Бриллиант раджи - Роберт Стивенсон

— Увы! — воскликнула леди Ванделер. — Все наши бриллианты пропали, а у меня девяноста тысяч фунтов долга портнихам!

— Сударыня, — сказал генерал, — если бы вы все выгребные ямы завалили своими обносками, если бы вы задолжали в пять раз большую сумму, чем эта, но если бы при этом вы ограничились тем, что украли у меня диадему моей матери и ее кольцо, я бы все это мог вам, в конце концов, простить. Но вы, сударыня, украли у меня бриллиант раджи, «глаз света», как прозвали его восточные поэты, или «гордость Кашгара!» Вы украли у меня бриллиант раджи, — крикнул он, поднимая к небу руки, — и после этого, сударыня, все между нами кончено!

— Поверьте, генерал, это самая приятная вещь, какую только я от вас когда-либо слышала, — возразила генеральша. — Я очень рада вашему разорению, если оно меня освобождает от вас. Вы мне часто говорили, что я вышла за вас только из-за денег. Позвольте мне вам сказать, что я сама горько раскаиваюсь в этой невыгодной сделке. Если бы вы опять сделались женихом, и будь вы выше головы засыпаны бриллиантами, то я бы все равно даже своей горничной отсоветовала выходить за вас замуж — до того быть вашей женой противно и скверно. Что касается вас, мистер Гартлей, — продолжала она, обращаясь к секретарю, — то вы в достаточном блеске выказали в этом деле свои превосходные качества. Мы убедились, что вы лишены и мужества, и ума, и самоуважения. Вам теперь остается только одно — немедленно убираться отсюда и никогда больше не приходить. Причитающееся вам жалованье вы можете занести в список долгов моего бывшего супруга.

Едва успел Гарри выслушать эту речь, как генерал обратился к нему с другой, не менее оскорбительной речью.

— А пока извольте отправляться со мной к ближайшему полицейскому надзирателю, — сказал генерал. — Вы можете обмануть простодушного солдата, но око закона сумеет выведать все ваши секреты. Если мне придется теперь, на старости лет, жить в нищете по вашей милости, благодаря вашим интригам с моей благоверной, то и вам все ваши пакости не сойдут с рук безнаказанно. Если Бог справедлив, сэр, то Он не откажет мне в огромном удовольствии — посмотреть как вас засадят в тюрьму, где вы будете до конца дней своих щипать паклю.

Генерал потащил Гарри из комнаты, свел вниз и повел по улице в ближайший полицейский участок.

На этом (говорит мой арабский сочинитель) оканчивается печальная роль картонки. Но для несчастного секретаря это дело открыло новую и более достойную жизнь. Полиция без труда убедилась в его совершенной невиновности; по окончании следствия один из главных начальников сыскного отделения даже похвалил его за честность и простодушие. Многие важные лица приняли участие в судьбе несчастного юноши и помогли ему устроиться, а вскоре он получил небольшое наследство после бездетной незамужней тетки, жившей в Ворчестерском графстве. Тогда он женился на Пруденс и уехал с нею в Бендиго, а по другим известиям в Тринкомали, очень довольный своей судьбой и с самыми лучшими видами на будущее.

ГЛАВА II

Рассказ о молодом человеке духовного сана

Его преподобие мистер Саймон Ролльс весьма отличился в моральных науках и показал необыкновенные успехи в богословии. Его опыт «Об учении христианском и об обязанностях к обществу» стяжал ему некоторую известность в Оксфордском университете, а в духовных и ученых кругах было известно, что молодой мистер Ролльс задумал обширный труд — как говорили, целый фолиант — об авторитетности Отцов Церкви. Несмотря на это, он двигался по службе неважно, был викарием и все только дожидался самостоятельного прихода. Дожидаясь, он жил в Лондоне, в той его части, где все больше сады и очень тихо, а тишина была ему необходима для научных занятий. Квартиру он снимал у мистера Рэберна, садовода в Стокдов-Лене.

Днем он имел привычку, проработав часов семь или восемь над святым Амвросием или Иоанном Златоустом, выходить на прогулку и предаваться размышлениям среди роз. Это было у него самое продуктивное время дня. Но это уединение все же не всегда спасало его от столкновений с действительной жизнью. Так и теперь, когда он увидал секретаря генерала Ванделера, изорванного и разбившегося в кровь, в обществе мистера Рэберна; когда оба они переменились в лице, увидав его; когда, к довершению всего, генеральский секретарь отперся от собственной своей личности, — тогда мистер Ролльс забыл обо всех святых и обо всех отцах церкви и поддался самому обыкновенному любопытству.

— Я не мог ошибиться, — думал он. — Это мистер Гартлей, никакого и сомнения тут нет. Но как он попал в такую переделку? Для чего он отрекся от своей фамилии? И какое у него могло быть дело с этим темным мошенником, моим хозяином?

Размышляя об этом, он обратил вдруг внимание на новое странное обстоятельство. В низком окошке около двери показалось лицо мистера Рэберна, и случайно его глаза встретились с глазами мистера Ролльса. Садовод как будто смутился и даже встревожился, и сейчас же поспешил спустить оконную штору.

— Все это, может быть, и очень просто, но только я ровно ничего не понимаю, — думал мистер Ролльс. — Подозрительность. Скрытность. Недоверчивость. Боязнь, как бы другие чего не заметили… Ручаюсь чем угодно, что эта парочка только что оборудовала какое-нибудь темненькое дельце.

В груди мистера Ролльса проснулся сыщик — сыщик сидит, в сущности, в каждом из нас — и потребовал для себя работы. Быстрыми, резкими шагами, не похожими на его обычную походку, мистер Ролльс пошел в обход всего сада. Когда он дошел до того места, где упал Гарри, его глаза остановились прежде всего на сломанном розовом кусте и на примятом черноземе. Он взглянул наверх и увидал царапины на кирпичной стене и лоскуток от брюк, оторванный битым стеклом. Странный способ входить в сад избрал друг мистера Рэберна! Секретарь генерала Ванделера, чтобы полюбоваться розами, перелезает через забор! Молодой клерджимен тихонько присвистнул и наклонился исследовать грунт. Он нашел то место, где лежал Гарри, отыскал следы плоских ног мистера Рэберна, когда тот подошел к секретарю и поднимал его за шиворот. Дальше ему удалось разглядеть на грунте следы пальцев, что-то отыскивавших и старательно собиравших.

— Ей-богу, дело становится в высшей степени интересным, — думал он.

В эту минуту он вдруг увидал что-то такое, почти совсем зарытое в землю. Он наклонился и быстро вытащил из земли изящный сафьяновый футляр с золотым тиснением. На него кто-то сильно наступил ногой, вдавил в землю, и мистер Рэберн его не нашел. Мистер Ролльс открыл футляр и даже чуть-чуть не задохнулся от страшного удивления: в футляре, в углублении из зеленого бархата, лежал бриллиант чудовищной величины и чистейшей воды. Величиной бриллиант был с утиное яйцо, великолепно огранен и без единого порока. Под лучами солнца он сверкал, точно электричество, и, казалось, горел на руке миллионами внутренних огней.

Мистер Ролльс мало знал толка в драгоценностях, но бриллиант раджи был таким чудом, которое говорило само за себя. Найди его наивный деревенский житель, он бы тут же с криком побежал в ближайший коттедж. Дикарь сейчас же сделал бы его фетишем и кланялся бы ему как божеству. Красота камня ослепляла глаза юного клерджимена; мысль об его неисчислимой цене захватила его ум. Он знал, что он держит в руке ценность, во много раз превышающую стоимость архиепископской кафедры; что на этот камень можно построить собор больше кельнского; что своему обладателю он может дать полную, абсолютную свободу во всем. И когда он перевернул бриллиант, из камня вырвались яркие лучи, как бы пронзившие насквозь его сердце.

Решительные действия совершаются людьми нередко в один миг и без сознательного обдумывания. Так случилось и с митером Ролльсом. Он торопливо огляделся кругом, но увидал, как перед тем мистерр Рэберн, только залитый солнцем сад, высокие вершины деревьев и дом с занавешенными окнами. Мигом закрыл он футляр, спрятал в карман и с торопливостью преступника ушел в свою рабочую комнату.

Его преподобие Саймон Ролльс украл бриллиант раджи.

Вскоре после полудня в дом нагрянула полиция с Гарри Гартлеем. Перепуганный насмерть садовод тут же выдал все им украденное. Драгоценности проверили и описали в присутствии секретаря. Мистер Ролльс, чувствовавший себя в отличном расположении духа, развязно показал, что знал, и выразил сожаление, что не может больше ничем помочь полиции в этом деле.

— Теперь, я полагаю, ваша обязанность почти кончена, — прибавил он.

— Напротив, — возразил человек из Скотланд-Ярда, — много еще остается сделать.

И он рассказал про второй грабеж, жертвой которого был все тот же несчастный Гарри. При этом сыщик описал молодому викарию бриллиант раджи.

— В нем, должно быть, целое состояние, — заметил мистер Ролльс.