В погоне за наследницей - Джулия Куин

Когда он вернулся, она с интересом посмотрела на него.

— Если устанете стоять, — сухо сказал он, — можете сидеть на постели.

Каролина радостно кивнула и села. Правда, у нее не было выбора, потому что он привязал ее к спинке кровати.

— Не старайтесь разжалобить меня своим послушанием, — предупредил он. — Я все о вас знаю.

Она пожала плечами.

Блейк с отвращением хмыкнул и повернулся к ней спиной. Закончив осмотр комнаты и придя к заключению, что она вполне может служить тюремной камерой, он повернулся к Каролине и подбоченился.

— Если у вас при себе есть еще какое-нибудь оружие, то лучше отдайте сразу, потому что я собираюсь вас обыскать.

Она в ужасе отпрянула, и Блейк обрадовался, что наконец ему удалось испугать ее. Или она по-настоящему хорошая актриса.

— Так у вас есть оружие? Уверяю, что я стану гораздо менее обходителен, если обнаружу, что вы пытаетесь что-то от меня спрятать.

Она неистово замотала головой и отодвинулась от него, насколько позволяла веревка.

— Я не собираюсь получать от этого удовольствие, — проворчал он, но очень трудно было не чувствовать себя разбойником с большой дороги, когда она крепко зажмурилась от страха и покорно встала. Он знал, что женщины могут быть так же коварны и опасны, как и мужчины, — семь лет службы в военном министерстве убедили его в этой непреложной истине, — но раньше ему никогда не приходилось выполнять подобную работу. Его воспитание требовало, чтобы он с любой женщиной обращался как с леди, и необходимость обыскать ее глубоко задевала Блейка.

Он развязал ей руки, чтобы снять плащ, и исследовал содержимое карманов. В них не оказалось ничего интересного, кроме пятидесятифунтовой банкноты и нескольких монет, что можно считать пустячной суммой для матерой шпионки. Затем его внимание привлек ее маленький саквояж, и он вытряхнул его содержимое на кровать. Две свечи из пчелиного воска — один Бог знает для чего, — серебряный гребень для волос, маленькая Библия, тетрадь в кожаном переплете и кое-что из нижнего белья, которое он не решился перебирать, полагая, любой человек имеет право на некоторую неприкосновенность, даже шпион.

Блейк взял Библию и бегло пролистал ее, чтобы убедиться, что между ее страницами не спрятано что-нибудь. В книге ничего не оказалось, и он бросил ее на кровать, с удовольствием отметив, как девушка при этом поморщилась.

Потом он раскрыл тетрадь и заглянул в нее. Исписаны были только первые страницы.

— Контубернал, — прочитал он вслух. — Алкиона. Диакритический. Наряжаться. Умляут. — Он удивленно приподнял бровь и продолжил чтение. Три тетрадные страницы были заполнены словами, смысл которых можно разобрать, только если ты был первым учеником в Оксфорде или Кембридже. — Что это такое?

Она дернула плечом, пытаясь указать ему на засунутый в рот кляп.

— Правильно, — сказал он с легким кивком и положил тетрадь к Библии. — Но прежде чем я выну его, мне придется… — Он запнулся и тяжело вздохнул. Они оба знали, что он собирается сделать. — Если вы не будете сопротивляться, у меня получится быстрее, — мрачно закончил он.

Она напряглась, а Блейк, стараясь этого не замечать, быстро похлопал ее по всему телу сверху вниз.

— Вот и все, — произнес он хрипло. — Должен сказать, я удивлен, что, кроме пистолета, у вас ничего нет.

В ответ она грустно посмотрела на него.

— Сейчас я выну кляп, но один громкий возглас — и я засуну его снова.

Каролина поспешно кивнула. Он вынул кляп, и она закашлялась.

— Ну? — надменно спросил Блейк, прислонясь к стене.

— Если я стану кричать, меня все равно никто не услышит.

— Резонно, — согласился он. Его взгляд упал на кожаную тетрадь, и он взял ее в руки. — Теперь вы, вероятно, скажете мне, что все это значит?

Она пожала плечами.

— Мой отец всегда настаивал, чтобы я расширяла свой словарный запас.

Блейк бросил на нее недоверчивый взгляд и снова посмотрел на раскрытую страницу. Это какой-то шифр. Наверняка. Но сейчас он устал, да и вряд ли она признается в чем-нибудь в первую же ночь. Во всяком случае, не станет раскрывать код к шифру. Поэтому он бросил тетрадь на кровать и сказал:

— Поговорим об этом завтра.

Каролина опять пожала плечами, словно ей не было до всего этого дела, и он скрипнул зубами.

— У вас есть что сказать в свое оправдание?

Каролина потерла глаза, напоминая себе, что не нужно ссориться с этим мужчиной. Несмотря на явную неловкость, которую он испытал, обыскивая ее, она не сомневалась, что он ударит ее, если сочтет необходимым для выполнения своего задания.

В чем бы оно ни состояло.

Она играла в опасную игру и знала это. Она хотела остаться в этой уютной комнате как можно дольше — все-таки здесь теплее и безопаснее, чем в любом другом месте, которое она смогла бы найти сама. Следовательно, пусть он продолжает думать, что она Карлотта. Правда, она не представляла, что для этого можно сделать. Она не говорила по-испански и, уж конечно, не знала, как должны вести себя пойманные шпионы, которых привязали к спинке кровати.

Вероятно, Карлотта стала бы все отрицать. , — Вы поймали не того человека, — произнесла она, зная, что он ей не поверит, и получая странное удовольствие оттого, что на самом деле говорит правду.

— Ха! — воскликнул он. — Уж вы-то могли придумать что-нибудь пооригинальнее.

— Можете думать что угодно.

— Вы играете слишком уверенно для человека, который пойман с поличным.

Каролина была вынуждена согласиться, что в его словах есть доля правды. Но если Карлотта действительно шпионка, то она мастер притворяться.

— К сожалению, я не могу испытывать к вам благодарность за то, что вы связали меня, сунули в рот кляп, привезли сюда и привязали к спинке кровати. Не говоря уже о необходимости терпеть ваши оскорбительные прикосновения.

Он на мгновение закрыл глаза, и если бы Каролина не помнила, о чем ей сейчас следует думать, она бы испытала угрызения совести. Затем он открыл их и снова посмотрел на нее тяжелым взглядом.

— Мне трудно поверить, мисс де Леон, — произнес он, — что вы достигли таких вершин в вашей профессии и ни разу не подвергались обыскам раньше.

На это Каролина не знала, что ответить, и поэтому просто молча посмотрела на него.

— Я жду ответа.

— Мне нечего сказать. — И она не лгала.

— Возможно, вы измените свое мнение после нескольких дней без пищи и воды.

— Вы собираетесь морить меня голодом?

— Это сломит и более сильного человека, чем вы.

Такого она не ожидала. Она думала, что он будет кричать на нее, возможно, даже побьет, но ей не приходило в голову, что он может лишить ее пищи и воды.