Странник поневоле - Борис Долинго

Прежде всего, необходимо было полностью собраться с духом и как-то оценить ситуацию. Яснее ясного, что он находится уже не на Земле. Но тогда – где, интересно бы знать?

Если этот составной круг служил для переноса через пространство, в котором находилась Земля, то место перемещения, согласно широко распространенной фантастической идее телепортации, могло находиться как угодно далеко в нашей галактике и даже за её пределами, хотя бы и за миллионы световых лет от Солнечной системы.

Мысль о том, что это могла быть одна из планет, вращавшихся вокруг Солнца, Богдан моментально отбросил, так как согласно современным научным данным в Солнечной системе просто не могло быть планеты с пригодной для дыхания атмосферой и вполне комфортной температурой. А температуру окружающего воздуха он оценил градуса в 22–23 по Цельсию.

Если же это – параллельный мир, то теоретически могло статься, что Богдан вообще не покидал Землю, а находится просто как бы на другой плоскости многомерного фазового пространства. Хотя в данном случае это значило примерно то же, что попасть, допустим, в район туманности Андромеды – те же проблемы с возвращением. Правда, проблемы с обратным перемещением быть не должно: вот они, эти штучки для переноса сквозь миры и пространства.

Богдан присел на корточки, чтобы осмотреть два лежащих рядом полукруга, но колени всё предательски подгибались после всех передряг, свалившихся на него, и он просто уселся на пол.

Полукруги лежали сейчас на расстоянии сантиметров тридцати друг от друга. Богдан постарался вспомнить, как человек, назвавшийся Ингваром Яновичем, положил их, чтобы они соединились. Он хотел попробовать повторить это, но решил пока воздержаться: вполне возможно, что они срабатывают на соединение, когда надо перебросить какую-то массу, а потом связь между ними пропадает, пока их не разведут и не соединят вновь.

Богдану пришла на ум аналогия с винтовочным затвором, который после выстрела необходимо передернуть, чтобы оружие было вновь готово к стрельбе. Можно ли развести полукруги, не совершая пересылку какой-то массы, Богдан, естественно, мог только предполагать. Вполне возможно, что полукруги имели только разовое действие и срабатывали однократно, а потом требовали некой подзарядки.

Богдан подумал немного и затем осторожно начал пододвигать свободный полукруг к закреплённому. И тут он обратил внимание, что рисунок в центре полукруга вроде бы изменился по сравнению с тем, что он помнил: вместо полного изображения гранёного цилиндра там сейчас находилось изображение какой-то половинки шара, покрытого узорным рисунком, или чем-то вроде того.

Богдан был уверен, один полукруг точно из его земной квартиры – ведь только там, где он появился на площадке, круг был полным, и значит, логично предположить, что одна половинка перенеслась вместе с ним. Смущало только, что сейчас рисунок на этой половинке явно иной.

Взглянув на неподвижный полукруг, он увидел, что там тоже изображена половинка кружка, покрытого узорами. Что-то в узоре на половинках маленького круга показалось знакомым, и Богдан решительно сдвинул полукруги.

Когда расстояние между ними уменьшилось до трех сантиметров, подвижный полукруг резко дернулся к неподвижному, и они соединились с уже знакомым Богдану сухим щелчком: затвор щёлкнул.

Посмотрев на изображение маленького кружка в центре образовавшегося большого, он понял, что показалось ему таким знакомым в узорчатых линиях: это было стилизованное изображение континентов на земном шаре.

Богдан вскочил и прошёлся по площадке, проверив, что изображено на ближайших полукругах, вделанных в пол. Половинки изображений были самыми разными, кое-где были куски текста, написанного незнакомым алфавитом, в котором странным образом чудилось, тем не менее, что-то знакомое. Из первых примерно двадцати осмотренных полукругов изображение половинки земного шара попалось ещё на трёх. Богдан остановился и сосчитал число полукругов, лежавших по окружности площадки. Он насчитал семьдесят два.

Становилось достаточно ясно, что круг сам по себе являлся переходом между определёнными точками то ли пространства, то ли параллельных пространств – пока неизвестно, да и не столь важно. Меняющееся изображение, очевидно, указывало, куда будет произведён следующий перенос. Не нужно иметь огромную интуицию, чтобы понять, что для осуществления переноса необходимы две половинки круга, которые, соединяясь, активизируют такую возможность.

Богдан вернулся к единственному полному кругу и снова сел рядом.

Если принять данную логику за основу, то получалось, что изображение земного шара свидетельствовало, что это была дверь домой, и, по-видимому, именно к тому полукругу, который остался в его квартире. Значит, один шаг – и он снова на Земле? Но что делать, если вот прямо сейчас оказаться в своей квартире?

Там его ждал связанный Ингвар Янович, который пока вряд ли выпутался из верёвок – Богдан, несмотря на лихорадочное дрожание рук, связывал псевдо-латыша надёжно: когда-то он достаточно много времени провёл в туристических походах, и уж что-что, а узлы вязать умел.

Если он вернётся, то встанет вопрос, что делать с пленником. О том, чтобы просто выкинуть его на улицу не могло быть и речи: это означало отпустить на свободу смертельного врага и потом ходить, оглядываясь и ожидая удара по затылку в любой момент. И в милицию не заявишь: что он может заявить – что на него напали в квартире? Тогда надо будет предъявлять улики – этот странный пистолет и полукруг, – значит, прощай тайна, до свидания неизвестный мир! Нет, с милицией он связываться в данном случае не будет, даже и думать нечего!

Ликвидировать фальшивого латыша, в смысле, убить? Как – зарезать, что ли? Но этого Богдан тоже себе не мог представить, хотя гость сам угрожал лишить жизни его. Правда, у него есть странный пистолет, но даже если он и умертвит своего неожиданного врага этим оружием, то куда девать труп? Как его вытащить из дома? Резать тело на части в ванной?

Богдана передернуло от одной мысли об этом. А если кто-то заметит, как он вытаскивает какие-то мешки из дома, то тут одна последовательность событий: милиция всё равно появится, начнётся следствие, а там и двери тюрьмы виднеются. Но дело даже не в этом: он, в принципе, не был хладнокровным убийцей. Состояние аффекта прошло, и ему трудно было представить, что он возьмёт и убьёт беспомощного связанного человека.

Богдан посмотрел на часы. Он не засёк момент переноса, но по самой скромной прикидке уже прошёл примерно час, как он оказался на этой площадке. Кстати, что если Ингвар Янович уже выпутался из верёвок и ждёт не дождётся появления Богдана, чтобы трахнуть по голове и уж теперь не упустить своего шанса?

Богдан потёр лицо ладонями, шумно вздохнул и подошёл к парапету. Похоже, время здесь близилось к вечеру, потому что жёлтое небо начало тускнеть и уже слегка потемнело.

Всё-таки вернуться и сообщить о находке куда следует? А куда же следует? Судя по всему, куда ни сообщи, к проблеме уж точно подключится КГБ, всё засекретят, чтобы проклятые американцы, не дай Бог, не узнали. Его, Богдана Домрачева, сперва, конечно, допросят вдоль и поперёк, а потом и близко к этому делу не подпустят – кто он такой? А, возможно, и вообще ликвидируют: ходили слухи, что КГБ, как, впрочем, и любая иная спецслужба, запросто может убрать ненужных свидетелей. Как говорится, этот Богдан слишком много знал…

Бежать за границу и пытаться обнародовать своё открытие дорожки в иной мир – тоже не выход. Во-первых, Богдан, несмотря ни на что, не питал сильных иллюзий в отношении западных секретных служб: там тоже попытаются засекретить все, что можно использовать в военных целях. Во-вторых, неужели ЦРУ будет цацкаться с ненужным, по большому счёту, свидетелем, тем более с каким-то парнем из Советского Союза?

И, в-третьих, если даже на то пошло: а как вывезти полукруги и пистолет из СССР? Например, полукруг мог валяться на свалке, и все на него плевали или даже мочились, но попробуй пронеси мимо нашей таможни! Сразу схватят и начнут кричать, что ты вывозишь национальное достояние, а об оружии и нечего говорить. Но, действительно, а как объяснить на таможне, что это такое, кому и зачем ты это везёшь?

В общем, ситуация простая, есть «два путя»: либо оставаться здесь, и смотреть, что из этого получится, либо возвращаться домой… из чего вообще вряд ли выйдет что-то хорошее.

А что, если разобраться, ему терять дома? Работу в научно-исследовательском институте? Томительное ожидание, пока шеф даст тему для диссертации, а потом нудный набор материала, подготовка, защита? При удачном раскладе лет за пять-шесть, наверное, можно и защититься. Ну а дальше-то что?

Квартиру терять? Да, квартира, конечно, хорошая, и если он не вернётся, то, скорее всего, её потеряет. Месяц, два, три его не будет, соседи заявят в домоуправление, его начнут искать, объявят без вести пропавшим, а поскольку в квартире никто, кроме него не прописан на данный момент, государство заберёт свою собственность и распределит её между нуждающимися, так сказать. С учётом того, что квартира эта была в приличном полнометражном доме в центре города, можно представить, как возрадуются работники исполкома, сидящие на распределении жилплощади.