Загадки египетских пирамид - Жан-Филипп Лауэр

Одно из основных ее достоинств, при всей внешней парадоксальности подобного утверждения, — это актуальность и даже злободневность некоторых затронутых в ней проблем. Лауэр с огромным знанием дела, опираясь на точно установленные им самим, а также другими специалистами — археологами и египтологами, историками и архитекторами — факты, подвергает уничтожающей критике всевозможные псевдонаучные религиозные, мистические и прочие, связанные с пирамидами теории. Подобного рода «труды», плод самоуверенного невежества, заумных бредней или шарлатанских измышлений, широко распространены и по сей день в странах капиталистического мира, особенно в Англии, США, ФРГ и Франции. К сожалению, хотя и редко, но все же отдельные ловко замаскированные мнимой научностью домыслы попадают на страницы наших популярных журналов и молодежных газет. Вот почему следует к сказанному Лауэром добавить еще некоторые соображения.

Под видом раскрытия так называемого секрета пирамид, в которых якобы запечатлены тайные познания древних египтян или каких-либо никогда не существовавших народов, вроде обитателей мифической Атлантиды, а также всевозможные пророчества и откровения, авторы подобных «изысканий» со всеми внешними атрибутами научных трудов — таблицами, схемами, диаграммами, «точными» математическими расчетами — преподносят читателю реакционные, заумные и лживые домыслы, совершенно искажающие подлинную историю человечества, извращают законы его развития.

В этих книгах и брошюрах, абсолютно не считающихся с доподлинно установленными историей и археологией фактами, находят приют самые бредовые идеи. Иногда не знаешь, чего в них больше — болезненного воображения, входящего в компетенцию врача-психиатра, или сознательного шарлатанства, рассчитанного на легковерных простаков. Так, некий П. Брайтон в вышедшем несколькими изданиями на разных языках увесистом томе, озаглавленном «Исследования о таинственном Египте», вполне серьезно повествует о том, как к нему являлись всевозможные духи, когда он провел ночь в усыпальнице Хеопса в недрах его пирамиды. По уверению автора, последнюю воздвигли в незапамятные времена пришельцы из Атлантиды — древнейшие мистики. Известный немецкий египтолог Гюнтер Редер в рецензии на немецкий перевод этого «труда» меланхолически замечает: «Эта книга, напечатанная тиражом в пять-шесть тысяч экземпляров, вероятно, многих введет в заблуждение»7.

Если П. Брантон и ему подобные (можно привести еще немало примеров) отталкиваются от явно мистических идей, в которых любой здравомыслящий человек разберется достаточно скоро и сам, то гораздо серьезнее обстоит дело, когда в наукообразной форме скрытно провозглашаются профашистские теории, прежде всего расовые. О. Мук, выпустивший объемистую книгу, почти в 300 страниц8, уже не жонглирует всевозможными измерениями и вычислениями, что после появления работ Л. Борхардта и Ж.-Ф. Лауэра достаточно скомпрометировано. Основываясь на произвольно и субъективно толкуемых датах и фактах, Мук пытается доказать полную зависимость культуры древнего Египта от Европы и от северных народов, влиянию которых приписывает и введение солнечного календаря, а также строительство больших пирамид.

Сколь произвольно авторы подобного рода «изысканий» обращаются с фактами, видно хотя бы из следующего примера. Полковник Ф. Ихек совершенно серьезно уверяет, что пирамида Хеопса отличается от других тем, что, в то время как их стены внутри, а иногда и снаружи покрыты надписями и фресками, на ней нет ни того, ни другого9. Однако до сих пор не обнаружена ни одна надпись на облицовке пирамид, ни один рельеф, ни одна фреска то внутренних помещениях. Таких примеров насилия над истиной можно привести очень много.

Мы здесь ссылались лишь на некоторые «труды», опубликованные после выхода в свет книга Лауэра. Подобных антинаучных бредней, к сожалению, намного больше, но достаточно и приведенных примеров, чтобы доказать, насколько эти фантазии живучи и какова их подлинная сущность и методы, которыми оперируют их авторы. Можно только добавить, что в общем они представляют собой различные модификации и варианты тех теорий, которые так обоснованно и убедительно на основании строго проверенных фактов опровергает Ж.-Ф. Лауэр.

В каждой из них, сколь хитроумно и ловко ни прикрывались бы ее авторы видимостью научной объективности я добросовестности, он находит уязвимые места, противоречащие действительному положению вещей. Для примера достаточно сослаться хотя бы на манипуляции, которым подвергались древнеегипетские меры длины, объема и веса с целью получения числовых значений, удобных и нужных творцам разнообразных домыслов о пирамидах. Лауэр с помощью простейших подсчетов разоблачает подобного рода приемы фальсификации исторической действительности.

Быть может, скрупулезность и сухость изложения покажутся некоторым скучными и утомительными, особенно тогда, когда автор рассказывает об истории исследования пирамид. Но эта точность необходима, чтобы облегчить восприятие содержания следующих глав, посвященных критике тех теорий, о которых только что шла речь. Надо полагать, что читатели, ознакомившиеся с этой книгой, навсегда приобретут иммунитет к всевозможного рода домыслам о пирамидах, этих замечательных сооружениях, в которых воплотился творческий гений народа древнего Египта и подневольный труд сотен тысяч безвестных умельцев.

Книга при переводе подверглась некоторому сокращению. Опущены часто встречающиеся повторения, цитаты, содержание которых излагается автором, и отдельные, далеко не всегда необходимые подробности. Опущена также последняя глава, посвященная представлениям египтян о загробной жизни и связанным с ними ритуальным текстам — так называемым Текстам пирамид. Глава эта перегружена сведениями и рассуждениями, прямого отношения к основной теме но имеющими.

Части первая и вторая переведены М. П. Рожициной; части третья и четвертая — Г. В. Сахаровым.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРЕДАНИЯ И ЛЕГЕНДЫ

ПУТЕШЕСТВЕННИКИ

ИССЛЕДОВАНИЯ И РАСКОПКИ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ПУТЕШЕСТВЕННИКИ И ПИСАТЕЛИ ПЕРЕД ПИРАМИДАМИ

ОТ АНТИЧНОСТИ ДО ЭКСПЕДИЦИИ НАПОЛЕОНА В ЕГИПЕТ

Уже около пяти тысячелетий там, где Нил развертывается веером, образуя дельту, вырисовываются гигантские силуэты пирамид Гизе. Они неизменно вызывают безмерное восхищение, изумление, а иной раз даже негодование у великого множества туристов. Редко, особенно в наши дни, можно встретить путешественника, который, ступив на землю Египта, не пытался бы преодолеть все препятствия, чтобы попасть в Каир и, если времени у него мало и нет возможности отправиться к подножию пирамид, хоть издали взглянуть на эти прославленные памятники и запомнить их очертания. Это одно из самых прекрасных, самых впечатляющих зрелищ, особенно если вам посчастливилось увидеть пирамиды во время восхода солнца, когда, залитые розовым или голубым сиянием (в зависимости от направления склона), они возникают из тумана, окутывающего долину, как бы разрывая его своими остриями, либо под вечер, когда на их поверхности отражаются яркие лучи заходящего над пустыней солнца, либо в сумерки, когда потемневшие треугольники пирамид четко выделяются на охваченном заревом небе.

В былые времена эти впечатления летом, а в последние годы в самом начале осени дополнялись поистине феерическим зрелищем разлившегося Нила. Теперь же мы, увы, навсегда лишились этой незабываемой панорамы, столь характерной, столь типичной для Египта. После того как в 1936 г. была надстроена Асуанская плотина, которая дала возможность при помощи небольших каналов постоянно орошать все земли долины, исчезли последние бассейны, еще существовавшие до той поры на краю западной части пустыни. Раньше же во время разливов египетская равнина превращалась в необъятное озеро, обрамленное огромными пальмовыми рощами или песчаными дюнами; то тут, то там возникали группы смоковниц, пальм, рощицы тамариска или акаций, а селения феллахов, выстроенные на небольших пригорках, становились островами, между которыми проплывали весельные или парусные лодки. Это гигантское зеркало воды широко расстилалось по равнине к северу и к югу, отражая бесконечное разнообразие красок и оттенков всего, что омывали его воды, обычно спокойные и прозрачные. На востоке длинная розовая стена Аравийских гор, перерезанная кое-где голубоватыми тенями проносившихся облаков, обрамляла эту прекрасную картину, а на западе пески Ливийской пустыни с возвышающимися пирамидами окаймляли ее мягкой золотой лентой.

При виде этого зрелища у путешественника минувшего века Артура Ронэ, которому довелось посетить Мемфис и Саккара вместе с Мариеттом10, вырвались исполненные восхищения строки: «Идем! И, о чудо! плотины прорваны, Нил разлился на необозримое пространство, священная река господствует над долиной. Берегов нет, видны лишь островки пальм среди озер с капризными очертаниями, излучины которых, закругляясь, образуют прелестные заливы и мысы, а на них возвышаются пальмы, склоняя свои кроны над водой. Здесь эта несущая плодородие река широко растекается и, созерцая солнце, дремлет на обогащаемой ею древней земле. Далее Нил сужается и течет между поросшими деревьями берегами, которые чуть дальше расходятся вновь. Сквозь просветы видно великое множество лагун, коричневая плодородная равнина, наступающая на оползающие холмы Мемфиса, затем пустыня, далее пирамиды, такие же вечные и молчаливые, как сама равнина…»11.