Согровища негуса - Жерар Вилье

Глава 3

– Эфиопия – страна будущего и долго останется таковой, – заметил Дик Брюс своим мелодичным голосом.

Он говорил, почти не двигая губами, сочным, убеждающим голосом священника, не сводя глаз с огромного швейцарского госпиталя, возвышающегося на холме по другую сторону авеню Черчилля. Малко изобразил на лице улыбку и разом выпил остатки кофе.

– Надеюсь, что у меня будет будущее, – вздохнул он. Всю ночь он то и дело просыпался, снова засыпал, ожидая, что каждую секунду могут ворваться в комнату солдаты. Но ничего не произошло. Как обычно, он позавтракал в кафе «Хилтона». Затем отправился на встречу с Диком, назначенную двумя днями раньше. Над Аддис-Абебой сияло солнце.

Они сидели в небольшом кафе. Напротив сверхсовременного здания почтамта Аддис-Абебы. Создавалось впечатление, что они находятся в Европе. Дик Брюс поглаживал свою шелковистую бороду.

– Хороший знак, что вы здесь.

Подошла официантка, и он заказал еще две чашечки кофе. Малко поразился той легкости, с какой Дик говорил по-амхарски. К тому же по своему внешнему виду – очень черные борода и волосы, тонкие черты лица, чувственный рот, небрежная походка – он вполне мог сойти за амхарца. Любопытное явление миметизма.

Его присутствие подействовало на Малко ободряюще. Дик был пуповиной, связывающей Малко с ЦРУ. Он жил в Эфиопии уже пять лет. Именно он встретил Малко по прибытии в отель.

– Что вы думаете по поводу вчерашнего происшествия? – обратился Малко к Дику.

Дик Брюс, ничуть не смущаясь, ответил:

– Придется начать все сначала.

Он скорее походил на хиппи, чем на тайного агента. И только поэтому до сих пор остался жив. Малко смотрел на его черные от грязи ногти. Бархатные брюки, грубые ботинки, зеленоватая рубашка – все было грязное, поношенное.

– Вы что-нибудь слышали о вчерашнем событии? В газетах ни слова.

Черная борода зашевелилась. Дик снисходительно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Здесь никто никогда ничего не знает... Нет газет, нет официальных сообщений. Одни слухи... И большей частью ложные или не поддающиеся проверке. Все происходит ночью, между эфиопами... ВВАС обожает секретность. Как и все в этой стране... Люди исчезают, находят груду трупов, и все.

Малко молча уставился на свой кофе. Он еще не совсем оправился от ночного шока. Протянул руку к стакану с водой. Дик остановил его:

– Не пейте здесь воду. Сифилис пока еще остается национальной болезнью, на втором месте амебы, а солитер размножается очень быстро.

– Почему военные так озверели?

Дик Брюс порылся в кармане, достал сложенный листок бумаги и протянул его Малко.

– Вот почему.

Малко развернул бумагу. Это была листовка на амхарском языке с незнакомым ему знаком: серп и молот, звезда и лавровые листья.

– Это – листовка ЭПРП, – прокомментировал Дик.

– Вроде бы они такие же коммунисты, как и ВВАС... – заметил Малко.

– Не заблуждайтесь, это лишь внешнее сходство. Среди них большинство анаров, немного феодалов. Многие учились у нас. Во всяком случае, у нас нет выбора. Просоветские офицеры ВВАС недавно захватили власть. Если мы ничего не сделаем, то окажемся перед новой Анголой.

– Но создается впечатление, что ВВАС крепко держит страну, – возразил Малко.

Дик Брюс иронически улыбнулся.

– Вас ввели в заблуждение события прошлой ночи. Их позиции очень шаткие. Половина армии блокирована в Эритрее, там вспыхнуло восстание. В Тигре зять негуса возглавил правое партизанское движение. Правительство контролирует лишь треть страны. Несмотря на это, солдаты ВВАС расстреливают людей из автоматов прямо на улице. Они что-то предчувствуют, вот и стараются произвести чистку пустотой...

Сказанное Диком озадачило Малко. Конечно, в Лондоне шеф службы объяснил ему, что золото пойдет на покупку оружия противникам режима, которых ЦРУ тайно поддерживает.

Этот город казался Малко ужасно враждебным. Дик Брюс, сидевший напротив, посмотрел на часы и вынул что-то, завернутое в коричневую бумагу.

– Вот что я вам принес. Сейчас это очень ценится.

Малко надорвал бумагу, показался кусок дерева, раскрашенный в яркие цвета. Он имел форму креста.

– Это икона конца XV века, – объяснил американец. – Ее носили во время религиозных процессий. Это редкая икона, так как раскрашена с двух сторон. Ее украли в одной из церквей Лалибеллы.

– И что я должен с ней делать?

Брюс с любовью смотрел на икону.

– Вы сохраните ее, – ответил он. – Осведомители сказали им, что вы приехали в страну, чтобы покупать коптские иконы и рукописи. В стране их полно. Возможно, они решатся обыскать ваш номер. Они найдут эту икону. Это поможет обмануть их.

– А вы действительно разбираетесь в этих вещах?

Редкий случай, когда тайный агент увлекается иконами.

– Немного, – скромно ответил Дик. – Я собрал довольно редкую коллекцию религиозных коптских свитков. Около двухсот. Если мне удастся вывезти их из страны, у меня будет целое состояние. Я вам как-нибудь покажу их. Сначала я приехал сюда за этим. Я также немало времени посвятил изучению народной медицины. А по том...

Он замолчал. Губы Малко жег вопрос.

– А в эту историю с золотом вы действительно верите? – тихо спросил он наконец.

– Об этом я должен был бы спросить у вас, – усмехнулся Дик Брюс. – Я слышал о нем, а вы его видели.

– Я видел лишь немного золотого порошка, – уточнил Малко, – но я не знаю, откуда он.

– О! Это длинная история, – вздохнул американец. – Я не слышал раз двенадцать на юге страны. В Доло есть золотой прииск – добыча под открытым небом, никакого современного оборудования. Прииск принадлежал негусу. Иногда он дарил мешочек золотого песка кому-нибудь из своих близких, своей дочери, но большая часть оставалась у него. Хранилась в стране или за границей. Об этом знали только очень близкие к нему люди. Так он собрал тонн пятнадцать золотого песка...

– Пятнадцать тонн! – подскочил от удивления Малко.

Дик Брюс подтвердил кивком головы.

– Вполне возможно. Я проверял производительность прииска.

Малко быстро произвел в уме подсчет.

– Это составило бы более шестидесяти миллионов долларов.

– Точно.

Как в сказке «Тысячи и одной ночи».

– Никто не знает, где это золото? – опять спросил Малко. – Пятнадцать тонн надо где-то прятать. И люди об этом говорят.

Дик Брюс снова невинно улыбнулся.

– Люди ВВАС проявили некоторое нетерпение. После переворота они расстреливали всех подряд во дворце. Чтобы очистить место. А историю о золоте они услышали позже. Вернее, они получили доказательства его существования.

– Каким образом?

– Один высокопоставленный управляющий, Седава, попался в Дыре-Дауа, пытаясь добраться до Джибути, имея при себе чемодан с двадцатью килограммами золота. Седаву привезли в Аддис-Абебу, а палачи из Четвертой дивизии допросили его. Эти подонки убили его после первого же сеанса! Забили палками. Они чувствовали себя настолько обворованными, что ездили на грузовике по его телу, пока он не распластался настолько, что его можно было скатать в трубку, как ковер. Но золота таким способом они не получили. Идиоты.

– А негус? Он-то знал, где спрятано золото. Они же его арестовали.

– Точно, – подтвердил Дик Брюс, иронически усмехнувшись. – Он от этого и умер. Скверная золотая колика! Вначале военные были с ним учтивы. Когда они захватили дворец Гебби, они его тут же отвезли в Четвертую дивизию, по дороге в Назрет, и заперли в хижине. Я там был случайно и видел его. Он сидел, обхватив голову руками, и плакал. Он почти потерял разум.

– Вы были там?

История становилась все более захватывающей.

– Да, – спокойно подтвердил Дик Брюс, – у меня были друзья среди офицеров ВВАС. Они продавали мне иконы, имели хорошие деньги... Затем негус заболел. В это время всплыла история с золотом. Его допросили. У него все же хватило ума, чтобы понять, что как только он все расскажет, его убьют. Тогда он закрыл рот. Он был крепкий орешек. Тайна. Вы помните о страшном голоде в провинции Уолло? Триста или четыреста тысяч умерших. Когда ООН предложила свою помощь, негус с достоинством ответил, что голода не было. Он был прекрасно осведомлен о бедствии, но ужасно боялся, что внешний мир вмешается в его дела. Вот такие эфиопы. Поэтому и золото не нашли. Поэтому и негус мертв.

– Как?

– Среди офицеров ВВАС был один, который решил завладеть этим золотом. Для своих эритрейских приятелей из Фронта Освобождения. Генерал. Однажды он закрылся в комнате с негусом и допросил его. На следующий день ВВАС объявил, что у негуса остановилось сердце... Никто не знает даже, где его похоронили...

– Что произошло?

На губах Брюса появилась скорбная улыбка.

– Генерал попытался заставить его заговорить. Об этом мне позже рассказал часовой. Левой рукой генерал приподнял негуса, лежащего в постели, а правой положил ему на лицо подушку. Для здоровья восьмидесятичетырехлетнего старика это не очень рекомендуется...