Приватир - Василий Сахаров

— А если с грузовиком не получится?

— Все равно, ровно в пять утра, наносим удар. С грузовиком все же лучше, но и так, мы сможем всем нашим врагам головешки отрезать, а после этого оторваться и в городе раствориться.

— План меня устраивает, — закончил басистый голос. — На проведение атаки я согласен и моя группа примет участие в этом деле.

Сектанты, а это были именно они, отошли к своими бойцам, а я мысленно окликнул Лихого:

— Младший, ты слышишь меня?

— Да, Старший.

— Наблюдай за ними. Когда будет бой, держись в стороне и не вмешивайся. Если нападения не будет, проследи за тем, у кого простуженный голос.

— Я все сделаю, как ты говоришь, Старший.

С усилием я разорвал контакт сначала с Лихим, а затем и с его братом Умным. Пес отвернулся, а я потрепал его по умной морде и сказал только одно:

— Благодарю.

Все, что псы хотели мне сказать и показать, я узнал, а значит, пришла пора действовать. Кара, получивший новое прозвище Мясник, приволок по своему следу врагов, и если бы не сыновья Лидера, то поутру и мне, и всем моим близким отрезали головы. Факты именно таковы, и все могло произойти именно так. Однако у меня есть возможность все переиграть и незванных гостей я встречу со всем своим радушием и во всеоружии.

Покинув комнату, посмотрел на наручные часы. Время половина третьего ночи, и до нападения есть еще два с половиной часа. Очень хорошо. Первым делом, я направился к телефону и уже через пару минут, накричав на не желающего будить хозяина дворецкого в доме Еременко, общался с полковником.

— Саня, имей совесть и дай мне выспаться, — услышал я в телефонной трубке недовольное ворчание своего начальника.

— Иваныч, дело на мильен, так что не злись, а соберись и выслушай меня подробно.

— Бр-р-р-р! — на мои слова последовала встряска полковника, и следом вопрос: — Что случилось?

— Есть возможность уничтожить боевые группы сектантов, которые у нас окопались, а при нормальном раскладе, так и несколько языков можно взять.

— Ну-ка, давай излагай, — Еременко заинтересовался сразу и его сонливость, как ветром унесло.

Кратко изложив суть всего дела, я спросил его:

— Так что, Иваныч, сами сработаем, или ГБ привлечем?

— Хотелось бы самим, Саня, но дело может выйти сильно резонансным, а потому надо генерала Терехова привлекать и его спецназ, а то сам пойми, начнутся расспросы, что да как, да откуда информация, а почему у вас боевая группа имеется, и так далее. В общем, держи оборону на дому, и как только сектанты начнут операцию, так сразу же спецназ ГБ вмешается.

— А с грузовиком что?

— Думаю, парни из госбезопасности придумают как его без лишних хлопот и подозрений остановить.

— Тогда отбой?

— Да, держись там и удачи тебе.

— Хорошо бы, — сам себе пробурчал я и пошел готовить всех находящихся в доме людей к нападению. Женщин и ребенка, конечно же, сразу в подвал, а мужчин на огневые позиции, на крышу дома, на гараж, и в хозпостройки, благо, сектора стрельбы размечены четко и бойцов с оружием в доме хватает.

К пяти часам утра дождь прекратился, и ему на смену от реки пришел густой туман. Моя охрана, телохранители Кары, и мы с тестем, который уверенно держал в неповрежденной правой руке «стечкин», заняли оборону. Оставалось только дождаться первого шага Внуков Зари, и вскоре они его сделали. Через высокий забор перемахнула быстрая и ловкая тень. Все произошло в полнейшей тишине и ничто не звякнуло. Первый вражеский боец проник на нашу территорию и на корточках замер на месте. Тихий и еле слышный свист, ему в ответ такой же, и вслед за разведчиком, последовала основная ударная группа боевиков.

«Два, пять, семь, восемь, девять, десять», — про себя я подсчитывал сектантов, оказывающихся на территории хоздвора. Наконец, решив, что хватит, я вскинул свой «Абакан» и выкрикнул:

— Долби тварей!

Моего сигнала ждали, и бойцы не зевали. Одновременный огонь семи автоматов, пулемета и одного пистолета, в полной темноте ударившие огненными плетьми по стене, от которой разбегались вражеские боевики, это нечто, это красиво и смертельно опасно. Пули терзали тела сектантов, рвали их в клочья, и спустя полминуты, выпустив весь рожок в тридцать патронов и, увидев, что стрелять больше не в кого, я вылез из-за котельной, где была моя позиция, и отдал следующую команду:

— Прекратить стрельбу! Всем быть наготове и ушами не хлопать, не все враги перебиты!

Огонь прекратился, заклацали затворы автоматов, и на первый взгляд, из тех, кто атаковал мой дом в первой волне, не уцелел никто. Шмыгнув носом, я подумал о том, что, наверное, надо было взять хотя бы одного пленного. Хотя, в проулке за стеной, уже идет бой, и это, работает спецназ генерала Терехова. Моя задача оборона, а насчет пленников, пусть они думают.

Я направился к убитым сектантам, автомат держу на изготовку, и в этот момент, с кромки стены, на меня бросился незамеченный нами вражеский боец. Все что я тогда краем глаза увидел, это темное пятно падающее на меня. Удар. Успеваю подставить ствол автомата, и мы с сектантом катимся по грязной и мокрой земле. Происходит все это очень быстро, и мои парни не успевают ко мне на помощь. Жесткие и костлявые пальцы врага стискивают мою шею. Дышать становится нечем. Вижу жуткую гримасу человека, который желает моей смерти, и чую его поганый запах. Мой мозг растерян, а руки действуют сами собой. Левая ладонь с силой толкает противника в грудь, а правая выхватывает висящий на бедре кинжал и без замаха бьет сектанта в бок.

С хрипами сатанист отваливается от меня, и его сразу же крутят ремнями. Я смотрю на зажатый в руке кинжал, который обагрен вражеской кровью. Привалившись к стене забора, понимаю, что колени мои еле заметно подрагивают. Надо же, оказывается, рисковать собой вдали от дома гораздо проще и легче, чем на своей территории. Опять я разминулся со смертью, и такого нервного напряжения как во время этой скоротечной схватки, у меня не было давно.

— Хух! — с облегчением выдыхаю я, и прислушиваюсь к тому, что происходит вокруг.

Снова приходит тишина. Бой окончен, и судя по всему, спецназ ГБ одолел тех боевиков, которые должны были штурмовать дом со стороны проулка, по крайней мере, оттуда на нас напасть никто не пытался. Наши с Карой воины собирают вражеское оружие, и только подраненный мной в рукопашном бою вражеский боец, ругает нас почем зря и клянет всех до седьмого колена:

— Еретики! Ненавижу вас! Вы все умрете! Вы будете гореть в огненных ямах! Смерть вам! Мои братья спляшут на ваших костях! А-а-а, не-на-ви-жу! Будьте вы все прокляты!

Раздаются два хлестких и звучных удара. Сектант успокоился, и покончить жизнь самоубийством ему не дадут. Пленника волокут к воротам, возле которых остановились машины с надписью «Госбезопасность», а я, уже совершенно спокойно и без всяких нервов, направляюсь в особняк и думаю о том, что как же все-таки хорошо, когда ты возвращаешься домой, и не просто так, а вовремя