В прицел судьбу не разглядишь - Альберт Байкалов

– Время сколько? – Дрон с шумом перевел дыхание, поморщился и сам же ответил на свой вопрос: – Десяти нет. Еще обход не закончился. Кто его выписывать будет?

Подошел Вахид и подтвердил его предположение:

– Рано приехали. – Чеченец виновато развел руками. Его сросшиеся на переносице брови поползли выше, на середину разделенного пополам глубокой складкой лба. Он виновато посмотрел сначала на Василия, потом на Шамиля и почесал массивный, квадратный подбородок: – Извини, Вася. После двенадцати надо.

– Удружили, черти нерусские. – Дрон с головы до ног окинул осуждающим взглядом сначала Джина, потом Шамана.

Сегодня Вахид Джабраилов и Шамиль Батаев ни свет ни заря заявились к нему домой и с порога, не дав Василию прийти в себя, объявили, что нужно ехать забирать из госпиталя Стропу. Лече Истрапилов из последней командировки на Кавказ вернулся с двумя ранениями. На днях намечался очередной выезд. Куда, пока было неизвестно, но из-за этого в городе даже прервали занятия по оперативному мастерству. Можно сказать, небольшие учения с ФСБ, где смежники играли роль террористов.

Чеченцы попали в группу в разное время из милиции. После того как их отобрали по морально-деловым, физическим и психологическим качествам, перебрав не одну сотню кандидатов, ГРУ спланировало и провело операции, итогом которых у них на родине стало появившееся мнение, будто все трое либо предатели, либо похищены и убиты боевиками. Вахид Джабраилов по прозвищу Джин пришел капитаном, уже здесь стал майором. Неразговорчивый и рассудительный, он был самым старшим среди земляков. Шамиль Батаев чуть ниже его ростом и моложе. Короткая стрижка, дугообразные брови и слегка вытянутое лицо. В группе за ним закрепился позывной Шаман. Среднего роста, худощавый, с волнистой шевелюрой и орлиным носом, Истрапилов Лече заменил погибшего полтора года назад брата Шамана, Ису. Тот, вместе с отцом, был убит в Грозном. Чеченцы в группе Филиппова участвовали во всех операциях, как на территории России, так и за рубежом. Они легко входили в доверие к боевикам, могли выдавать себя за представителей этнической преступной группы. Безукоризненное знание языка, менталитета, традиций горских народов делало их во многих операциях незаменимыми. Одновременно им приходилось учиться. Первичный курс подготовки для офицеров, пришедших из войск, длился не менее года. Это с учетом того, что для этой работы людей искали во всех Вооруженных силах. Они должны были соответствовать жестким стандартам. Быть как минимум кандидатом в мастера по военно-прикладным видам спорта, иметь отменную память, крепкое здоровье, знать пару языков стран вероятного противника, хорошо ориентироваться в любой обстановке, уметь быстро принимать решения, обладать актерскими способностями. Всего и не перечесть. Из нескольких тысяч отбиралась сотня, которая таяла по мере собеседований, комиссий, тестирования и других испытаний. На начальном этапе кандидаты попадали в различного рода экстремальные ситуации, сами не подозревая, что участвуют в жестком отборе. Лишь оказавшись в десятке лучших, узнавали, участниками какой игры стали. После этого их, под разными предлогами, собирали в одном из учебных центров Генерального штаба и спрашивали, желают ли они только лишь попытаться сдать экзамены для прохождения обучения по специальной программе. Как правило, из этой группы две трети все равно возвращались обратно в свои округа. Можно только представить, каких усилий стоило чеченцам держаться на одном уровне со своими новыми коллегами. Большую роль в этом играли кавказская гордость и самолюбие.

Дрон некоторое время молчал. Джин отвел взгляд в сторону. Ему было неловко, что испортил редкий выходной, рано поднял товарища и вынудил ехать через весь город. Своих машин у чеченцев пока не было. Жили они в районе, где Василий получил квартиру. Поэтому ему частенько приходилось выручать их «колесами». Но Джин волновался не только из-за того, что создал проблемы Дрону. Он знал: теперь Василий обязательно по этому поводу выскажется. А это самое неприятное. Он никогда не лез за словом в карман и всегда находил точное и тонкое определение тем или иным поступкам своих товарищей. От его афоризмов надолго портилось настроение и пропадал аппетит.

– Ну, что ты, паскудник, теперь скажешь? – наконец выдавил из себя Дрон. – Решил поссорить меня с Ольгой? Все никак не успокоитесь, что такую жену отхватил? Завидуете?

– Как это? – еще не заподозрив подвоха, насторожился Джин.

– Просто. – Василий сплюнул. – Я обещал ее сегодня на работу отвезти. Теперь она шлепает своим ходом по жаре. Наверняка меня на чем свет стоит ругает. И это в какой раз?

– Третий, – на секунду задумавшись, ответил за Джина Шаман. – Зимой родственника встречали, потом…

– Короче, ждите. – Он хлопнул Джина по плечу. – Я через два часа подъеду. Как раз Стропа оформится. Здесь за перекрестком кафе. Можете посидеть там.

С этими словами он забрался за руль и закрыл за собой дверцу. По поводу Ольги он приврал. Ей не надо было сегодня на работу. Она взяла выходной за дежурство и собиралась сходить в парикмахерскую. Дрон, пока был занят работой, не задумывался, где находится и что делает вторая половина. Однако, едва появлялось свободное время, он начинал ревновать, хотя поводов она не давала. Сероглазая шатенка разрушила его представление о том, что красивая внешность характерна для глупых женщин. Ольга работала врачом, была прекрасной хозяйкой и собеседницей. Как и Василий, в карман за словом не лезла. Иногда ее ответы на некоторые вопросы ставили в тупик даже его.

Причиной сегодняшней обеспокоенности был стилист по имени Данила. Его имя слетело с уст супруги накануне вечером в разговоре по телефону с подругой, а именно женой Филиппова. В принципе ничего особенного. Ольга хвалила парикмахера и говорила, что собирается завтра к нему. Однако то, как она произнесла его имя, заставило Дрона погрузиться в тяжелые мысли. Результатом этого стало открытие, что не один он такой красивый по этой земле ходит и надо бы навестить этого Данилу. Провести, так сказать, рекогносцировку, а если что, разведку боем.

Спустя час, треть которого Дрон потратил на стояние в пробке, он прижался к бордюру напротив салона красоты «Стиль». Окинул взглядом старинное трехэтажное здание, построенное из красного кирпича, вышел из машины и вынул сотовый телефон.

– Как дела, дорогая?

– Нормально. Ты где?

– В Бурденко.

– Скоро домой?

– Не знаю. – Дрон поднялся по ступенькам и потянул массивную бронзовую ручку на себя. – Как получится. А ты когда освободишься?

– Через пару часов буду дома.

– Что сейчас делаешь?

– Сижу в салоне.

– Понял! – Он вошел в просторный холл.

На установленных вдоль стен диванах сидели несколько женщин разных возрастов. Напротив две двери. Они были открыты. Он прошел и заглянул сначала в одни. Поморщился. Здесь делали маникюр и педикюр. Мастер, миловидная девушка, склонившись над небольшим столиком, держала в руках пухлую ладошку дамы бальзаковского возраста и ловко работала пилкой. Ноги модницы стояли в ванночке с водой.

– А вы мужчин обслуживаете? – не удержался он.

– Записывайтесь. – Мастер подняла голову и улыбнулась.

– Вахид Джабраилов, – почти по складам продиктовал он.

– Я думала, вы шутите. – Девушка извинилась перед клиенткой, встала со своего места и отошла к столу: – Повторите, пожалуйста.

– Джабраилов Вахид. – Дрон повеселел, одновременно размышляя, как заманить чеченца в это заведение.

– Завтра сможете?

– Нет, желательно сегодня, во второй половине дня. Это, кстати, вы записали моего начальника. Он ночью улетает в командировку. Желает привести себя в порядок.

– Хорошо, – девушка закрыла тетрадь и вернулась к столику. – В пятнадцать. Устроит?

– Конечно. – С этими словами он развернулся и направился к другим дверям. Здесь была парикмахерская. У кресел суетились три мастера. Среди них только один мужчина. Но подстригал он не Ольгу. Дрон почувствовал, как в груди екнуло.

«Обманула?» – он оглянулся. Поджидавшие своей очереди дамы настороженно смотрели на странного клиента. Дрон вновь развернулся к дверям:

– А я могу увидеть Данилу?

– Кого? – Парень с несуразно торчащими в разные стороны волосами поднял на него изучающий взгляд.

– Данила вы?

– Да. Что изволите?

– На минуту подойди. – Василий почему-то разозлился на этого худощавого, с чудаковатой прической паренька. Он даже почувствовал ревность. Ведь этот тип трогает волосы его жены, прикасается к ушам, шее. Он на секунду зажмурился и открыл глаза. Парень стоял перед ним, вытирая полотенцем руки.

– Ты Ольгу знаешь?

Он неопределенно пожал плечами:

– У меня много клиентов.

Дрон вдруг вспомнил, что в портмоне у него есть фотография. Он быстро вынул его из заднего кармана брюк и сунул снимок под нос парикмахеру.