Фуга с огнём - Константин Бояндин

Да.

Все сны – потом.

Все до единого. Даже сон о Виктории.

Елена таяла, текла под его пальцами, была и сталью, и воздухом, и жаром, и прохладой.

Неужели я тебя придумал? Неужели я придумал, и ты появилась?

– Ты мой, – шепнула она, покусывая его за ухо. – Мой, мой, мой… никому не отдам… никому-никому…

– Что будешь на завтрак? – поинтересовалась Елена, появившись в спальне. Павел позволил себе немного поваляться, хотя давно уже не позволял. Елена не возражала. Мебель подкручена, ножи наточены, из кранов не капает, двери не скрипят, пусть мужик отдохнёт малость.

– Как всегда, – предположил Павел.

– Смотри! Растолстеешь, заставлю жир сгонять! – предупредила Елена. Увернулась – Павел попытался поймать её. – Не сейчас! Ты умеешь готовить только яичницу! Потерпи!

И убежала.

А Павел положил оба мобильника и принялся переводить взгляд с одного на другой.

Ничего не понимаю. Так сон или нет?! Откуда во сне может взяться мобильник из… то есть наоборот, откуда не во сне может взяться?

«Как всегда» означало яичницу с ветчиной, сыр и кофе. Сама Елена ела бутерброды с сыром, ну и кофе тоже пила. По-настоящему ела только за обедом. А так… Птичка не птичка, но ест мало.

– Съездим к моим сегодня? – предложила она.

– Давай, – согласился Павел. Увидеть чуть больше этой реальности, где у выдуманной девушки есть настоящая мама. Хорошо, если настоящая.

– Тебя что-то беспокоит, – заключила Елена, встав у него за спиной. – Нет-нет, не мешаю. Кушай. Это правда был только сон?

– Я не уверен, – признался Павел. – Хочется думать, что сон.

Она потрепала его по голове и вернулась за стол.

– Ты какой-то не такой, – признала она. – А может, это я от радости… Поел? Всё, брысь с моей кухни, займись домом!

Займись домом? Прибраться? Не привыкать, да и не унизительное занятие, приводить свой дом в порядок. Свой дом – ведь хозяин не тот, кто может продать или сломать, а тот, кто заботится. Вот. Отец этому обучал, а сам Павел, вроде бы, сумел обучить Вику.

Павел бродил по комнатам, работая пылесосом, и думал.

Странно всё получается. Раньше всё воображал – как Елена выглядит, всё такое. Воображал и, так скажем, интимные моменты. Прямо скажем, воображал больше того, о чём осмелился бы говорить вслух. В голову иногда такое придёт, сам удивляешься.

Однажды Мария соизволила прийти к нему сама. Совсем худо было Павлу, выдуманная девушка не помогала жить, скорее уже наоборот, а настоящая крутила им как хотела, и ничего толком не говорила.

– Так она что… Она на самом деле?! – поразилась Мария. Что-то почуяла. Потом Павел осторожно расспросил её – да, именно почуяла. Запах косметики. А ведь воображаемая Елена практически не пользуется косметикой, так – дезодоранты, и то потому, что ей нравятся их запахи – ненавязчивые, но узнаваемые. Морская соль. Корица.

В тот момент Павел хотел сказать всё. Что нет Елены, и не было, что это просто игра воображения. А ну как Мария покрутит пальцем у виска и сразу же уйдёт?

Он решил просто задвинуть Елену подальше в память, убрать долой, не думать и не представлять её.

– Была, – пояснил Павел, в надежде, что Мария поймёт так, как он надеется.

– Паша! – Мария кинулась к нему на шею. – Прости меня! Ты один меня на самом деле понимаешь… – И так далее, и тому подобное. Мария умеет добиваться своего. И ведь права была – пожалуй, только Павел и был с ней просто потому, что ему нужна была она. Вся. Не деньги, не тело, не связи по отдельности.

…И Елена ушла, частично вернулась назад, в нереальность, в небытие.

И вот она здесь, в той же самой квартире, хлопочет на кухне. Именно такая, какой её Павел и представлял. До каждой родинки, до запаха волос и кожи, до звука голоса.

– Всё убрал! – Елена появилась в гостиной. – Умница! Давай, собирайся. Туда ехать полтора часа в одну сторону.

– Прямо сейчас? – Павел взял её за руки, посмотрел в глаза.

– Я веду себя неприлично, да? – прошептала Елена, прижимаясь к нему. И вдруг расплакалась, обхватив его руками, прижавшись сильно-сильно. Павел не знал, что и делать. – Я не могу без тебя! Я больше бы не смогла!

– Я с тобой. – Павел погладил её по голове. – Я с тобой, солнце моё.

Она отстранилась, улыбнулась, вытирая слёзы. Губы ещё подрагивали.

– Я неприличная, я знаю. Я с тобой не могу по-другому! Вот! Но не сейчас. А то уже никуда не смогу поехать… Не захочу.

Он отпустил её руки.

– Идём. – Она взяла его за локоть. – Электричка через тридцать пять минут. Времени почти нет!

4

Но времени было предостаточно.

Они сидели в жарком, пахнущем лаком и гуталином вагоне – не иначе, отопление включили, и зачем, спрашивается? Елена прижалась к нему, положила голову на плечо, и все, кто ни смотрел, улыбались – что-то было в её лице. Держала Павла за руку и время от времени сжимала её так, что становилось не по себе от ощущений.

Совсем неуместных в общественном транспорте ощущений и чувств. Хотя какая кому разница! Кого это вообще касается!

– …Выходим! – она потянула Павла за локоть. – Не спи! Хотя нет, лучше сейчас спи, а не ночью!

– Прекрати! – шепнул он ей громко, ощущая – вот-вот покраснеет. Как мальчишка, право слово!

Она хихикнула, стащила его по лесенке на перрон. Тут немногие выходят – деревушка и есть деревушка. Если бы не железная дорога рядом, поди, совсем бы захирела.

– Не прекращу! Нам вон туда, вниз по улице! Минутку…

Она достала косынку и повязала голову.

– Мама не любит, когда простоволосая, – пояснила она.

Да-да. Я и это выдумал. Мама, чуть более набожная, чем нужно, отец, печник и плотник, молчаливый, но, особенно в лёгком подпитии, добродушный и широкой души человек.

– А ты, значит, другая!

– Я другая! Что, не заметил? – Она прыснула. – Только не расстраивай их!

– А если не дадут благословения? – Павел взял её за руки, остановил. Елена сердито посмотрела в ответ.

– Дадут! Веди себя прилично, вот и всё. Всё, молчи, никаких «если»!

– Прилично – это как?

– Говори правду, вот и всё! Всё, умолкни, горе моё!

Что-то изменилось в лице Павла. Елена бросилась к нему, обняла.

– Радость, радость! – шепнула она. – Мама у меня строгих правил, – пояснила она. – До сих пор думает, что я ни с кем не была.

– Не была? – не понял Павел сразу.

– В постели, – пояснила Елена одними губами. – Не огорчай её! Она хорошая!

– Не буду, – Павел прижал Елену к себе, слушал её дыхание и радовался – тому, что жив, тому, что с ней.

– Всё, идём, – Елена взяла его за руку. – Не забудь поздороваться с отцом за руку!

Да-да-да.

Он всё это и так знал. И множество других подробностей. Но… странное дело, пока Елена говорила, казалось, что и не знает – усмехнулся, кивнул, покачал головой. Родителей не выбирают. Какие есть, такие есть. Вот и всё.

…Встретили их тепло. И отец, и мать поначалу смотрели настороженно. Но потом Павел согласился помочь по мелочам по хозяйству – проверяет его будущий тесть, проверяет! – с матерью, язык не поворачивается сказать «тёщей», поговорил – и тоже вышло ладно и мирно. Отвечал на вопросы о работе честно, как и было велено. О будущей семье, какой её видит, сказал, а как же.

– Детский садик, – неодобрительно заметила Тамара Ильинична, мама Елены. – Все садики отдали, а куда потом детей девать?

– Отберут, – уверенно заметил Тимофей Васильевич. – Верно, Паша? Как думаешь? Как станет детишек много, ведь отберут садики-то обратно?

– Отберут, – согласился Павел. – Детям нужнее.

Они остались до обеда, и потом посидели часик. И ещё один.

– …Вот что, Павел, – заключила Тамара Ильинична. Они сидели за прибранным уже столом – дочь между родителями, Павел напротив. – Лена давно говорила о тебе. Я тебя знаю мало, но вижу, человек хороший. – Она покосилась на мужа и тот кивнул, пригладив бороду. Да, отец тут явно не глава семейства. Не по всем пунктам. – Благословляю вас, – она встала, встала и Елена, глазами велела Павлу – поднимись!

Склонить голову было и уместно, и приятно. И сразу стало теплее как-то, легче.

– Лена. – Тамара Ильинична посмотрела строго. – Чтобы всё было, как у людей. Как положено.

– Да, мама. – Елена склонила голову. – Ты же меня знаешь.

– Знаю, – улыбнулась женщина, обняла дочь, прижала к себе.

– Береги её, Паша, – посмотрела в глаза Павлу. – Одна она у нас.

– Я так рада! – Платок Елена не сняла и в поезде, хотя там её мать уж точно видеть не могла. – Как в сказке… Ты пришёл, и остался, и с работой у тебя хорошо, и мама с папой мои согласны… А твои?

– Согласятся, – уверенно отвечал Павел.

– Давай к ним завтра? Ну пожалуйста!

– Давай, – улыбнулся он. – Сегодня позвоню, а то вдруг соберутся куда.

– Уже семь часов! – ахнула Елена, когда они вышли из вагона. – Ужас-ужас! Ну-ка, быстро домой, отстаём от графика!

Павел посмотрел на телефон. Вот зараза! Мария звонила. Ну звонила и звонила, здесь они уже никто друг другу.