Жертва полнолуния - Марина Серова

— Вы что тут делаете?

Я едва не подпрыгнула от колючего голоса, неожиданно раздавшегося сзади. Рина Павловна.

— Я еще раз спрашиваю: что вы тут делаете?

Зажегся свет, больно ударивший мне в глаза. Я тут же поняла, что чувствовали партизаны в гестапо и диссиденты в НКВД. Лампа в глаза — это серьезное обезоруживающее и обезволивающее средство. Я как-то кисло улыбнулась и поняла, в каком нахожусь сейчас жалком виде. В одной ночной рубашке, едва прикрывающей колени, в спортивной куртке, накинутой сверху, с голыми ногами в носках и с белой тряпкой в руках.

— Кушать захотелось? — ехидно сложила руки на груди Рина Павловна.

Я негромко чертыхнулась и резко перешла в наступление, вспомнив, что это лучшая защита.

— С голоду умираю. А вам-то какое дело?

Мерзопакостный тон, который я при этом выбрала, слегка смутил торжествующую, что поймала меня на месте преступления — хотя какого преступления? — Рину Павловну, и она сдала позиции патриция, превратившись в оправдывающегося плебея.

— Я… Не знаю… Я просто услышала шаги и пришла сюда. Итак, — приободрилась она, — что вы тут делаете?

Я вздохнула. Эту бабу ничто не берет. Но как же надо было спать, чтобы услышать мои бесшумные шажки, когда комната прислуги находится через три подсобных помещения от кухни?

— Я восхищаюсь вашим слухом, — не давая сбить себя с толку, продолжала я. — Так чутко спать! А больше вы ничего не слышали?

— Слышала, ходил кто-то, — неуверенно произнесла Рина Павловна. — Но, может быть, это был сон?

— Простите, вы это у меня спрашиваете? — очень вежливо осведомилась я.

— Нет, — помотала головой кухарка. — Но вы-то что тут делаете?

Заело.

— Господи, да ничего я тут не делаю! — не выдержав, простонала я. — Призраков ловлю! Фильм «Охотники за привидениями» смотрели? У меня крыша от него поехала, вот теперь охочусь.

— А тряпка зачем? — побелевшими губами спросила меня Рина Павловна.

— Техники-с нету! По старинке душегубничаю. Призраки, они кто? Души. А я их губить собираюсь! То есть душить… Значит, я — душегубка.

— Ой, мамочки! — не вынесла моей филологии Рина Павловна и, закатив глаза, рухнула в обморок. Я забеспокоилась. Как бы действительно не стать душегубкой, вон она как побледнела. Того и гляди, коньки отбросит!

— Эй! Эй! — позвала я ее и для верности похлопала по щеке. Ничего. Никакой реакции. Я поискала глазами какой-нибудь источник воды и, разумеется, нашла его: кран с водой. Я намочила тряпку и приложила ее ко лбу бесчувственной Рины Павловны. Она слегка застонала, приходя в себя.

— Я же пошутила. Вы что, поверили?

— Не поверишь тут! Видела бы ты свою рожу в этот момент. Белая, лохматая, как кикимора.

Я с сомнением потрогала подбородок. Пока гладкий. Почему рожа, то есть лицо, лохматое? А, что с этой безумной взять… Попробуй посреди ночи после такого испуга ясно выразить свои мысли на хорошем русском языке.

— Ну, допустим, вы меня услышали, но больше вы здесь никого не видели?

— Нет, — покачала головой кухарка. — Только лестница, кажется, скрипнула. Или мне показалось?

Оставив Рину Павловну размышлять об относительности и кажущейся реальности бытия, я бросилась к лестнице и машинально посмотрела наверх. Там кто-то был. Преисполненная надежды, что все-таки увижу полтергейст, я прокралась по лестнице на второй этаж. Уловив сбоку слабое дуновение потока воздуха, я невольно обернулась. И чуть не умерла от страха. Из-за пальмы на меня в упор смотрели огромные, как у стрекозы, стеклянные глаза, нехорошо поблескивающие в лунном свете, который лился из окна над головой существа.

— Чего ты глаза вылупила? — хорошо знакомым шепотом спросило существо, выглядывая из-за пальмовых ветвей. За ее развесистыми листьями можно было спрятать целый батальон, но тут сидела всего лишь Маргарита. Она сердито сверкнула на меня очками и, протянув руку, заставила сесть рядом с собой. — И что тебе не спится?

— А тебе? — растерянно ответила я вопросом на вопрос.

Марго вместо ответа приложила палец к губам и предложила помолчать. Молчать у меня не получилось.

— Почему ты здесь? — продолжала допытываться я.

— Потому что сегодня полнолуние, чего тут не понять! — сердито зыркнула на меня глазами моя подруга, после чего я окончательно заткнулась. Я ничего, ну абсолютно ничегошеньки не понимала. При чем здесь полнолуние? И что за расчеты, в которые меня даже не посчитали нужным посвятить? Не понимаю.

Все это мелькало у меня в голове, но тут же вылетело из нее, как только дальняя дверь в коридоре заскрипела, отворилась и из нее вышел призрак. Только он был какой-то странный. По моим представлениям, порядочные призраки должны не ходить по бренной земле, а летать над ней, парить, плыть как минимум в десяти сантиметрах над ковром, а не брести по нему, едва волоча ноги.

Я присмотрелась к призраку. В чем-то длинном белом прямо на нас двигалась… Илона. Вот это было действительно жутко! Глаза ее были открыты и смотрели на меня! По моему позвоночнику пробежало стадо мурашек. Возникло ощущение, что она нас видит даже сквозь пальму и в то же время не видит. Мне стало страшно, я вцепилась в руку Марго.

— Что это?

— Тс-с! — похоже, Марго была ни капли не напугана.

— Марго, я тебя честно предупреждаю: лучше скажи мне, в чем дело! — прошептала я, находясь на грани. На грани чего с чем, я никак не могла определиться.

— Она лунатик, — прошептала еле слышно Марго. — Ты что, еще не поняла этого?

Я внимательнее всмотрелась в лицо Илоны. Может, и правда лунатик. И как она только не падает и знает, куда идти? Бодрствуя, она же постоянно спотыкается, что-то забывает, говорит, что это все последствия нервного заболевания. Но, видимо, сейчас ею движет какая-то неведомая сила.

Илона поравнялась с нами. Я подавила нервный вздох и закрыла глаза. Но тут же их открыла, так как не могла оставаться в неведении. Правильно говорят: любопытство кошку сгубило.

Илона между тем вплотную подошла к пальме и принялась рыться в керамзите, который покрывал верхний слой почвы. Порывшись в свое удовольствие, она так же медленно и мерно развернулась и пошла к себе.

Как только дверь за ней закрылась, я наконец судорожно вздохнула и прислонилась к стене, ощущая страшную усталость. Марго сочувственно посмотрела на меня, но утешать особо не стала. Она выбралась из-за укрытия и стала копаться в том месте, где рылась Илона.

Я попыталась встать. У меня это почти получилось, как вдруг мои ноги снова подкосились. Марго вынула что-то из керамзита, и теперь это «что-то» сверкало и переливалось в ее руке маленьким водопадом бриллиантовых капелек, отражающих лунный свет.

— Ни хрена себе! — вырвалось у меня.

— Тс-с! — Марго приложила палец к губам, но я уже потеряла дар речи. Надо же, какая красота!

Марго, чуть-чуть полюбовавшись, внезапно опять сунула в ямку драгоценность.

— Ты… зачем?

— Затем. Она его спрятала, она же его и найдет. Чтоб на нас ничего не говорили. И вообще идем спать.

Я молча повиновалась, но в комнате меня прорвало фонтаном вопросов. Марго ответила на них парой коротких фраз:

— Спать хочу! Все утром объясню.

И замолчала, поганка такая. Понятно, что мне пришлось скрепя сердце лечь спать.

Утром чуть свет я первым делом разбудила Маргариту, горя желанием узнать, как она догадалась, что Илона — лунатик.

— Ох, Лилька, ты меня в гроб вгонишь! — недовольно процедила Маргарита, выбираясь из-под одеяла. — Тебе обязательно все прямо сейчас надо узнать?

— Жизненно важно! — подтвердила я. Марго вздохнула, но ничего не сказала. Я томилась вплоть до самого завтрака.

Только во время него мой интерес немного притупился, будучи вытесненным другими обстоятельствами.

Именно за завтраком мы, наконец, познакомились с загадочной и таинственной Полиной. Она оказалась симпатичной рыжеволосой девушкой. Правда, знакомство можно назвать чисто условным — девчонка позавтракала раньше нас, а потом вбежала в столовую, чтобы взять из вазы яблоко, и вновь упорхнула, мимоходом поздоровавшись.

— Вот это и есть моя племянница, — сказала Илона. Она встала позднее нас, потому и в столовую спустилась вслед за нами. Под глазами у хозяйки дома были темные круги, а весь ее вид говорил, что она явно не выспалась.

Марго незаметно толкнула меня локтем.

— Илона, а ты случайно не знаешь, когда у Полины день рождения? По-моему, она Водолей?

— Да, — удивленно обернулась Илона. — А как вы узнали?

— У нее глаза разные. У одного голубая радужка, у другого — зеленая. Уранианцы всегда отличаются либо разными глазами, либо большой головой.

— Голова у нее действительно крупная, — кивнула Илона и скептически добавила: — Как будто умная! Хотя мордашка смазливая, а при ее профессии это играет куда более важную роль, нежели ум!