Вечная тайна любви - Мэри Кроубридж

— Нет, была.

— На работе.

— У меня будет целая зима на всякую пустую болтовню с соседями.

— Знаю, что вы не согласитесь со мной, но все же скажу, что, если вы отлучитесь куда-нибудь на несколько часов, с вашими делами ничего страшного не произойдет. Джек — прекрасный человек. Некоторым нашим женщинам стоило бы подумать, что двадцать семь лет — это не так уж мало.

Не снимая с плеча сумку, Мэгги наполнила мойку мыльной водой, в которой здесь обычно мыли посуду.

— Похоже на начало очередной лекции, которая закончится мытьем посуды… Все это уже было, Мэгги. Достаточно! Я сама справлюсь с тарелками и приберусь.

— Вы поешьте… Звонил еще Артур Бейли. В третий раз на этой неделе.

Луиза слегка нахмурилась.

— Он сказал, что ему нужно?

— Нет. Пообещал позвонить еще раз.

Луиза поймала себя на том, что сидит, задумчиво уставившись на стоящий перед ней стакан с золотистого цвета чаем. Шерман и Бейли в долине Колорадо считались главными людьми в жемчужном бизнесе. Луиза не находилась с ними в дружеских или доверительных отношениях, но Артур Бейли был ее ближайшим соседом.

Она хорошо знала его в лицо. Ей было известно также, что у него денег куры не клюют. И то, что свои профессиональные секреты он оберегал с помощью высоких заборов и наемной охраны. Во всех делах, касавшихся производства жемчуга, требовалось соблюдать строжайшую конфиденциальность. И не потому, что жемчужины сравнительно легко украсть, но по той причине, что не составляло труда похитить технологические секреты.

Незадолго до этого Луиза добилась третьего по счету успеха с помощью применяемых ею методов питания жемчужниц и введения в их раковины искусственных ядрышек. Боби в Нью-Йорке удалось продать ее очередное жемчужное ожерелье за весьма солидную сумму. Однако, что касается денег, успех всегда относителен. Чтобы изменить положение дел в целом, нужно было бы продать не одно такое ожерелье. Жемчуг высшего качества, о котором она мечтала, потребовал бы от нее и более значительных денежных затрат. Тем временем, — пока у Луизы не появилась возможность приобрести более надежные технические средства защиты, — в Виктории не было ни единой души, которая догадывалась бы, что она экспериментирует с выращиванием искусственного жемчуга. Не должен был знать о таких ее опытах и Артур Бейли. Так что его неожиданный интерес к ее делам представлялся необъяснимым.

— Ешьте! — сердито сказала Мэгги. — Нечего расстраиваться из-за того, что звонит этот старый козел.

— Я не придаю этому никакого значения. Просто отдаю себе отчет в том, что Бейли у нас — человек влиятельный.

— Да, и к тому же ни одной юбки не пропускает… В его-то возрасте!

У Маргариты были свои устоявшиеся взгляды на поведение представителей сильного пола. Она наконец покончила с мытьем посуды и стояла теперь у выхода, позванивая ключами от своей автомашины.

— Да… чуть не забыла! Звонил еще какой-то мистер Коплин. Сказал, что управился с делами в городе раньше времени и приедет сюда сегодня вечером к девяти часам.

Луиза едва не подпрыгнула.

— Что ты сказала?

— Звонил мистер Коплин, — повторила Мэгги. Ее удивила неожиданная реакция хозяйки на это ее сообщение. — Насколько я поняла, вы с ним знакомы. И говорил он так уверенно, будто не сомневался, что вы ждете его звонка.

— Я действительно ждала, что он позвонит. Спасибо, Мэгги.

Маргарита наконец исчезла, и в доме наступила мертвая тишина. Луиза вдруг явственно услышала, как в этой тишине гулко бьется ее сердце. Артур Бейли, физическая усталость и финансовые заботы — все вдруг отошло для нее на второй план.

Луиза посмотрела на часы и отметила про себя, что уже миновало восемь. Она проворно вскочила на ноги. Через пять минут она уже стояла под упругими струями горячего душа. Но и они не могли утихомирить ее все сильнее бьющееся сердце. Грэгори был здесь. И они должны скоро выяснить наконец, насколько действенной оказалась формула его питательного состава для жемчужниц.

На проверку эффективности предложенного Грэгом состава потребовалось целых три года. Все это время Луиза аккуратно писала ему обо всех деталях эксперимента, которые она считала достойными его внимания. Грэгори непременно присылал ей ответ. Как правило, это было одно небрежно выведенное на отдельном листочке слово: «Прекрасно».

Три года назад Луиза излишне нервозно восприняла встречу с этим человеком. Его односложные ответы на ее письма-отчеты подействовали, однако, неожиданным образом: она укрепилась во мнении, что работать с Грэгом совершенно безопасно. Он никогда не задавал ей ненужных вопросов, воздерживался от комментариев и был словно бы равнодушен к тому, чем она занималась. Отвечал он ей на фирменной бумаге. В верхней части бланка указывалось, что его фирма занимается импортом товаров и имеет отделения в Токио и Амстердаме. Луизе неоднократно приходило в голову, что Грэг, пожалуй, сейчас был бы рад забыть об этой своей причуде — ввязаться в эксперимент в каком-то захудалом городишке в штате Техас.

Именно Луизе принадлежала инициатива этой их деловой переписки. Вначале слепая доверчивость Грэгори вызвала у нее уверенность в себе и одновременно — изумление, однако позднее сложившаяся ситуация начала ее раздражать. Ей пришло в голову, что никто не сможет предъявить ей в дальнейшем каких-либо претензий, если при выемке жемчужин, выращенных по его способу, будет присутствовать сам мистер Коплин. Ни у кого не должно быть оснований обвинить ее в воровстве или в несоблюдении чистоты эксперимента. Нормального человека это, безусловно, должно беспокоить. Луиза осознавала свою и Грэгори взаимную ответственность за исход эксперимента и потому настаивала, чтобы он приехал.

Луиза знала, что сам он не слишком верил в предложенную формулу. У нее были все основания тоже не слишком верить совершенно неизвестной технологии. Но где-то в глубине души Луиза все же упрямо, слепо надеялась на нее и хотела в нее верить. Однако жизнь вынуждала ее быть реалисткой, практичной женщиной, которой не до прекраснодушных мечтаний. Она изменила им. А ведь много лет назад эти мечты о будущем дали ей силы бороться за свое место в жизни, когда ей, казалось, уже не на что надеяться.

Луиза перекрыла душ, обвернулась полотенцем и, не успев еще как следует вытереться, босиком прошла в спальню. Сердце ее стало биться ровнее, возбуждение ослабло. Она открыла ящик с бельем.

Спальня Луизы, в общем, мало чем отличалась от комнаты любой другой женщины, которая так же, как она, любила легкие ткани пастельных тонов. В ее платяном шкафу висело на выбор множество шелковых блузок, имевших одну непременную общую деталь: все они застегивались до самого подбородка. В спальне не было ни одного зеркала…