Нет места для живых (СИ) - Че Сергей

- Вообще, Андревна, лучше не рассказать, а показать. Так нагляднее.

- И то верно, - одобрила завуч, загоняя в обрез красные цилиндрики. – Очки!

Амбал достал из широкого нагрудного кармана большие зеркальные очки и отдал их Ивану.

- На, возьми мои пока.

Иван повертел их в руках. Солнцезащитные очки он носил только на курортах.

- Зачем?

- Затем, что без них околеешь, - ответила Андревна. – А теперь осторожненько подойди к витрине, вон туда, там дырочка есть. И посмотри.

Только сейчас Иван заметил, что все витрины в магазине плотно заклеены темной бумагой, а кое-где фольгой.

- И что я увижу? – спросил он.

Никто не ответил.

Иван покачал головой, нацепил очки на нос и шагнул к витрине.

***

Из ступора его вывел крик амбала:

- Эй, оторвите его кто-нибудь! Он же не знает, что долго смотреть нельзя!

Иван с трудом отвернулся от узкого отверстия между двумя листками пищевой фольги. Шагнул в сторону, прислонился затылком к холодной стене и медленно сполз на пол. Потом снял зеркальные очки и спросил хрипло:

- А что у них с глазами?

Амбал хохотнул:

- Вот чудила. Тебе только это показалось странным?

- Точно неизвестно, - ответила Андревна. – Какое-то новое оружие. Вроде излучателя. Если смотреть им в глаза без защитных очков, наступают неминуемые кранты. В очках тебе просто видения мерещатся, а без очков погибаешь. Зеркальная поверхность видимо нейтрализует значительную часть излучения.

Иван вспомнил сверкающие белые глаза на темно-серых лицах тех, кто неподвижно стоял сейчас там, на улице, и его передернуло. То, что ему казалось в те бесконечные мгновения, лучше было загнать поглубже и никогда больше не вспоминать.

- Кто это вообще такие?

- Это горожане, Быков, - пожала плечами завуч. – Бывшие горожане. Скорее всего мертвые, но я не уверена. По крайней мере, они ходят и даже иногда бегают. Звучит бредово, но уж как есть.

- Слышь, Андревна, - сказал ханурик, подняв голову из-за прилавка. – Давай ему фокус с пулей покажем. А то ведь не поверит.

Завуч покачала головой.

- Опасно. В конце концов, без разницы, поверит он или нет. Что вы намерены делать, Быков?

- Колесо. Возьму колесо, - в голове до сих пор крутилась дикая картина безмолвно стоящей вдоль магазина серой шеренги, грохот пальбы и лохмотья грязной взвеси, в которую превращались странные существа при попадании. От автоматных очередей их разваливало на темные куски, от крупного калибра отбрасывало назад и размалывало в мелкую пыль. – Возьму колесо и все.

- Из города ходу нет. Не знаю, как и почему они вас пропустили, но обратно наверняка не выпустят. Долго они тут, конечно, стоять не будут, разбредутся скоро. Но на улицах достаточно ловушек, чтобы вырубить любой двигатель, остановить любую машину, заблокировать двери. И тогда вы будете просто сидеть и ждать, когда они за вами придут. Позавчера ночью полгорода сидело так в машинах и автобусах. Тоже хотели уехать. Вы счастливый человек, раз не слышали их крики. Били стекла, пытались выбраться, бежать… Те, за кем пришли на дом оказались более везучими. Особенно во сне. Они хотя бы не мучились.

- Вторжение это, - подал голос депутат. – Американцы. И самолет американский был. Вон, пацан не даст соврать. Он его вблизи видел.

- Какой самолет? – насторожился Иван.

Пионер в галстуке высунулся из-за колонны.

- А такой самолет, дяденька. Большой, ржавый. Как сел, так все и началось. И Клюкву прямо по аэродрому размазало.

- Какую клюкву?

- Михаил Клюквин, - пояснила завуч. – Девятиклассник, местный хулиган. Двоечник. Первая жертва, видать. Если верить этому оболтусу.

- И как выглядел этот самолет? Можете вспомнить? Подробности?

- А чего вспоминать-то, - депутат вышел наконец из-за прилавка. – У меня шофер его даже сфотографировать успел, прежде чем… Вот, хотели отправить в райцентр, да не успели, - он достал из-за пазухи несколько карточек. - Говорю же, американцы. У нас таких точно нет. Да еще без опознавательных знаков. Диверсия это. Новое оружие. Третья мировая. Надо срочно выбираться и предупреждать. А мы тут прохлаждаемся. Войска пусть посылают, спецназ. Три дня прошло, а никого.

- Да какой спецназ, батя, - сказал камуфлированный амбал. – С ним будет то же, что и с нашим взводом. Линять отсюда побыстрее, и пусть сверху сыпят. Прогрессивным методом коврового бомбометания. Чтоб даже пыли не осталось.

Иван уже не ничего не слышал. Он смотрел на размытые серые фотографии.

***

- Ну как, турист, - спросил депутат. – Знакомо?

Иван помолчал, для вида разглядывая фотокарточки и чувствуя, как стекает по спине холодный пот. Потом вернул их, стараясь, чтобы не особо дрожали руки.

- Не. Никогда таких не видел. Что-то старое, судя по состоянию. Летучий голландец какой-то. Он точно сам прилетел?

- Зуб даю, - сказал пионер. – Спланировал, тихо так. Без двигателей. Как дельтаплан.

- Ничего себе дельтаплан, - проворчал депутат. – Размером с Як-40 будет, не иначе. Как он мог без двигателей-то, а?

Иван пожал плечами.

- А как они могут глазами-то?.. Также и самолет без двигателей. Телефонировать хотя бы успели?

Депутат помотал подбородками:

- Связь сразу исчезла. Все телефоны, телетайпы, телеграфы, будто провода обрезали. Вон, солдат говорит, у них даже рация перестала работать, как только в город въехали. Будто колпаком накрыли. Ни выбраться, ни сообщить. Единственная надежда, ведь целый город без связи, наверняка уже кого-то посылали из райцентра. Они, скорее всего, не вернулись. Значит, скоро забьют тревогу. Должны, по крайней мере. Я вроде бы слышал утром, вертолет стрекотал неподалеку.

Из левого крыла магазина, шаркая, приплелся ханурик.

- Ушли, кажется, - хрипло сообщил он. – Опять пустая площадь.

- Что-то их раз от раза все больше, - сказала Андревна. – А патронов все меньше. И бензин на исходе. Когда генератор заглохнет, света не будет. И тогда им ничто не помешает.

Иван поднялся.

- Да, надо выбираться. Где здесь автозапчасти?

Кто-то отодвинул засов и открыл дверь. В магазин хлынул холодный воздух и белая снежная мука.

- Ушли уроды, – сказала продавщица. – Подтверждаю. А тебе, родной, автозапчасти уже ни к чему.

Иван протолкался к выходу, чуя неладное.

Его стоявшая у крыльца новая «двойка» напоминала теперь страшное ржавое решето, с выбитыми стеклами, сгнившими колесами, провалившейся крышей и дырами в кузове размером с кулак.

- Да, - сказал за его спиной депутат. – Это они умеют. Иногда постоят рядом и ничего. А иногда вот так. Словно машина лет пятьдесят под водой плавала. Едят они их, что ли. Глазами.

- Эй! – крикнула внутрь магазина завуч. - Шланг несите быстро! Бензин сливать надо! У тебя в баке много?

- Много, - Иван был будто в трансе. – Полный. Заправлялся недавно.

- Это хорошо. Сколько там? Литров сорок есть?

- Да. И еще в багажнике. Канистра.

Ханурик споро потащил к автомобильным останкам шланг с баком.

- В багажнике еще! – крикнула ему завуч.

Ханурик вдруг бросился обратно, пригибаясь.

- Очки! – скомандовала завуч.

Рядом с машиной, там, где лежали серые кучи грязных ошметков, оставшиеся после боя, закручивался пыльный вихрь. Он вертелся все быстрее, поднимая с асфальта темные бесформенные куски и стремительно увеличиваясь в размерах. Словно во сне, Иван видел, как возникает из небытия серая фигура. Когда она обрела четкие очертания, а смерч уже лепил голову, завуч на негнущихся ногах шагнула вперед и, не целясь, выпустила оба патрона. Выстрел снова разнес существо в серые куски, раскиданные по заснеженной дороге.

- Ну вот, - сказала Андревна, повернувшись. – Это и есть фокус с пулей. Стреляй, не стреляй, а пулей их убить нельзя. Наверно, их вообще убить нельзя. Восстанавливаются. Когда быстро, когда через час. Могут через сутки. Единственный способ – разбросать их остатки на как можно большей площади. Тогда шанс есть. - Она добавила, глянув на столпившихся у входа: - Ну, что встали? За работу! Тут у нас пара десятков пыльных покойников разбросано. Опять хотите тир устроить?