есть телевизоры, они и скрашивают существование футболом, боевиками и навязчивой эротикой музыкальных клипов. Нетрудно, впрочем, догадаться, что бывает, когда один хочет "ловить сеанс" на просмотре Ким Бессинджер и Микки Рурка, а другой охоч жо футбола... Хорошо, если криком да оплеухами заканчивается дискуссия, бывает и хуже.

Книги и газеты

Книги в тюрьме есть.

Некоторые даже читают их: в основном это отечественная и зарубежная классика без многих страниц, использованных на самокрутки и на изготовление игральных карт. Иногда удается сговориться с библиотекаремразносчиком, он может исполнить заказ на определенную литературу: ведь о тюремных и лагерных библиотеках ходят легенды. В 1985 г. я видел в лагерной библиотеке полное собрание сочинений Станиславского, брал для прочтения "Бесы", сборник статей Ролана Барта по лингвистике, Леви-Стросса; романы "На ножах" и "Взбаламученное море" Писемского... Попробуй, найди в те годы в штатной городской библиотеке... изъятый из фондов роман Г. Владимова "Три минуты молчания".

Можно выписать газеты и журналы. Раньше выписывали больше, теперь меньше: не та цена. Возможностей скрасить тюремно-лагерную жизнь много, везде они разные. Меняются времена, меняются нравы избитая, но верная сентенция. Многое зависит и от администрации, которая или ужесточает систему запретов, или дает какието поблажки. Делается это чаще всего произвольно, ибо никак не может повлиять на т.н. "дисциплину" и общий порядок жизни.

ОБЩЕНИЕ С ПЕРСОНАЛОМ

Помощнички

К "персоналу" тюрьмы относятся все, кто носит форму внутренних войск (надзиратели, корпусные старшины, оперативники"кумовья", врачи и медсестры), а также зеки хозобслуги (баландеры пищеблока, разновидные шныри-уборщики, электрики и санитары, сантехники, банщики, парикмахеры и фотографы).

Для зеков хозобслуги существуют все льготы "козлов" зоны, однако всегда есть опасность нарушений, за которые могут отправить в зону это этап, боксы, "столыпинский" вагончик, пересыльные тюрьмы и опасность быть узнанным и в лучшем случае покалеченным.