Возвращение - Вадим Денисов

— Готов!

— Тогда веди, — решил я.

Берег небольшой таежной реки.

Много темной колючей зелени и птиц на воде. Вода в реке прозрачная, однако темная, значит, грунт каменистый. Очевидно, что зверски холодная, насыщенная кислородом, такую любят рыбы благородных пород. И она питьевая. В вышине треснула веточка. За спиной стоял небольшой лес островком, который надо бы осмотреть подробней, но я только слушал, не в силах оторвать глаз от водной глади.

Никаких признаков цивилизации.

Не гудят на реке моторы, не тянется по небу… ни хрена. Впрочем, там пока ничего не видно, все до сих пор затянуто сплошной пеленой тонких серых облаков, в той стороне еще идет дождь. Подойдя к обрыву с правой стороны узкого, заросшего ивняком овражка, я осторожно вытянул голову. Неудобное место, вниз видно плохо.

— Ты смотрел, что непосредственно под нами?

— Я высоты боюсь! — дежурно отшутился бывший десантник.

Пляж-полка имелась только в одном месте, на большом протяжении берег обрывался в реку стеной. Медленное течение постепенно подмывало мягкий грунт правого берега, постепенно меняя русло, земля осыпалась, одиночные сосны, осмелившиеся произрасти в опасной зоне, падали в воду и уходили в путешествие к низовьям. На галечной полке лежала груда наваленных друг на друга деревьев, вынесенных течением…

Назад! Ух, черт! Чуть не свалился, кромка осыпается.

Лес вырос на холме. С правой стороны, как и к воде, он заканчивался обрывом. Слева виднелась узкая поляна, даже нормальное дикое поле, спускающееся к реке. Примерно через километр там опять начинались береговые заросли, стоящие уже в низине. Из-за холма на реку смотрели горы — невысокие, сплошь покрытые густой зеленью. Заметил ручеек.

За склоном простиралась окрашенная заходящим солнцем безбрежная равнина холмистой тайги. Вдалеке — еще один горный массив, со снежными шапками. Тут и там виднелись редкие полянки, в паре мест подальше зеленели нормальные «поля» в несколько гектаров. Наверняка там бродят тучные и жирные стада дичи, чувствую, поохотимся.

— Хреново, Гоб.

— Отчего печалька?

— Мы на возвышенности. А радио родное все не ловится.

— Значит, подберемся ближе. Что это там? Дай-ка…

Наглый Гоблин залез в нагрудный карман и вытащил мой бинокль.

Тут и мой взгляд уперся в неожиданное.

— Мишка, дорога?

— Точно! Дорога!

Извилистая коричневая ниточка грунтовки змеилась по равнине, приходя с севера, и пряталась за холмом, на котором мы стояли во весь рост. Обрыв тянулся и дальше, постепенно понижаясь, лес мешал обзору слева.

— Кастет, лодка на реке!

Пошли события!

В километре от нас по реке двигалось темное пятнышко. Катер?

Трахома, Гоб, где моя оптика?!

— Присели.

Напрягая глаза, я изо всех сил старался разглядеть движущийся объект, отметить хоть какие-то подробности. Черт, как мало освещения, что за невезуха. Словно услышав мои стенания, выглянувшее из-за туч солнце сразу добавило света и красок.

— Бинокль верни, в глаз дам.

Так, ребята, это не катер и не моторка. Теперь я уже не сомневался, что по реке плывет обыкновенная лодка, даже не парусная. Пять человек, четверо на веслах. Тип судна интернациональный, без особенностей, лодка и лодка. Через несколько минут она вышла на видное, хорошо освещенное место, но я так и не смог заметить у человека, сидящего на кормовой банке, черного штриха висевшего за спиной ствола. Нет оружия?

— Дай бинокль! — теперь уже попросил Гоб.

Знаете, мне не хотелось тарзанским голосом прокричать «Э-ге-гей!» и «Мы тут, друзья!». Вот совсем не хотелось.

— Шляпа на дне лежит.

— Что за шляпа?

— Азиатская, конусная, в Шанхае таких навалом видели.

Сюрпрайз…

Лодка уходила за каменный мыс.

Хватит пока. Так, значится… Картина частично вырисовывается. Впереди река, где-то за спиной, по нашему берегу — грунтовка. Артерий в округе хватает, будем разбираться.

— Завтра прочешем лес, найдем грунтовку, — решил я.

Больше на берегу делать было нечего. Только скинуть неделовые остатки разобранного медведя. Хорошо бы, кстати, сохранить шкуру, может пригодиться. Поскоблить да распялить на чердаке — там труба, тепло, сухо.

— Что, командир, пошли вкалывать?

— Пошли.

Хм… Почти обжились.

ГЛАВА 2

Первые реальные итоги

Одни в дикой местности

— На берегу вполне может быть заныкана лодка, — задумчиво молвил Мишка, когда мы сели за стол после разминки.

Он частенько просыпается первым, вот и в этот раз — я встал, а завтрак почти готов. Как же я люблю «странные избы», жаль, очень редко попадаются… Они капитальны настолько, что в определенных ситуациях вполне можно обойтись без ночных дежурств. Поплясали на полянке, сделав несколько упражнений, сбегали к ручью, взбодрили кожу холодком — и в избу. Завтрак и заседание Штаба.

Не выспался, трахома… Вчера допоздна готовились к предстоящему рейду. Сооружали простейший станок — деревянную конструкцию стягивали сырыми медвежьими жилами, потом подкоптили для прочности. Решили, что одного хватит.

— Вероятность есть, Смотрящие любят пехоту, — согласился я, обмакивая сладкую палочку в горячий чай.

Дверь в избу не заперта. Сталкерам нельзя сидеть взаперти, только начни… Неизбежно возникнет боязнь выхода, синдром затворника. На дворе в три хора заливаются лесные птахи, наши маленькие охранники, они в случае чего и сообщат о тревожном. В свое время Федя Потапов рассказал о многих лесных приметах, да и собственный опыт сказывается. Люди должны показывать среде, кто в доме хозяин, это чувствует любой хищник. Кроме тупого пещерника, конечно. Так он сюда и не пролезет.

Вышли через полчаса.

— Мишган, не хочешь отдать мне гранату? — спросил я самым невинным голосом.

Тот вскинул брови.

— С какого это рамсы перепиливать?

— У тебя два ствола, у меня один, нечестно… Вот и выровняем баланс! Что нахмурился? Да ладно тебе, шучу, таскай на здоровье!

Удобный спуск нашли не сразу, первые десять минут потыкавшись в чащобу. Наконец повезло — слева, если смотреть от дома на реку, обнаружился длинный начес. Здесь когда-то случился мощный оползень, резко уменьшивший угол склона. Мягкий грунт быстро зарос травой, а вскоре обнаружился и наш ручей — мягонько, без шумных водопадов, стекая по крутояру, он выбрал максимально удобный путь к незнакомой реке.

К реке добрались быстро, не встретив никакой живности.

У самой воды распадок с прочесом расширялся до трех сотен метров. Берега и склоны на обоих почти на две трети поросли частым еловым лесом, в тени таких деревьев сумеречно даже днем. Не видно никаких следов людей, даже намека… Побродили, тревожа длинными палками заросли низкого кустарника.

— Хрен нам, а не лодка, — расстроился Сомов.

Я тоже плюнул в сердцах. Надежда ведь была!

— Давай-ка, Гоб, поднимемся по склону повыше.

С высоты еще раз внимательно осмотрел реку в бинокль. Нет ничего интересного, только перед ближним поворотом что-то стоит на песке перед соснами.

— Сходим?

Гоблин кивнул, перехватил сибирку и осторожно начал спускаться.

Так, торопиться не надо, здесь берег представляет собой широкий бугристый галечный пляж, округлым мысом выдающийся в реку… Когда идешь, из-за бугров линия пляжа просматривается недалеко, легко можно влипнуть в неожиданное. Выше по течению на противоположном берегу ярко блестит природный ледник, солнце туда почти не достает, растает только в июле…

Передвигаясь вдоль русла, оба услышали впереди громкий звук, больше всего похожий на тот, который издает плюхнувшееся в воду тяжелое тело. Увидеть сам объект не смогли, синхронно присели. Что там за сюрпризы? Осторожно продвинувшись вперед, мы почти одновременно увидели волну в двух сотнях метров и плывущее темное пятно, отчасти похожее на перевернутую лодку.

— Коряга, блямба, — выдохнул Сомов, опуская ствол. — Зда-аровая!

Подошли ближе к месту, которое я заметил в бинокль.

Опа! Совсем недавно тут разводили небольшой костерок, вот и прутики, на которых запекали рыбку! Людей опять не видно.

— Хариус водится, точно тебе говорю… Жирный.

— Гоб, не томи, все равно снастей нет!

Причальной марки не видно, впрочем, здесь камешки, легкая лодка следа не оставит.

Нет поблизости и шалаша. Черт, ну ведь совсем недавно здесь кто-то был! Может, люди нас испугались и скрылись? Походили кругом, даже покричали, миролюбиво приглашая выйти, но так никто и не показался.

Может быть, отшельник?

Они уже начали появляться на Платформе. В глубине гор, по озерным долинам, в болотах… В некоторых анклавах таких чудаков называют «дикие люди». Зря они так. Да, некоторые живут чуть ли не самым первобытным образом. С остальными людьми контактируют очень редко, выменивая на пушнину простейшие предметы таежного или тундрового обихода. Это не примитивные дикари в буквальном смысле слова, физиологическом или даже морфологическом. Не киношные «тарзаны» и не «маугли». Чаще всего им нужен порох и свинец, у них есть оружие и умение его применять. Но по разным причинам они не могут жить в обществе, не способны ужиться с другими, вот в чем проблема. Так что при случайной встрече не надо рассчитывать на привычные традиции и устои. Всем своим поведением или же искусственно созданной ситуацией отшельник прозрачно намекнет, что гостям пора валить. Правда, шансы походя встретить такого человека ничтожно малы. Разве что случайно.