Мадонна. В постели с богиней - Рэнди Тараборелли

Подрастая, Мадонна и ее сестры не переставали тосковать по матери, но постепенно эта боль стала слабеть. Девочки смотрели на мамины фотографии и замечали, что она похожа на Энн Секстон, поэтессу, лауреата Пулитцеровской премии. В своих книгах «В бедлам и обратно» и «Жить или умереть» она писала о депрессии и о самоубийстве. Именно ее книги зародили в Мадонне интерес к поэзии. (Мадонна восхищается и поэтессой Сильвией Плат, что не вяжется с тем образом, который существует в представлении ее поклонников. Но тем не менее многие ее песни вдохновлены искусством, поэзией, философией и религиозными учениями.)

Маленькой Мадонне пришлось заботиться не только о себе, но и о своих братьях и сестрах. Будучи старшей девочкой в семье, она взяла на себя роль матери. Ее брат, Мартин, вспоминает, что Мадонна не только кормила младших детей, но и всегда проверяла, хорошо ли они оделись и все ли взяли с собой в школу. «Меня обижало не то, что я должна была заботиться о братьях и сестрах, а то, что у меня больше нет матери», — вспоминала Мадонна. Но после того как Сильвио нанял прислугу, ее обязанности стали менее обременительными. Правда, приходящие домработницы недолго выдерживали дикие нравы буйной семейки Чикконе. Мадонна и ее братья и сестры немедленно восставали против каждого, кто пытался занять место их обожаемой матери. Если для того, чтобы в жизни отца не появилась другая женщина, Мадонне нужно было заботиться о своих братьях и сестрах, она с радостью продолжала играть роль матери. «Как все маленькие девочки, — вспоминала Мадонна, — я была влюблена в отца и не хотела его потерять. Я потеряла мать, но теперь я сама была ею… и отец принадлежал только мне».

Давая интервью журналу «Вэнити Фэйр», Мадонна так говорила о своем детстве: «Я была очень одинокой девочкой, которая постоянно что-то искала. Вспоминая о матери, я смиряла свой бунтарский характер. Я хотела быть хорошей. Я не брила подмышки, я не красилась. Я сосредоточенно училась и получала хорошие отметки. Я очень редко курила, хотя и уверена, что время от времени срывалась. Я была аутсайдером, я была не похожа на других. Я стала бунтаркой и в то же самое время хотела нравиться своему отцу и быть честной. Больше всего я хотела стать кем-нибудь».

Смерть матери оставила неизгладимые шрамы на сердце Мадонны. Маленькая девочка страдала от мысли о том, что может потерять и отца. Приходя в родительскую спальню, где еще совсем недавно она спала между обоими родителями, Мадонна обнимала отца и засыпала рядом с ним. Девочку мучили кошмары, и только рядом с отцом она могла уснуть спокойно и почувствовать себя в безопасности. Именно тогда она твердо решила, что никто больше не заставит ее чувствовать себя такой одинокой и покинутой, какой она стала после смерти матери. Мадонна решила стать сильной ради себя, потому что с самого раннего детства она страшилась слабости — особенно собственной.

Тревожные времена

В 1966 году, через три года после смерти Мадонны-старшей, Тони влюбился в Джоан Густавсон, помогавшую им по дому. К разочарованию Мадонны-младшей, они очень скоро поженились. Именно в это время Мадонна начала ощущать тщательно подавляемый гнев по отношению к отцу, который не оставлял ее в течение последующих десятилетий.

Биографы Мадонны постоянно повторяют, что после смерти матери Мадонна всегда стремилась получить одобрение отца и именно отсутствие внимания и одобрения и послужило причиной возникновения напряженности в отношениях между отцом и дочерью. Действительно, Тони Чикконе не понимал артистических устремлений дочери, и это существенно осложняло их отношения. Действительно, одобрение отца многое значило для Мадонны. Однако более внимательное изучение жизни актрисы показывает, что причиной нестабильности в эмоциональных отношениях с отцом у Мадонны был мощный гнев, направленный на него. Сила и храбрость Тони, сумевшего справиться со своим горем после смерти любимой жены, ничего не значили для дочери, которая была твердо убеждена, что место ее матери не может — и не должно быть! — никем занято. Близкий родственник как-то заметил: «Маленькую девочку настолько переполнял гнев, связанный со смертью матери и поступками отца, что она должна была его на кого-нибудь выплеснуть… И она направила его на человека, которого любила сильнее всех на свете, на своего отца».

Можно ли злиться на человека и одновременно искать его одобрения? Большинство психиатров согласятся, что двойственность и противоречивость являются основными чертами человеческой природы. Предмет не может одновременно быть и столом, и стулом, но у людей все не так просто. Вполне возможно, что Мадонна злилась на отца за то, что он устроил свою жизнь после смерти жены, но, несмотря на этот гнев, она продолжала искать его одобрения и поддержки. Она словно устраивала ему испытания, которые он обязательно должен был провалить. Разве мог Тони принять дочь, когда она вела себя столь вызывающе? А когда он не принимал ее, она еще сильнее сердилась на него. Даже если он поступал «правильно», она все равно находила повод, чтобы обидеться на него. Гнев питал сам себя, пока не произошел неизбежный взрыв.

Яркая блондинка Густавсон являла собой полную противоположность нежной смуглой матери Мадонны. Мадонна-старшая была нежной и любящей. Джоан оказалась сторонницей жесткой дисциплины, по крайней мере, она пыталась такой казаться. Никто из детей ее не слушался. Маленькой Мадонне пришлось смириться с тем, что она больше не главная женщина в доме. Но она категорически отказалась называть новую миссис Чикконе мамой, хотя отец очень этого хотел.

В самом начале карьеры Мадонны, в 80-е годы, она много говорила о том, как изменилась ее жизнь после второго брака отца. Нельзя сказать, что она ненавидела мачеху. Нет, просто она так и не смогла принять эту женщину и позволить ей занять место ее настоящей матери. Чувствительная натура Мадонны заставляла ее ощущать себя в доме настоящей Золушкой, нежеланной и ненужной падчерицей.

Мадонна рассказывала и о том, как новая миссис Чикконе как-то раз разбила ей нос, наказывая ее за что-то. (Хотя потом Мадонна говорила, что это событие пошло ей только на пользу, потому что она смогла пропустить воскресную церковную службу.) «Я не помню такого случая, — говорит Джоан Густавсон Чикконе. — Этого никогда не было. Неужели вы думаете, что ее отец позволил бы мне такое?» Другая несправедливость, навсегда запавшая в душу Мадонны, заключалась в том, что Джоан не позволяла ей пользоваться тампонами, когда у нее начались месячные (что случилось, по утверждению актрисы, в десять лет), потому что, по ее мнению, использование тампонов было равносильно половому акту, что было непозволительно до брака. («Господи, да что она несет! Этого никогда не было! — продолжает возмущаться Джоан. — Ужасно! Она такое сказала? Нет, она не могла такого сказать! Неужели правда?»)