Вредная особа - Марина Серова

Нет уж, такого обращения от Конищева я точно не заслужила!

Знал бы он, сколько я в выпускном классе выпила из-за него противозачаточных таблеток, пока он обучался с моей помощью главнейшей из жизненных наук.

Меня разобрало такое бешенство, что я круто развернулась и продемонстрировала на Конищеве довольно простенький прием карате.

Однако и этого хватило, чтобы разом остудить его боевой пыл — Сергей охнул, согнулся и вдруг посмотрел на меня страдальческими, умоляющими глазами.

Кажется, он мгновенно протрезвел.

— Ой, ты чего это? — спросил он совсем по-детски.

— А ты зачем меня толкаешь? — пробормотала я в свое оправдание. — Если надо, я и сама уйду..

Черт побери, я уже с трудом сдерживалась, чтобы не зареветь.

Вот так вечер выпускников!

Вот так встреча с первой любовью!

Что же у тебя, Танечка, вообще останется, если ты начнешь сцепляться в драке с подвыпившими друзьями юности?

Да что же это такое?

— Я не из «ментуры», как ты тут выразился, — сказала я как можно спокойнее, хотя голос мой уже начал предательски дрожать. — А работаю частным детективом. Просто я узнала, что у тебя появились проблемы, и решила по старой памяти помочь. Ты всегда, Конищев, был упрямым, как… Но надеюсь, мы с тобой больше никогда в жизни не увидимся! И застегни свои штаны, не позорься!

Сергей по-прежнему странно и тупо смотрел мне в лицо, словно изо всех сил пытался понять какую-то мысль, которая никак не поддавалась пока его сознанию.

Пьяная свинья! Сколько же он сегодня выпил?

Не говоря больше ни слова, я пулей выскочила на лестничную площадку и побежала, можно сказать, окатилась вниз с шестого этажа по ступенькам.

А ведь лифт прекрасно работал!

Честно говоря, я сейчас была зла на весь белый свет и почему-то чувствовала себя с ног до головы оплеванной.

Никогда мне не приходилось бегать за клиентами — обычно они сами бегали за мной.

Никогда я не собиралась унижаться перед своими мужиками — как прошлыми, так и нынешними, — пусть сами упрашивают меня о помощи!

Давненько меня никто не вышвыривал за дверь. И — кто? Можно сказать, моя первая любовь, славный рыцарь! Спасибо большое за такое приятное дело!

Да какая мне разница, кто и почему обокрал этого пьяницу и развратника?

Нет уж, увольте!

Быстро плюхнувшись в машину, я молча тронулась с места.

Наверное, в этот момент я была буквально белой от злости на Конищева и особенно — на себя.

Нужно мне было сюда соваться! К черту! Ко всем чертям!

Впрочем, я знала, что теперь меня могла успокоить только скорость, и потому почти сразу же свернула на ночную загородную трассу, где можно было как следует разогнаться.

С Денисом, который попытался что-то спросить, а потом испуганно замолк, я нарочно пока не говорила, зная, что сейчас запросто могу не сдержаться и ни за что ни про что сгоряча наорать на него.

В конце концов, это он мне подсунул такое чудесное дельце и испортил довольно миролюбивое настроение после вечера встречи с бывшими одноклассниками.

Сейчас я бы спокойно сидела дома, а может быть, позвонила другу, чтобы он меня навестил, уже расставляла бы на столике фужеры…

Ко всем чертям такую работу!

Я молча исступленно крутила баранку, отмечая краем глаза, как мимо меня проносилась черная полоска леса, и не имела ни малейшего представления, куда мы держим путь.

— Что-то случилось? Что? — не на шутку перепугался Денис. — За нами погоня?

Но я делала вид, что не слышу его вопросов.

— На тебя кто-то напал? Куда мы? Я лишь скрипнула зубами: напали, и еще как. Хуже всего, когда кто-то нападает на твое самолюбие, с остальным бывает легче справиться.

— Эй, Татьяна, — по-детски подергал он меня за плащ. — Ты… вы… скажите, что происходит? Куда это мы?

— Сиди тихо, потом скажу, молчи, — процедила я сквозь зубы. Денис действительно сразу притих и теперь сидел рядом со мной этакой паинькой.

Кажется, он понял, что сейчас не сможет от меня добиться ни слова.

Впрочем, уже минут через десять (а может быть, меньше или больше) я почувствовала, что начинаю более-менее ровно дышать.

А когда возле какой-то деревеньки увидела огни и знаки автозаправки, то неожиданно вспомнила, что в машине заканчивается бензин, стала припоминать, сколько денег осталось в кошельке, и скоро мысли мои вовсе потекли в спокойном, мирном направлении.

— Так мы что, разве сюда ехали? Заправляться, что ли? — искренно удивился Денис, когда я притормозила возле бензозаправки.

— Заправляться.

— Ну, ты даешь! — присвистнул он от удивления. — Давно я не ездил на такой скорости. Сила! Как автородео! У меня даже уши заложило.

Заплатив за бензин и попутно выслушав по пути пару комплиментов от молоденького владельца «Вольво», я и вовсе пришла в привычное, нормальное настроение и вернулась к Денису, прямо-таки напевая на ходу.

Вот как надо бороться со стрессами: скоростью, риском, безудержным выплеском энергии.

— Где ты живешь? — спросила я паренька, как ни в чем не бывало устраиваясь за рулем. — Сейчас отвезу тебя домой, и забудем о нашей встрече. Делом твоего брата я заниматься не буду.

— Почему? — в упор посмотрел на меня Денис.

— Потому что не хочу. А точнее — потому что твой брат этого не хочет. Потому что он — свинья, а я не нанималась работать в зоопарке.

— Ну и что, что он не хочет? Сергей попал в беду. И потом — я так хочу! Я плачу деньги. Разве этого недостаточно?

— Нет, недостаточно, — сказала я, отворачиваясь от пронзительных глаз мальчишки.

Вообще-то формально Денис был прав.

В данном случае он выступал в роли моего клиента, пускай и малолетнего, готов был платить за работу деньги, и меня нисколько не должны были волновать ни собственные, ни тем более чьи-то чужие настроения.

Что с того, что Сергей оказался пьяным и начал ко мне приставать?

Я что, пьяных никогда не видела?

Нужно было, наоборот, воспользоваться его состоянием и незаметно выведать все, что нужно.

Ну, не обязательно с ним ложиться, а сделать как-нибудь по-умному, профессионально.

Но однако же — не сдержалась, сорвалась!

И все потому, что меня с Сергеем связывало какое-никакое, но общее прошлое.

Да что там лукавить — хорошее, светлое, радостное прошлое, и поэтому было вдвойне обидно, что мой дружок так сильно опустился.

Или действительно — попал в беду?

Ведь я так и не поняла, что с ним произошло. Единственная информация: его не только ограбили, но еще и как следует отдубасили.

— Как хотите, — вежливо проговорил Денис, отворачиваясь к окну — Я найду другого детектива. Жаль только, время напрасно потеряли.

Всю дорогу, пока мы добирались к центру Тарасова из невероятной глухомани, куда я сгоряча заехала, Денис не сказал мне больше ни слова.

Он глядел в окно и, видимо, думал о своем брате.

Наконец я первой не выдержала напряженного молчания.

— Послушай, — сказала я Конищеву-младшему. — В любом случае я должна сказать тебе одну вещь, чтобы вы, как ты выразился, не теряли драгоценного времени. Твой брат забрал заявление из милиции, потому что его кто-то жестоко избил и, по-видимому, припугнул еще более серьезной расправой. Если удастся найти того, кто участвовал в избиении, то останется два шага и до грабителей. Скорее всего, это вообще одни и те же люди.

— Не люди — нелюди, — проскрежетал зубами Денис. — Скоты. Ну, ничего, я все равно до них рано или поздно доберусь.

Взглянув на коротко стриженный, какой-то колючий затылок Дениса, я подумала, что он и правда ни за что не отступится от задуманного плана.

— Знаете, я почему-то думал, что в этой среде не может быть преступников, — вдруг добавил он простодушно. — Мы еще в школе проходили: «гений и злодейство — две вещи несовместные»…

— В какой среде?

— Ну, всяких там художников, мастеров по оружию, гончаров.

— Ты что-то путаешь, Денис, — сказала я. — В данном случае мы говорим о коллекционерах и о тех, кто делает на всех этих красивых, дорогих игрушках очень хорошие деньги. И вообще — жизнь гораздо более жестока, чем ты пока сейчас можешь себе представить. Поверь мне на слово: чтобы суметь выжить и не запутаться, нужно быть очень сильным.

Я хотела сказать, «не запутаться, как твой брат», но в последний момент решила пощадить чувства Дениса, которому сейчас было вовсе не сладко и без моих нотаций.

Признаться, небритое, затравленное лицо Сергея до сих пор стояло у меня перед глазами и не давало покоя.

Действительно — это было лицо человека, попавшего в беду.

Немудрено, что он находил утешение в водке и пытался забыться при помощи физической близости.

Конечно же, его кто-то сильно запугал или обидел.

И чего это я, в конце концов, так взбеленилась?

Этот мальчик, который сидел, отвернувшись к окну, был гораздо мудрее и последовательнее меня.