Исторические новеллы - Ашер Бараш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапная радость наполнила его сердце. Он вдруг ясно увидел отчий дом в Гиве, прелестное лицо Ахиноам, повторение лика матери его и девушки из Айна, которую он увидел вчера, когда стояла она возле своего седого отца. Захотелось ему, чтобы приблизился день свадьбы, чтобы скорее кончилась ночь, высохла роса и он ринулся бы на поиски ослиц. Нет сомнения — они где-то в горах Эфраима. Ведь сказал ему вчера человек, что видел, как они убегали туда. Он найдет их, поищет и найдет — без помощи Азгада, сына Яшпана!
Теперь он не сомневался, что заснет и будет спать спокойно. Он встал и, пританцовывая от холода, направился в дом, лег на кровать и укрылся с головой мохнатым одеялом, что дала ему в дорогу мать.
И сон пришел к нему, лишь только он закрыл глаза.
VIС восходом солнца Саул и Ахьё вышли из деревушки Айн. Все было покрыто росой, трава и ветки деревьев были влажными и блестели так, точно только что появились на свет. В небе плыло голубое облако, позлащенное солнцем. Они поднялись по склону той горы, которая ночью казалась Саулу нависшей стеной. По обеим сторонам дороги росли оливы, смоквы и сикоморы. Птицы резвились в их ветвях, трепеща крыльями и приветствуя солнце ликующими трелями. Вскоре на дорогах и тропинках показались люди, идущие на работу в поле, чтобы закончить жатву хлебов, немного запоздавшую в горах. Несколько коршунов парили в небе, отбрасывая тень от крыльев на землю, как бы указывая кому-то дорогу. И пастухи отправлялись со своими резвыми стадами в горы, на пастбища.
Ахьё, хоть и спал всю ночь, был не в духе. Саул же, лишь немного подремавший перед рассветом, был свеж и бодр и поднимался в гору все выше и выше. Ахьё сокрушался, что все еще не видно следов ослиц. У него сжималось сердце от мысли, что благословение его господина не приходит на помощь и у них впереди еще несколько дней бесполезных поисков. А Саул почти не вспоминал об ослицах, сердце его было заполнено всем виденным и слышанным в пути. Мысли об Ахиноам, вспыхнувшие в тумане, продолжали роиться у него в голове. Весь его долгий путь ведь только для того, чтобы найти Ахиноам, схватить ее и не отпускать. Так сказал ему отец перед дорогой: «Иди и возвращайся, и я дам тебе Ахиноам, дочь Ахимааца из Кирьят-Иеарима».
Шли они с рассвета до полудня, потом расположились на отдых в тени дерева и съели припасенные из дому яйца и сыр, заели пирогом, который им принесли на ужин в Айне, а воду им давали пить из своих бурдюков работающие в поле. Саул отдавал лучшие куски Ахьё, и тот чувствовал доброе отношение к нему своего господина.
Пройдя по скошенному полю, они натолкнулись на кучку ребят, которые сидели на коленях вокруг костра и звонко хохотали. Ахьё сказал Саулу:
— Ты посиди здесь, господин, а я пойду посмотрю, чему они так радуются.
Саул кивнул и уселся на камень на краю поля. Пока он сидел на камне, к нему возвратились приятные мысли.
Ахьё вернулся и со слов старшего из ребят рассказал Саулу, что во время жатвы отцовского поля они нашли много гнезд перепелок с птенцами в них. Перепела улетели, а птенцов поднять не смогли. Ребята собрали их, перебили палками, выпотрошили и теперь жарили на костре.
Дух свежего жареного мяса заполнил все кругом. Ахьё нагнулся и разглядел груду общипанных птенцов, испеченных на горящих углях, теперь лежавших как комья земли. А один мальчик сказал ему:
— Возьми себе несколько штук, поешь сам и отнеси своему господину, который сидит в конце поля на камне. Он, видно, сын вельможи. Принеси ему подарок от ребят.
— Не бойся! — сказал другой мальчик, — они не из тех, что были препятствием сынам Израилевым во время их странствия в пустыне.
— Они очень редко гнездятся в наших местах — добавил третий, — но нам повезло, мы нашли место, и мясо их мягкое, как масло, и нежное, как мед.
С этими словами он откусил кусок мяса, и жир потек у него по губам, на рубаху, на шею, и он не вытирал его.
Ахьё съел одну перепелку, а двух взял с собой, поблагодарил ребят и вернулся к Саулу. Подойдя ближе, он показал ему перепелок со словами:
— Вот, посмотри, господин мой, мальчуганы послали тебе в подарок. Они поймали их в родительском поле и обжарили на огне. На, поешь, их мясо очень вкусное.
Саул посмотрел на него, как на чужестранца, и сказал:
— Разве ты не знаешь, что в доме Киша не едят мяса с кровью? Съешь сам и этих.
Ахьё эти слова не доставили радости, но он смолчал и положил перепелок в сумку. Ему хотелось убедить Саула, что не вернуть им ослиц, что люди, которых они станут спрашивать, будут смеяться над ними. Будет очень хорошо, если ослицы сами вернутся в свои стойла. Однако, увидев задумчивого Саула, он не посмел больше обращаться к нему. Ахьё снова стал слугой без желаний. Он все расспрашивал встречных охотников, вооруженных луками, не известно ли им что-нибудь про заблудившихся ослиц, а люди отвечали и так и этак, и невозможно было установить, где правда и где выдумка в их словах. Саул