Измена. Искры над пеплом (СИ) - Диана Шторм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я — не кто-то! — икая выдыхает Катя.
— Конечно «не кто-то». Ты — самое настоящее ходячее приключение на тоненьких ножках. — целую её в макушку и продолжаю, — Так вот, Митю обязательно спросим, но только не ты, а я. Послушаем его вердикт. Если согласится, то поживёшь у нас, если нет, то сниму тебе квартиру…
— Урааа!!! — восторженно визжит Катя и добавляет, — А ножки у меня вовсе не тоненькие! Очень даже красивые и стройные ножки! Вот!
— Как скажешь, — улыбаюсь я, потом напускаю на себя строгий вид и продолжаю, — И ещё: пока ты у меня — я за тебя полностью отвечаю. Ты должна меня слушаться беспрекословно! Никаких твоих авантюр, поняла! И если ещё раз услышу, что ты такими словами выражаешься — рот с мылом помою! В прямом смысле слова. Тебе всё ясно? Согласна на мои условия?
— Согласна! — радостно выдыхает Катя и прыскает от смеха, — Мамочка…
Мамочка. Какое же это, по-сути, нежное и тёплое слово. Даже брошенное вот так, в шутку, оно отзывается в моей душе карамельной сладостью.
Скоро и мой собственный ребёнок будет так меня называть. Как же это замечательно! Как чудесно! Быстрее бы!
Глава 5
Тогда…
Пока я звоню и объясняю всё маме, Катя бесцельно слоняется по кабинету. Берёт с полок декоративные безделушки, вертит их в руках, ставит обратно, пробегается пальцами по корешкам книг в стенном шкафу, рассматривает рекламные постеры объектов.
— Здорово тут у тебя, — резюмирует она, — Уютненько. А это чей стол?
Сестричка плюхается на стул, придвигается к рабочему месту и тянется к кнопке включения компьютера.
— Коллеги, — отвечаю ей, прикрыв рукой динамик телефона, — Не трогай там ничего, пожалуйста.
— Окей, — послушно отзывается сестрёнка, встаёт и продолжает изучение обстановки кабинета, — А коллега молодой? Хорошенький?
— Коллегу зовут Лариса Дмитриевна. Не думаю, что ты в её вкусе. — обрезаю я, — Кать, не отвлекай, а! Дай с мамой спокойно поговорить. Твоя же судьба решается, как никак.
Сестрёнка фырчит возмущённо, но замолкает.
— Да, мам, да. Конечно прослежу. Не волнуйся. Нет, всё в порядке — она с чемоданом. Думаю, что всё необходимое взяла. Если чего-то будет не хватать, то купим. Нет, не нужно брать отгул. Твой приезд ничего не изменит. Говорит, что обратно не поедет. Ну мам! Ну не силком же ты её поволочешь?! Она же совершеннолетняя, уже два месяца как. Не забыла? Вооот! И я об этом. Всё, не переживай! Всё хорошо будет, обещаю.
Слышу звонок по второй линии — Митя. Видимо подъехал уже.
— Мам, нам ехать нужно. Ага, домой сейчас. Митя ждёт, да и Катя, наверное, устала с дороги. Люблю тебя, мам! Не теряй. Будем на связи. И не волнуйся за неё! Прослежу. Ты же меня знаешь. Всё, убежала! Ага, передам! Целую!
— Так, мелкая, пошли быстрее. Митя подъехал.
— Блииин, а твоя машина где? Надеюсь, не продали? Пипец, если продали! Я же думала, что ты меня отвезёшь по-магазинам прошвырнуться. У меня чемоданчик-то крохотный — в него толком ничего и не влезло. — расстроено тянет Катюха, — Напрягало с багажом таскаться. Да и не хочу, чтобы люди во мне провинциалку видели. Вот и решила не везти сюда старое барахло. Оденусь в местных бутиках нормально. Встречают же по-одёжке, как никак. А в моих обносках даже в нормальный клуб не пустят…
— А ты уже, смотрю, по-клубам собралась? Не рановато ли? Помнишь, как фраза про одёжку заканчивается? Там потом про ум было, если не ошибаюсь. — улыбаюсь я, — Так, что спешу тебя, Катюша, разочаровать. Если ты действительно намерена поступать на мой факультет, то тебе придётся выбирать: учёба или клубы.
— Да не расстраивайся ты так, — добавляю успокаивающе, видя её кислую мордашку, — По магазинам мы обязательно пробежимся. Моя машина в ремонте, но к концу недели обещали отдать, так что на выходных выберемся в какой-нибудь хороший торговый центр и выгуляем тебя. А теперь побежали скорее. Неудобно перед Митей, чес слово.
Сейчас…
— Ох, Фадеева, ненадолго же ты нас покинула. Что случилось у тебя, рассказывай. — вздыхает давешняя медсестра, та, что помогла мне утром с вызовом такси, — Что ж вы себя, девки, не бережете-то?! Хорошо, что кровотечение остановилось, а то так — либо померла бы, либо вырезали бы тебе всё под чистую.
— Мне всё равно… — не вру.
Действительно, полное равнодушие к тому, что будет дальше. Хочется только, чтобы от меня отстали, оставили, наконец, в покое. Не дёргали, не задавали вопросов. Как я могу рассказать о том, что увидела, вернувшись домой? Да и к чему это? Услышать, в ответ, оханья и слова сочувствия? Ну так не нужно мне ничего этого. Никакое сочувствие не изменит того, что случилось — не вернёт моего неродившегося ребёнка, не отменит измены мужа и гнусного предательства родной сестры…
— А вот плохо, что всё равно! — откликается медсестра, поправляя капельницу, — Легче всего сейчас лапки свесить и на дно пойти. Жалеть себя — это самое простое. А вот ты попробуй собраться и выстоять! Да, ребёнка потеряла — сочувствую. Но это, даст Бог, не последний твой ребёнок. Вот потом, когда будешь дитя у груди держать, вспомнишь свои теперешние слова и стыдно тебе станет!
Устало закрываю глаза, в сон тянет. Даже назойливое жужжание этой тётки не способно выдернуть меня из апатичного полусна.
— Ладно, отдыхай. Не буду утомлять. И давай тут, без эксцессов чтобы! У нас зав. отделением меняется. Старая на пенсию пошла, так нам какого-то нового назначили. Завтра тут всем не до тебя будет, а у меня смена через час заканчивается. Так что, будь умничкой и кровью больше не истекай. Хотя бы до моего возвращения. Всё, спи! Перед уходом ещё забегу, капельницу проверю…
Глава 6
Тогда…
— Мама, привет! Как ты? Как Катюша? Мам, у меня новости: Митя мне предложение сделал… — не успеваю договорить, как мама взрывается неудержимым словопотоком.
— Ой, Машенька, замечательно-то как! Ты согласилась, надеюсь? Такой мальчик хороший, судя по-твоим рассказам! И семья у него достойная. У него папа — вон какой большой человек. Подумать только — своя строительная компания в столице!
