Опции - Шлифовальщик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В родном отделе я мало с кем общался. Сандалов Костя со своим хроническим насморком был угрюм и нелюдим, за что его ценило руководство, считая молчаливость за задумчивость. Я даже позавидовал его умению глубокомысленно молчать: почему-то создавалось впечатление, что он всё время думает о делах и о благе компании. Один раз я попытался заговорить с ним на отвлечённую тему, он с таким удивлением глянул на меня, что навсегда отбил охоту говорить о посторонних вещах в рабочее время.
Сотрудников он набрал в отдел себе под стать. Казалось, что парни в нашем отделе – клоны Сандалова. Такие же молчуны и зануды. Единственные, кто не вписывался в негласные нормы поведения в отделе – это я и плотная шатенка Аня. У неё была смешная фамилия Пеструхина, и от неё самой веяло чем-то таким сельским, сермяжным, кондово-домотканным.
В первый же день, когда мне выделили рабочий стол рядом с ней, она ошарашила меня вопросом:
- Ты чем занимаешься?
- В смысле? – не понял я.
- Ну, в смысле по жизни?
Признаться, я даже растерялся. Пока я обдумывал себе хобби (я так понял это самое «по жизни»), Аня помогла мне:
- Я вот занимаюсь моунтин-скейтингом. Горноконьковый спорт. Заливают трассу, и вперёд. Правда, у нас в городе с трассами плоховато, приходиться за сто километров ездить. А ты чем занимаешься?
- Почему ты думаешь, что я чем-то занимаюсь? – спросил я, отметив, что уже второй раз отвечаю вопросом на вопрос.
- Потому что ты худой, - объяснила она. – В основном все парни у нас толстые, а ты тощий. Значит, спортсмен.
Когда-то я занимался плаванием, даже дошёл до второго взрослого разряда. Но потом, в старших классах бросил из-за лени. Неужели она разглядела в моей сутулой фигуре, истощённой никотином и нездоровым образом жизни, спортивные чёрты?
- Я занимаюсь кондактор-раннингом, - заявил я. – Бег по высоковольтным проводам.
Удивительные в «Опционе» девчата работают – на любой бред удивлённо вытаращивают глаза и говорят: «Да ты что? Ни фига себе! Правда что ли?»
- Ни фига себе! – удивлённо произнесла Аня, вытаращивая глаза. – Так в проводах же ток!
- Специальное снаряжение нужно покупать, - придумал я. – Резиновые боты, резиновый костюм… У нас соревнования даже проходят: забираемся на высоковольтные мачты, и вперёд! Наперегонки.
- Экстрим! – прошептала Аня.
Видимо, все увлечения она оценивала только по одному критерию – по экстремальности.
- А если упадёшь? Там ведь высоко! – запереживала она.
- Нужно успеть за провод ухватиться, - невозмутимо ответил я.
- Так ведь ток в проводе! – закричала Аня так, что несколько наших коллег оторвали лица от компьютеров и повернулись в нашу сторону.
- А перчатки резиновые на что? – третий раз ответил я вопросом на вопрос. – Я же говорил, что нужно специальное снаряжение.
- А если не успел ухватиться? – ужаснулась девушка.
Я развёл руками и грустно улыбнулся, дескать, на то и экстремальный спорт. Аня с глубоким уважением посмотрела на меня, и с этого дня мы подружились. Вездесущий Коля Сухов, правда, предупредил, что Аня «временами состоит в близких отношениях» с заместителем директора, но я ведь не жениться на ней надумал. И, скорее всего, тут Коля приврал – я никак не мог понять, что связывало невзрачного зануду Ставра и шумную экстремалку Аню.
Через две недели Сандалов Костя предложил мне написать концепцию развития отдела, в которой требовалось изложить мысли, как сделать работу отдела ещё более эффективной. Дескать, взгляд у меня свежий, незамыленный, и я смогу этим самым свежим взглядом обнаружить невидимые ранее недочёты в работе.
Я попросил на написание концепции неделю. Мне удалось за полдня быстренько наваять этот документ, и оставшееся время я развлекался тем, что ползал по социальным сетям и форумам или читал в аське свежие сплетни Сухова.
Материалы для концепции я навыдирал с разных сайтов и слепил всё в одну неудобоваримую кучу, добавив для солидности гору диаграмм и графиков. Для нашего отдела я предложил ввести вместо ежемесячных отчётов еженедельные, обосновывая это необходимостью «прозрачности» работы сотрудников. А для лучшей работы компании в целом, я рекомендовал каждому сотруднику креаторного отдела вести блог, в который записывать все свои «креативные» идеи. Дескать, аналитики будут следить за ходом мысли креаторщиков, а отдел продаж всегда будет знать, что предлагать. Всё остальное в концепции была вода.
Как ни странно, идея внутриофисного блогерства вызвала такой бурный восторг Владимира Николаевича, что он даже пообещал мне сократить испытательный срок. Зато с креаторным отделом я разругался в пух и прах. Лентяям-креаторщикам не хотелось каждый день вести блоги. Валера Рощин демонстративно перестал со мной здороваться, и это очень обрадовало, так как я волей-неволей послужил причиной дрязг в коллективе. И это хорошо, ибо четвёртый пункт Устава лоферов гласит: «Лофер должен активно участвовать во всех внутренних склоках, распространять сплетни и поощрять анонимки».
Мои одноотдельщики тоже были не в восторге от моих идей – не каждый захочет еженедельно тратить время на отчёт, но вслух не высказали. Но экстремалка Аня приняла мою точку зрения.
- Ты молодец, - похвалила она меня после грандиозного совещания. – Умеешь за себя постоять. И за свои идеи тоже.
- Это ведь нужно для блага компании, - скромно потупил глазки я.
- Ты веришь в успех нашей компании? – спросила она с таким-то комиссарским пафосом.
- Конечно верю! – ответил я бойко, по-солдатски выкатив глаза и еле сдержав смех. – Наша компания обязательно должна стать лидером на рынке айдиа-услуг. Иначе для чего мы в ней работаем!
После совещания целую неделю мой непосредственный начальник мурыжил меня, заставляя изучать скучнейшее «Положение о порядке проведения обследования предприятий и организаций». Конечно, документ я читать и не думал. Я прочёл только аннотацию, оглавление и через строчку введение, чтобы знать, о чём идёт речь. На моё счастье, он не стал проверять меня на знание этого документа, и мне не пришлось пускать в ход словоблудие.
Наверное, знание «Положения» предусматривало компетентность сотрудника. Через неделю меня отправили для «экспресс-обследования» на метизный завод в провинциальный Мелентьевск. Вместе со мной в командировку отправили Сухова, чему он был несказанно рад, видя во мне хорошего собеседника. Просто он любил потрепать языком, а я – один из немногих, кто его слушал.
Владимир Николаевич долго и нудно инструктировал меня перед командировкой. Алексеев говорил много и долго: о вежливости при общении с потенциальными клиентами, о разумной трате командировочных денег, об опасности появления на заводе основных конкурентов «Опциона» - фирмы «Мегайдиа» и вариантах поведения, если такое случится. Он подбодрил меня тем, что Сухов – опытный менеджер, часто работал с аналитиками и в «случае чего поможет». Также, покосившись на дверь и понизив голос, директор попросил меня приглядеть за Суховым, потому как тот – товарищ ненадёжный насчёт «этого дела», и при этом выразительно пощёлкал себя по кадыку. Этим Владимир Николаевич меня немало озадачил, так как я впервые в жизни встречал офисного работника-алкаша. Выпить в офисе любили многие, но, чтобы аж просили «приглядеть» - это первый раз, честное слово!
Даша забронировала нам гостиницу. В Мелентьевск добраться можно было только автобусом, который ходил раз в сутки и прибывал в пункт назначения только вечером. Сухов назначил встречу с заводским руководством на следующий день, так что вечер был у нас в полном распоряжении.
Автобус до Мелентьевска шёл шесть часов. Чтобы скоротать время, мы с Колей купили на нашем автовокзале пива: я – одну бутылку, Коля – четыре. Мне хотелось узнать у Сухова самые свежие новости о личной жизни руководства и наиболее ярких сотрудников компании, но всю дорогу Коля, радостно поёживаясь и потирая руки, говорил только об одном предмете:
- Там, в гостинице, есть буфет, где наливают. Сперва по сто грамм возьмём и рыбкой закусим. Потом можно будет ещё по сто пятьдесят взять. Затем горячим переложить, пельмешками или ещё чем. А уж после можно будет и по триста накатить.
И так всю дорогу. Перевести разговор на другую тему мне не удавалось. Когда автобус сделал остановку на полпути следования, мне пришлось повоевать с упрямым менеджером. Коля хотел в закусочной купить бутылку водки («Водка пикантная, с порошком горчицы и зубчиками чеснока») и распить её в автобусе. Мне еле удалось его переубедить, что лучше «накатить» в номере или в буфете под хорошую закуску, чем глотать из горлышка в трясучем автобусе всякую гадость.
В буфете Мелентьевской гостиницы со странноватым названием «Весна» мы «приняли на грудь» долгожданные сто грамм и заели их котлетами с пюре. Я, хоть и лофер, но соображал лучше Сухова, что завтра с утра нужно на предприятие идти, с людьми встречаться, совещание проводить. Но менеджера словно с катушек сорвало. Он начал уговаривать меня не мелочиться, а сразу купить бутылку и немедленно её распить, пока ещё «по полкотлеты осталось». Я его уговорил на сто грамм, и мы приняли ещё.