Измена. Искры над пеплом (СИ) - Диана Шторм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне неприятно, когда мама упоминает отца, но ещё неприятнее, когда она начинает обсуждать обеспеченность моего жениха. Сразу создается какое-то мерзкое ощущение, будто бы я с Митей ради денег. А это совсем не так. Мы с ним искренне любим друг друга. Ни деньги, ни положение его папы, тут абсолютно ни при чём.
Митя старается лишний раз не афишировать, что он из богатой и влиятельной семьи. Хочет, чтобы к нему относились непредвзято. На него и так очень давило то, что он работал в фирме отца. Поэтому, несколько месяцев назад, он и основал свою собственную компанию по аренде спецтехники.
Когда Митя рассказал отцу об идее собственного бизнеса, то тот, сначала, не очень обрадовался задумке сына. Алексей Фёдорович рассчитывал, что его младший отпрыск и дальше будет заниматься семейным делом. Но, вникнув в детали и немного поразмыслив, признал, что Митина идея весьма перспективна. Более того, предоставил сыну крупный финансовый займ и пообещал поспособствовать в раскрутке молодого предприятия. Пока что в деньгах он не купается — практически вся прибыль уходит на выплату займов и на зарплату сотрудникам. Но Митя надеется, что со временем всё наладится и мы будем твёрдо стоять на ногах, ни от кого не завися.
Я продолжаю работать в фирме Алексея Фёдоровича. Ещё учась на последнем курсе, устроилась в «СтарГрупп» для прохождения практики, да так там и осталась. После получения красного диплома меня сразу же взяли в основной штат, с перспективой карьерного роста и более чем приемлемой заработной платой. С Митей мы как раз там и познакомились. Когда пришла в фирму, то меня к нему помощником-стажёром определили. О том, что он — сын «главного», я тогда и понятия не имела, впрочем, как и большинство сотрудников. Узнала о его родстве с шефом лишь тогда, когда меня пригласили на ужин для знакомства с семьей. К тому времени мы с Митей уже три месяца как встречались. Так что, влюбилась я не в сына олигарха, а во вполне себе простого парня, живущего на то, что сам заработал.
— Мам, — говорю я, пытаясь скрыть раздражение в голосе, — Какая разница, кто его отец? Я же не поэтому с ним, в самом деле!
— Конечно-конечно, Машенька! Я и не подразумевала ничего подобного! Просто рада за тебя, солнышко моё.
— Мам, я звоню, чтобы вас с Катей на свадьбу пригласить. У нас церемония через полтора месяца, двадцать четвёртого сентября. Хочу, чтобы вы приехали и были рядом со мной в этот день… Сможешь на работе отгулы взять?
— Маш, а Петю ты пригласить не хочешь? — в голосе мамы слышится напряжение и лёгкое недовольство, — Как ты себе представляешь: мы с Катей поедем, а он нет? Нельзя так, доченька. Он же — тоже твоя семья, с шести лет тебя воспитывал, как отец родной.
— Мам, не говори так! Ну какой он мне отец?! Ты же не хуже меня знаешь, как он ко мне относился. Особенно после того, как у вас с ним Катюха родилась. Я же для него была, как кость в горле. — чувствую, как на глазах выступают слёзы обиды.
Вот же, а я думала, что этот рубеж мною давно пройден. После своего поступления в универ, дома я не была ни разу. Периодически помогала маме деньгами, созванивалась с ней регулярно, не раз звала к себе, но так и не смогла себя заставить вернуться туда, где чувствовала себя нелюбимой и никому, кроме сестрички, не нужной.
Мама, после рождения Кати, отдалилась, переключив всю свою ласку, любовь и заботу на младшую дочь и нового мужа. И то, что этот новый муж регулярно доводил меня до слёз, её особо не напрягало. Или она просто предпочитала мои душевные страдания не замечать, боролась за свой второй брак всеми возможными способами.
— Ну что Вы такое говорите?! — кричала она в трубку моей бабушке, папиной маме, — Петечка Машу и пальцем ни разу не тронул. Да, воспитывает, иногда ругает. Но что в этом такого?! Он просто выполняет те обязанности, от которых Ваш непутёвый Витенька добровольно отказался. Напомнить Вам, как Ваш сын меня, с пятилетним ребёнком на руках, бросил? — закусываю зубами угол подушки, закрываю руками уши, но не слышать не получается. Мама повышает голос и продолжает, — Ну помогали, да. Так у меня ни к Вам, ни к Вашему мужу претензий никаких и нет. Спасибо за то, что о внучке вспоминаете. Но вот лезть в мою семью не нужно! Всё у нас тут хорошо! Маша обута, одета и накормлена. А то, что она Вам там нажалобилась, так просто возраст такой, внимание привлекает. И подыгрывать ей прекратите! Иначе, я очень серьезно подумаю, отпускать ли её к Вам следующим летом…
В тот день, когда я услышала это, я окончательно поняла, что искать у мамы понимания не стоит. Жила, проглатывая шпильки и унижения со стороны отчима, плакала по ночам в подушку, а днём делала вид, что всё нормально, мечтая, что, когда-нибудь, вырвусь из стен этого дома, чтобы никогда больше сюда не вернуться. Спасало ещё и то, что бабушка с дедушкой каждый год забирали меня к себе на всё лето. У них я ощущала себя по-настоящему счастливой.
Мой родной отец, после развода с мамой, никакого интереса ко мне не проявлял. Жил он где-то на северах. Укатил туда на вахту работать, да и остался, подженившись на какой-то местной. Детей у них не было, о чём папа нисколько не печалился, дети ему никогда не были нужны. Может быть и с мамой они бы не разошлись, если бы не моё появление. После моего рождения он сорвался и пустился во все тяжкие. Говорил, что с появлением ребёнка, стал чувствовать себя старым. Вот, видимо, и пытался молодость удержать, а потом и вовсе ушёл, вычеркнув жену и ненужного ребёнка из своей жизни.
А вот дедушка и бабушка меня просто обожали. Чувствую, подкативший к горлу комок — до моей свадьбы им дожить не довелось. Оба умерли, практически одновременно, в страшный год пандемии.
— Машенька, не обижайся, но без Петечки, мы с Катюшей приехать не сможем… Вот когда замужем будешь — поймёшь, что я права, — голос мамы прерывает мои грустные воспоминания.
— Хорошо, мам, — соглашаюсь устало, —
