Выйти замуж за эльфа - Татьяна Андрианова

— Ага. Плохому танцору… — ехидно прокомментировал меч.

«Не предлагаешь — не критикуй», — устало отмахнулась я.

Тварь серой тенью пролетела надо мной. Могу поклясться, что почувствовала смрадное дыхание на коже. Непередаваемое ощущение. Нежить проскрипела когтями по столу, снимая со столешницы стружку и превращая скатерть в лоскуты. Она разочарованно взвыла, обнаружив собственный промах, и попыталась брыкнуть меня задними лапами. Такое скорее ожидаешь от лошади с дурным характером. Я еле успела отшатнуться, и в поле моего зрения снова попал пушистый хвост. Недолго думая я вцепилась в пушистый отросток и сделала попытку крутануть тварь на месте. Маневр не вполне удался, я не учла ни солидного веса твари, ни того, что стены шатра из материи.

Первым в шелк врезался вурдалак. Вот что значит море адреналина в крови. По инерции меня пронесло следом.

Шелк плотно облепил со всех сторон, мешая дышать. Я ругалась, земля подо мной отчего-то ходила ходуном. И прежде, чем я смогла удивиться, меня понесло куда-то в темноту. Последовало несколько головокружительных скачков, во время которых ноги с головой попеременно менялись местами. Я орала что-то очень нецензурное, пытаясь удержаться на взбесившейся земле. Особенно сильный толчок запустил мою уже изрядно потрепанную тушку в полет, я ощутимо припечаталась спиной оземь. И только быстро удаляющийся вой вурдалака свидетельствовал о реальности случившегося.

— Поздравляю, — с максимумом сарказма заявил Ахурамариэль. — Ты только что умудрилась оседлать вурдалака. Твое имя, как основательницы нового экстремального вида спорта, напишут золотыми буквами.

— Что это было? — удивленно вопросил Богданов-старший.

Этот удивленный голос вывел меня из состояния ступора. Я постаралась определить нанесенный организму ущерб. Пара царапин, растяжение предплечья (размахивание живым вурдалаком никому легко не дается), несколько синяков и ссадин плюс многочисленные ушибы. Болезненно, но не смертельно. Я перевела дыхание и с трудом села.

— Полагаю, вурдалак.

— Кто?!

— Вурдалак… — охотно пояснила я, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. — Вид нежити такой… Иногда их еще перевертышами называют.

— Перевертышами? — совсем ошалел Богданов.

— Ага… — кивнула я. — Сейчас вот схожу за Волчком с Яшкой и устрою этому умнику конную охоту.

В довершение всего в новом платье обнаружилась внушительная дыра. Да-а-а. Хана платью. А вещица была хорошая. Огорчилась я.

— Тебя тут чуть на клочки не порвали, а ты горюешь о тряпке. К тому же вещицу подарил тебе будущий свекор.

«Ага. И данная шмотка стоит целое состояние. Так что подарок в данном случае был действительно королевским. И не надевала ни разу…»

Словом, я в который раз пришла к выводу, что мир жесток и несправедлив к такой хрупкой и беззащитной девушке, как я.

— А как же мы? — удивленно спросил Богданов.

— В каком смысле? — опешила я, тщетно стараясь смириться с несовершенством окружающего мира.

— Наша ведьма бросит нас одних, когда вокруг разгуливает дикий монстр?!

Богданов был близок к истерике. Я чуть было не поинтересовалась, а где он видел домашних монстров, но передумала. У меня как раз проживало аж четверо. Мысль родилась внезапно и показалась совершенно гениальной. Надо же. Приятно лишний раз убедиться в собственной исключительности. Ахурамариэль только скептически хмыкнул в ответ. Я чуть не показала наглому мечу язык, но решила не давать повод окружающим вызвать людей с носилками и смирительными рубашками.

Сумочка обнаружилась под столом. Хрустальный шар не разбился, что само по себе было сродни чуду. Через минуту в сфере возникла всклокоченная со сна голова Третьякова.

— Загнибеда! — завопил он. — У тебя должен быть очень серьезный повод для звонка! Я лег только полчаса назад.

— О! — округлила глаза я. — И чем занимался прославленный командор до столь позднего часа?

Серьезные глаза орденоносного командора уставились на меня очень и очень выразительно. Но испепелению на расстоянии я поддавалась мало, и до мужчины это все же дошло (пусть и не сразу).

— Я читал новую книгу по борьбе с нечистью. В отличие от некоторых предпочитаю знать о враге все.

— Тогда вам несказанно повезло! — с энтузиазмом подхватила я. — Тут вурдалак приблудился. Предлагаю устроить образцово-показательную охоту в комплексе с учениями, максимально приближенными к боевым.

— Вурдалак?

— Нуда… Это такая большая нечисть, волосатая и с когтями.

Для пущей убедительности я скорчила максимально зверскую физиономию. Получилось не очень.

— Я знаю, кто такой волколак! — рявкнуло обозленное недосыпом начальство. — Сейчас будем. До нашего приезда ничего не предпринимать. По лесу не бродить, зверя не провоцировать. А лучше всего просто сядь на стул и почитай журнал.

И он отключился, оставив меня в недоумении гадать, кого решили оберегать: меня от волколака или его от меня. Я похлопала глазами, глядя на погасший кристалл и решая, стоит обижаться или нет. Затем тяжело вздохнула и обернулась к Богданову:

— Вы слышали, Валерий? Сейчас сюда прибудет целая команда истребителей. Вам совершенно нечего бояться.

Я решила не дожидаться появления команды истребителей и отправилась домой за Яшкой и Волчком. У Волчка замечательный нюх и при этом стопроцентная гарантия, что он не испугается волколака, не подожмет трусливо хвост и не заляжет где-нибудь в кустах, отказываясь продолжать опасное предприятие по выслеживанию нежити. Обычные собаки именно так и поступают. Оно и понятно. Кому в своем уме хочется встретиться лицом, то бишь мордой к морде с разъяренным монстром. Самоубийц нет. Поэтому собак на охоту за нежитью давно не приглашают. Толку ноль, а визгу сколько угодно.

Идти пришлось через кладбище. На небосклоне ощущалась. нехватка луны. Случайные тучки закрыли даже полумесяц, что, понятное дело, не особо способствовало увеличению скорости моего передвижения. В довершение всего кладбище оказалось заброшенным, оно осталось от прошлого поселения и придавало Новым Усадьбам неповторимый колорит своими покосившимися, но в целом крепкими памятниками. Изредка попадались даже резные надгробья из черного мрамора.

Словом, было темно хоть глаз выколи. Я элегантно лавировала между могилами (читай — сосчитала все выступы рельефа, углы оград, наставила синяков, ссадин и шишек и ругаясь так, что упыри тихо замуровались в гробиках, дабы не связываться с жуткой особой). Оставалось только надеяться, что знакомый волколак, по-соседски заглянувший на огонек, не решит так же дружески поприветствовать из-за очередного раскидистого куста сирени. А то будет прямо как в той песенке: «Остались от ведьмы лишь рожки да ножки». Или это не о ведьме было? А… Какая разница.

— Не волнуйся. В прошлый раз мы с тобой стаю волкодлаков в капусту покрошили. Неужели не справимся с каким-то волколаком-задохликом?

А он прав. В Адовой Глыщобе мы с кем только не дрались, а у эльфов так вообще дуб срубили, и ничего. Стоит ли так нервничать из-за какого-то волколака, нежно дорожащего собственным хвостом. В этот момент громко треснула ветка. Это потом до меня дошло, что звук в общем-то был обычным, а тогда легкий треск прозвучал громче пушечного выстрела. Я неприлично взвизгнула и взметнулась в воздух. Приземление оказалось не таким удачным, как хотелось бы. Земля буквально ушла из-под ног, причем в прямом смысле этого слова. С воплями и нецензурной бранью, которую, впрочем, некому было оценить по достоинству, я рухнула в какую-то яму.

«Ну ничего себе! — возмутилась я вопиющей несправедливости жизни. — Ну блин, местные дают! Даже на кладбище ям понарыли, придурки».

— Не такие уж и придурки, как может показаться на первый взгляд, — скептически хмыкнул Ахурамариэль.

«Так, — подбоченилась я. — Я что-то не поняла, железяка противная, ты за кого переживаешь? За меня? Или за тех уродов, которые умудрились нарыть ям даже посередь кладбища. Как будто им других мест мало было».

— Виктория, ты прекрасно знаешь ответ, просто в очередной раз напрашиваешься на комплимент… Ну конечно, я за тебя… — Меч выдержал паузу, во время которой я успела возгордиться, и добавил: — А чтобы узнать получше о происхождении ямы, просто сядь спокойно и пораскинь мозгами (да-да, голова у тебя не только для того, чтобы носить дивные волосы): зачем кому-то понадобилось рыть глубокую яму на кладбище?

«Неужто решили устроить волчью яму? — расширив от удивления глаза, поинтересовалась я. — Хотя кому может понадобиться ловушка на зверя посреди кладбища?»

— Близко. Только подумай еще немного. Даю подсказку. Зачем вообще устраивают кладбища и как называются ямы, которые мрачные мужики с лопатами роют прямо на кладбище. И как ни забавно звучит, родственники покойных хорошо платят за подобное мероприятие. Странные, правда? Нет бы как раньше, в старые добрые времена — накидали веток побольше и устроили шикарный погребальный костер. Вот скажи мне, почему люди так и норовят запихать своих покойников в узкий ящик и закопать в землю, причем чем глубже, тем лучше?