Из глубин древности - Аугуста Йозеф

Но гревшиеся после обеда на солнце сколозавры были молодыми, мелкими особями — чуть больше полутора метров в длину. Они неподвижно лежали, принимая жаркую солнечную ванну, и спокойно дремали, не ведая о том, что смерть совсем рядом.

Глаза горгозавра засверкали, стоило только ему их заметить.

Осторожно подкравшись к ближайшему из них, хищник сбил его резким ударом своей огромной головы вниз со скального выступа. Тело сколозавра грохнулось оземь с тем же шумом, с каким могла обрушиться каменная глыба. Не давая оглушенному ударом и падением молодому травоядному прийти в себя, горгозавр наступил на него своей когтистой лапой и впился зубами в брюхо. А пока хищник наслаждался трапезой, остальные сколозавры спешно покинули опасное место, скрывшись в песках пустыни. Когда от добычи не осталось ничего, что могло бы исчезнуть в гигантской пасти горгозавра, он отправился вдоль скал в обратный путь. Сытно наевшись, хищник спокойно зашагал к пруду с источником, где и лег отдыхать среди валунов.

Миновало еще несколько дней.

Далеко от того места, где отдыхал хищный горгозавр, к востоку от края озер, прудов и топей и от раскаленных песков с жалкой зеленью растений, желтыми барханами и солнечным зноем был дом других диковинных динозавров, столь же причудливых и комичных, как и палеосцинки со сколозаврами. Их не покрывали костяные пластины, шипы и отростки, превращавшие своих обладателей в настоящие живые танки, хоть и малоуязвимые и почти непобедимые, но в то же время медленно и тяжело передвигающиеся. Тела с голой кожей наоборот отличались стройностью, а потому еще гибкостью и проворством, служившими им хорошей защитой от всякой опасности. Это были струтиомимы.

Несколько их особей бродили по зеленой низине с голыми песчаными холмами, залитой морем солнечного света и окаймлявшей тот самый край озер и прудов.

Это были странные крупные динозавры, которые необычайно походили на лишенных перьев страусов. На длинной шее сидела маленькая головка, а на их челюстях вместо зубов находились острые роговые пластины. Передние конечности были короткими и слабыми, задние же — длинными и сильными, прекрасно приспособленными к бегу. У струтиомимов имелся довольно длинный хвост, толстый у основания и истончающийся ближе к концу. Голая кожа поблескивала под жарким солнцем желто-зелеными оттенками.

Они не спеша перемещались с места на место, внимательно оглядывая каждый уголок, где надеялись отыскать какую-нибудь сытную еду.

Струтиомимы не ведали забот, связанных с пищей. Везде в достатке было аппетитных растений, ими они и набивали себе брюхо. Водились здесь также и разнообразные насекомые, и мелкие ящерицы, которыми страусоподобные динозавры с удовольствием разнообразили свое меню. А когда имели возможность, то лакомились яйцами, отложенными в нагретый песок их сородичами.

Как раз сегодня им посчастливилось найти одно такое гнездо.

Случилось это сразу после того, как яркий диск солнца выскочил из красноватых облаков и стал подниматься вверх по голубому небу. Завесы легкого тумана, висевшие над проясненной гладью вод, поднялись вверх и без следа исчезли в безбрежном воздушном океане. Лучи солнца, уже начавшие жечь подобно горящим стрелам, пробудили застывших в ночном оцепенении струтиомимов и те тут же принялись искать, чем бы наполнить свои опустевшие желудки.

Бродя где попало, они вдруг увидели, как из зеленых зарослей вышли на песок несколько могучих моноклонов. Четыре толстые ноги, крепкие и мускулистые, несли их огромные, но в то же время укороченные и округлые пятиметровые тела. Короткую шею закрывал широкий костяной воротник, являющийся чрезмерно разросшимся выступом теменной кости черепа. На концах пастей больших, тяжелых голов находились загнутые вниз заостренные клювы. Глаза сидели в глубоких впадинах, а над ноздрями возвышался длинный остроконечный рог. Они походили на гигантских носорогов, грузных и неповоротливых, с толстой кожей, покрытой складчатым узором из многочисленных неправильных многоугольников. Моноклоны шли медленной, важной поступью, ни на что не обращая внимания. Их сильные, но сравнительно короткие хвосты оставляли широкую борозду на песчаной почве, словно помечая путь, которым направлялись динозавры.

Влекомые любопытством струтиомимы следовали за ними в отдалении. Зеленый ковер трав постепенно редел и внезапно совсем исчез, когда кругом раскинулись унылые пески, широкими рядами простиравшиеся аж до самых далеких скал, вблизи которых отдыхал раненый горгозавр. В этом месте завершился путь удивительных странников.

Один из моноклонов остановился возле нескольких высоких саговников. Их прямые стволы возносили высоко над землей широкие кроны больших, похожих на пальмовые листьев, чья темная зелень резко контрастировала с желтизной песчаной равнины. Моноклон шагнул чуть-чуть вперед, снова вернулся и потом уже без раздумий вырыл небольшую ямку, которую сразу же наполнил продолговатыми яйцами. Остальные присоединили к этой кладке свои собственные и каждое углубление было заполнено. Когда самки моноклонов выполнили свою наиважнейшую задачу по поддержанию их рода, то быстро покинули пустыню, кое-как забросав песком полные яиц ямки.

Они не заботились о них и ни разу не оглянулись назад — спешили обратно к зеленой красоте светлых рощ и тенистых кустов, к сверкающим водам озер и прудов. Спешили туда, где кипела жизнь, уходя все дальше и дальше от погруженных в гробовую тишину безжизненных песков.

А к месту с отложенными яйцами со всех ног спешили струтиомимы. Они бежали быстро и легко, поднимая за собой облачка из мелких песчинок. Когда же ящеры добрались до кладок, то разгребли их и с алчностью накинулись на яйца. Беззубые челюсти дробили и разрывали скорлупу, а их жидкое содержимое жадно проглатывалось. Спустя короткое время от всей кучи яиц остались лишь ямки, испачканные их остатками; они глядели словно пустые глазницы, оплакивавшие жизнь, которой суждено было сгинуть, не успев родиться. Но струтиомимы надолго здесь не задержались. Закончив разорять гнезда моноклонов, они тотчас же снова вернулись туда, где зелень растительности и синева воды господствовали над желтыми песками. И теперь бродили там — сытые, но все равно внимательно следящие за тем, чтобы от них не ускользнула какая-нибудь новая добыча.

Страусоящеры долго слонялись по округе.

Они проходили травяными лугами, зарослями кустарников, блуждали в роще смоковниц. Горячая масса солнца пылала жаром над всей страной, одаряя ее волнами тепла и света, а при таком обилии водоемой край этот становился средой, благоприятной для жизни, для великого процветания и развития всего живого. Поэтому струтиомимы всюду находили достаточно пищи.

Их животы наполнились и раздулись подобно гигантским мячам. И чем больше наедались ящеры, тем менее осторожными становились. Но ведь в дикой природе так — если утратил бдительность, то жди беды!

И спустя короткое время беспечные струтиомимы повстречались с опасностью, которая и впрямь угрожала кому-нибудь из них преждевременным расставанием с жизнью.

Это произошло в тот момент, когда они обнаружили на окраине леса гигантский муравейник, чьи обитатели и их куколки издавна были желанным лакомством для ящеров. Струтиомимы обступили высокую кучу и передними лапами начали разгребать верхушку муравьиного города.

Неожиданно один из них поднял голову и тут же будто окаменел. Его перепуганные глаза увидели перед собой огромного горгозавра — хищное чудище, в чьей разинутой пасти блестели ужасные зубы.

Но струтиомим быстро пришел в себя. Дернувшись, он резво припустил подальше от опасного места, а за ним помчались и остальные.