Подруга подколодная - Марина Серова

Марина Серова

Подруга подколодная

Глава 1

Я откинулась на подушку и сладострастно застонала. Губы мои тронула чуть заметная улыбка.

— Ты божественна, — произнес мне в самое ухо Жемчужный, растягиваясь рядом во весь рост.

— Спасибо, — ответила я, смеживая веки.

Костю я знала уже больше года, но наши отношения переросли во что-то более серьезное, нежели дружба, буквально пару месяцев назад. И то только потому, что он был слишком настойчив, а я не могла долго держать оборону. Нет, нельзя сказать, что Константин Жемчужный мне не нравился. Напротив, я относилась к нему с очень глубокой симпатией. Может быть, даже где-то в глубине моей души и таилось чувство, похожее на любовь. Но я не могла переступить черту и связать себя с кем-то перспективными отношениями. Это не было комплексом с моей стороны. Просто я считала, что человек с такой профессией, как у меня, не имеет права заводить семью или даже близкого человека.

Я занималась частной охраной. В моей сумочке всегда покоились удостоверение бодигарда и надежный револьвер французского производства. Меня нанимали для тяжелой и опасной работы, при которой мне приходилось бороться не только за жизнь клиента, но зачастую и за свою собственную. Ну как, скажите, при таком раскладе мыслимо выйти замуж и обзавестись детишками. Я привыкла полагаться только на самое себя и не допускала слабых мест в своем тылу, которыми запросто могли воспользоваться недоброжелатели.

И тем не менее Костя стал почти исключением. И не потому, что чары любви оказались сильнее жизненных принципов, а скорее по причине того, что Жемчужный не раз помогал мне в каком-либо сложном и запутанном деле. Он нередко выручал меня и даже спасал в трудную минуту, он был рядом тогда, когда мне был необходим совет или моральная поддержка. Мы научились понимать друг друга с полуслова. Костя всегда давал мне новый заряд и источник сил, когда я вдруг заходила в тупик и скисала.

Костя Жемчужный был по профессии актером, и познакомились мы с ним, когда мне пришлось охранять одного его знакомого. Потом мы какое-то время не виделись, и затем судьба свела нас снова, когда я волею судьбы оказалась в театре опять-таки по работе. С тех пор мы с Костей виделись очень часто, и каждый раз он склонял меня к греху. Настойчиво и упорно. Посудите сами, рано или поздно я должна была сломаться. Правда, Костя предлагал еще и узаконить наши взаимоотношения, вступив в брак, но к этому я еще не была готова. И, может быть, не буду довольно долго.

— Перекусить не хочешь чего-нибудь? — прервал мои размышления Жемчужный.

— А сколько времени?

— Половина шестого утра, — ответил он, бросив взгляд на свои наручные часы с подсветкой.

— Ничего себе, — присвистнула я.

— А что поделаешь? — философски заметил он. — Счастливые часов не наблюдают.

— Ты это о ком? — решила я немного поддеть его.

— О себе, конечно, — тут же нашелся Костя. — У тебя ведь часов на руке не было.

Он потянулся к тумбочке и взял сигареты. Чиркнув зажигалкой, закурил.

— Холодно, — я поежилась и поплотнее завернулась в одеяло.

— Разумеется. Последние осенние деньки доживаем. «Не успеешь оглянуться, как зима катит в глаза», — продекламировал он.

— Ты на кого намекаешь?

— А разве ты бездельничала?

— Нет, наоборот. За эту осень я порядочно подустала. Да и летом тоже пахала не покладая рук.

— Бедняжка, — он отложил сигарету и ласково провел рукой по моим волосам. — Скажи спасибо, что у тебя есть я. Иначе загнулась бы раньше срока. Или спилась.

— Это точно. Представить себе не могу, как я раньше жила, не подозревая о твоем существовании.

— Полагаю, что ужасно. Но судьба смилостивилась над тобой и решила преподнести подарок.

Эта была наша обычная форма общения. Что называется, кто кого переговорит. Мы могли пикироваться до бесконечности.

— Так что ты там трепался насчет завтрака? — напомнила ему я.

Он тут же по-солдатски вскочил с кровати и склонился в глубоком поклоне.

— Чего пожелает моя ненаглядная госпожа?

— Омаров в соусе с каперсами и оливками, заливное мясо и шашлык по-карски. Я ничего не забыла? Ах, да! Еще сок без мякоти из авокадо. Желательно с соломинкой.

— Вместо всего этого со всем почтением могу предложить пару бутербродов с ветчиной и пиво. Жигулевское, — расплылся в улыбке Жемчужный.

— Ладно, — вздохнула я. — Обойдемся без пива, а бутерброды неси. И лучше не два, а сразу пять, чтобы потом не бегать.

— Будет исполнено, — он направился к двери.

— Костя! — окликнула я его.

— Что?

— И будь добр, свари мне кофе. Уснуть теперь я вряд ли смогу, а чувствовать себя весь день разбитой что-то не хочется. Договорились?

— Конечно, — он вернулся к кровати и, склонившись надо мной, страстно поцеловал в губы. — Все что скажешь, любовь моя.

— Иди-иди, донжуан, — поторопила его я.

Когда Жемчужный скрылся за дверью, я сладко потянулась и села в кровати, наслаждаясь полумраком спальни и приятной музыкой, ласкавшей слух. Что ни говори, а Жемчужный умел создать подобающую случаю обстановку. Его однокомнатная квартира, которую он в свое время получил от театра за выдающиеся заслуги в области искусства, представляла собой перевалочную базу. Насколько я знала, Костя редко ночевал дома, то и дело оставаясь в гостях у кого-нибудь из своих друзей или коллег по работе. Жемчужный не выносил одиночества. Во всех компаниях он всегда признавался бесспорным лидером и, когда входил в раж, мог травить всякие байки часами. Вот по этой-то самой причине его периодического отсутствия дома квартира выглядела совершенно заброшенной. Впрочем, может быть, у всех холостяков она пребывает в таком нежилом виде. Я не знаю.

Но каждый раз к моему визиту в его скромную обитель Жемчужный готовился чуть ли не за неделю: все драил, вычищал и вообще старался создать дома полный уют и порядок. Могу представить, каких трудов это ему стоило. К моему приходу его спальня очень сильно напоминала что-то вроде комфортабельного номера люкс престижной гостиницы. Аккуратно застеленная белоснежным бельем кровать, чистенькие веселенькие занавесочки на окнах, кругом ни пылинки. Рядом с кроватью — небольшой столик на колесиках под антиквариат. На тумбочке у окна — телевизор и видеомагнитофон. Правда, советский, но это уж, как говорится, кому что по средствам. На подоконнике стояла ваза с цветами. Наткнувшись на нее взглядом, я не смогла удержаться от улыбки.

Этот букет чайных роз мне вчера подарил Костя. Как мы и договаривались, я пришла к нему на спектакль в театр, и этот любитель красивых эффектов по окончании действия вышел на поклон к публике уже с букетом. Перед самым закрытием занавеса Костя спустился в зал и преподнес мне цветы. Этот поступок с его стороны вызвал взрыв оваций не только среди зрителей, но и среди актеров, стоящих на сцене. Не скрою, мне было очень приятно, тем более если учесть, что Жемчужный слыл любимцем публики, и за несколько секунд до вышеописанного зрители, стоя, скандировали его фамилию.

— О чем ты замечталась? — спросил Костя, возникая на пороге с подносом в руках.

— Ни о чем, — ответила я. — Просто любовалась цветами, которые ты подарил мне вчера.

— Я знал, что тебе будет приятно, — он поставил поднос прямо на кровать в ногах и тоже присел рядом. — А доставлять тебе приятное есть для меня наивысшее блаженство.

Далее наш разговор вынужденно прекратился, потому как мы с Костей, как два изголодавшихся дикаря, накинулись на бутерброды с ветчиной. Жемчужный, правда, сдабривал еще свой завтрак жигулевским пивом, от которого я отказалась, но мне нисколько не было завидно. Я с удовольствием подкреплялась кофе, сваренным Костей.

— Слушай, — неожиданно сказал он после того, как в очередной раз запил ветчину пивом. — А как ты смотришь на то, чтобы нам с тобой куда-нибудь поехать? Вдвоем. Только я и ты. Как тебе моя идея?

— Идея хороша, — вынуждена была признать я. — А куда ты планируешь направиться?

— Туда, где потеплее.

— На экватор, что ли? — съязвила я.

— Ну, зачем сразу на экватор, — нисколько не обиделся Жемчужный, — мало ли других прекрасных мест на земле. Есть даже такие, где еще не ступала нога человека.

— В такие не хочу, — запротестовала я с набитым ртом.

— А куда хочешь?

— Ты что, серьезно? — я проглотила кусочек последнего бутерброда, нагло уведя его у Кости из-под носа, и уставилась на него.

— Конечно.

— А с работой как быть?

— Тебе давно пора уже отдохнуть, — укорил меня он.

— Я не о своей работе говорю, — я стряхнула с постели крошки и растянулась во весь рост на одеяле. — Я-то работаю, когда захочу. Имею право устроить себе отдых в любой момент. С тобой вот как быть?