Рама Явленный - Артур Кларк

А как насчет Наи Ватанабэ? В ее преданности можно было не сомневаться, но на плечах одинокой Наи лежала ответственность за двоих четырехлетних сыновей-близнецов. Не следовало даже просить ее идти на подобный риск. Оставалась единственная кандидатура – Эпонина. Хворая подруга быстро рассеяла все тревоги, которые испытывала Элли.

– Конечно, я помогу тебе, – сразу же ответила Эпонина. – Мне терять нечего. Как утверждает твой муж, ретровирус RV-41 в любом случае угробит меня через год-другой.

Эпонина и Элли тщательно подобрали все необходимое, целую неделю понемногу собирая вещи. Все собранное они аккуратно завернули в маленькую простыню и припрятали в углу вечно захламленной комнаты Эпонины. В назначенный день Элли отправилась из Нового Эдема в Авалон, якобы за тем, чтобы провести тщательное – в течение двенадцати часов – обследование состояния организма Эпонины по биометрическим данным. Впрочем, объяснить Роберту, почему она решила провести ночь у Эпонины, оказалось куда труднее, чем уговорить одинокого охранника и биота Гарсиа, вдвоем стороживших выход из поселения, выпустить ее из Нового Эдема.

После полуночи Элли с Эпониной взяли свой тяжелый груз и украдкой выбрались на улицы Авалона. Они были весьма осторожны и избегали биотов-патрулей, с помощью которых полиция Накамуры приглядывала по ночам за расположенным снаружи стены поселком. Женщины выбрались на окраину, потом на просторы Центральной равнины. Пройдя несколько километров, они оставили мешок в назначенном месте. На обратном пути как раз перед домом Эпонины, едва в поселок хлынул искусственный свет, они столкнулись с Тиассо, поинтересовавшейся, что это они делают снаружи в столь неподходящее время.

– Эта женщина больна RV-41, – торопливо проговорила Элли, ощутив панику, охватившую ее подругу. – Она лечится у моего мужа... У нее начались сильные боли, она не могла заснуть, и мы решили попробовать – не поможет ли ранняя прогулка... Прости нас за нарушение.

Тиассо пропустила их. Элли и Эпонина настолько перепугались, что промолчали целых десять минут.

Больше Элли не видела крохотных роботов, ей не было известно, на какое время назначен побег. Но время казни матери приближалось, и когда места в аудитории начали заполняться, Элли ощутила, как отчаянно заколотилось ее сердце. «Что, если они потерпели неудачу? – подумала она. – Что, если мать и в самом деле умрет через двадцать минут?»

Элли поглядела на сцену. Возле одинокого кресла стоял двухметровый шкаф с электронной аппаратурой, отливавший серым металлом. Кроме него на сцене располагались часы, на которых значилось текущее время: 07: 42. Элли поглядела на кресло. К его спинке был прикреплен колпак, который опустится на голову жертвы. Элли поежилась и попыталась сдержать тошноту. «Какое варварство. Как могут существа, считающие себя разумными, устраивать столь мерзкое зрелище?»

Она едва сумела прогнать из головы сцены будущей казни, когда к ее плечу прикоснулись. Элли обернулась. Рослый хмурый полицейский наклонялся к ней из прохода.

– Вы Элеонора Уэйкфилд-Тернер? – спросил он.

Элли была настолько испугана, что едва сумела отреагировать.

– Прошу вас пройти со мной, – проговорил он. – Мне нужно задать вам пару вопросов.

На дрожащих ногах Элли протиснулась мимо троих людей, сидевших в ее ряду, и вышла в проход. «Значит, что-то не сложилось, – подумала она. Побег сорвался. Они обнаружили мешок и поняли, что я была соучастницей».

Полицейский отвел ее в небольшой конференц-зал на противоположной стороне аудитории.

– Миссис Тернер, я – капитан Франц Бауэр, – сказал он. – Я обязан позаботиться о теле вашей матери после казни. Конечно, мы договорились о кремации. Однако, – тут капитан Бауэр умолк, тщательно подбирая слова, учитывая былые заслуги вашей матери перед колонией, я подумал, что вы (или, быть может, другие члены вашей семьи) сами захотите позаботиться о ее последнем покое.

– Да, конечно, капитан Бауэр, – с облегчением ответила Элли. Безусловно. Я очень благодарна вам, – быстро добавила она.

– Это все, – проговорил полицейский. – Вы можете вернуться в зал.

Элли встала и обнаружила, что ее ноги дрожат. Она оперлась ладонями о стул перед капитаном Бауэром.

– Сэр! – быстро произнесла она.

– Да? – отозвался он.

– А нельзя ли мне увидеть мать с глазу на глаз хотя бы на мгновение перед?..

Полицейский внимательно посмотрел на Элли.

– Едва ли, – усомнился он. – Но я попрошу за вас.

– Весьма благодарна...

Элли прервал телефонный звонок. Она постаралась задержаться и увидела потрясение на лице капитана Бауэра.

– А ты абсолютно уверен? – эти слова она услыхала выходя из комнаты.

Толпа начала беспокоиться. Большие часы на сцене показывали 08: 36.

– Ну же, ну же, – бормотал мужчина, сидевший позади Элли, – скорей бы покончили с этим.

«Итак, мать бежала, все понятно, – радостно проговорила про себя Элли. Она старалась казаться спокойной. – Так вот почему все здесь в таком смятении».

Без пяти минут девять капитан Бауэр проинформировал собравшихся, что мероприятие отложено на несколько минут, однако в последующие полчаса никаких дополнительных объявлений не поступило. По рядам уже ходил дикий слушок, утверждавший, что инопланетяне выкрали Николь прямо из камеры.

Некоторые уже собирались уходить, когда на сцене появился губернатор Макмиллан. Он был озабочен и расстроен, но обратился к толпе с официальной открытой улыбкой:

– Дамы и господа. Казнь Николь де Жарден-Уэйкфилд отложена. Правительство обнаружило некоторые ошибки в бумагах по ее делу. Безусловно, ничего существенного, тем не менее сперва следует все исправить, чтобы избежать возможных недоразумений. Казнь будет произведена в ближайшее время. Всех граждан Нового Эдема известят о подробностях.

Элли оставалась на своем, месте, пока аудитория почти опустела. Она ожидала, что полиция задержит ее при выходе, однако никто не подумал остановить ее. Но оказавшись снаружи, она едва сдерживала восторг. «Мама, мама, – думала Элли и слезы наполняли ее глаза. – Я так рада за тебя».

Элли заметила обращенные к себе взгляды. «Ах, неужели я выдаю себя? – С вежливой улыбкой она огляделась. – Ну а теперь, Элли, грядет величайшее испытание. Никто и ни при каких обстоятельствах не должен заметить, что тебя это не удивляет».

Как обычно, во время еженедельных обходов Роберт, Элли и кроха Николь остановились у Наи Ватанабэ и ее близнецов в Авалоне, где еще оставались в живых семьдесят семь больных RV-41. Дело было перед обедом. Галилей и Кеплер играли на пыльной улочке перед утлым домиком. Когда появились Тернеры, мальчики оживленно спорили.