Чужая невеста - Ева Никольская

Йена называли "ри", что на языке лэфири означало "наставник". Он был старше Таша, но, как мне показалось, не так, чтобы намного. Лет десять разницы, может, чуть больше. И это если примерять на серых возрастные рамки людей. Рыжие волосы мужчины, усыпанные, словно инеем, ранней сединой, были стянуты в короткий хвост, из которого выбивались непослушные пряди и падали на лицо. М-да… лицо. Несмотря на то, что я уже немного привыкла к странной внешности этих существ, их по-прежнему хотелось называть монстрами. Именно за облик, а не за поступки, ведь ничего плохого они мне пока не сделали. Таш вон даже в защитники записался, а заодно и в носильщики.

Самым близким сравнением для сильной половины лэфири, которое приходило на ум, были орки из экранизации книг Толкиена, но с более человеческими чертами. Девушки же в пещере, как и мое отражение в зеркале, куда больше походили на обычных людей, отличаясь от них лишь расцветкой и формой ушей. Они были вполне симпатичные на мой вкус, даже красивые, а вот облик мужчин пугал. Хотя вру! Куда больше меня, привычную к воспеванию монстров на экранах ТВ, пугала непонятная ситуация, в которую я вляпалась, клеймо шлюхи на левом ухе и намеки темноволосого гада на наказание. А монстровидные физиономии лэфири вполне можно было пережить. С лица, как говорится, воды не пить.

Так за собственными размышлениями и игрой в "гляделки" с рыжим я едва не пропустила тот момент, когда, в очередной раз свернув, наша короткая процессия вышла из мрачного тоннеля в не менее мрачный зал. В отличие от предыдущих помещений, все здесь было украшено строгим декором. На ступенчатом возвышении стоял массивный каменный трон, по обе стороны от которого располагались вырубленные в стенах ниши с широкими скамьями. А напротив трона в немом ожидании застыли штук десять мрачных лэфири. И, что меня сильно удивило, внешне эти мужчины куда больше походили на людей, нежели на монстров.

Глава 2 В чужом мире

- Пос-с-ставь на пол мою дочь, уродец, — прошипел один из группы человекоподобных лэфири, прожигая ненавидящим взглядом Таша и меня.

— Не перегибай палку, Брэд-риль, — положив ладонь ему на плечо, сказал другой лэф. Он был более пожилым, нежели остальные мужчины. Мысленно я его окрестила — "седой".

Но тот, кто являлся отцом Ильвы, лишь окрысился на своего спутника и, скинув его руку, снова зашипел:

— Это все твой с-с-сынок, Касс-риль, твое жалкое уродливое отродье, я знал, знал, что он не оставит в покое мою девочку, что он…

Громкое покашливание Грэма было достаточно выразительным, чтобы все присутствующие заткнулись и воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь недовольным сопением "папочки".

— Если вы, глубокоуважаемые рили, намерены и дальше выяснять отношения между собой, — с истинно королевской грацией усаживаясь на каменный трон, проговорил блондин, — то делайте это на своей территории, — с нажимом добавил он и, положив руки на массивные подлокотники, откинулся на жесткую спинку, которая значительно возвышалась над его головой. Верхнюю часть кресла украшало изображение каменного солнца с довольно свирепой физиономией. На ее фоне лицо Грэма казалось застывшей маской непробиваемого спокойствия.

На пару ступеней ниже встал темноволосый лэф, которого блондин назвал Керр-саем. Сложив руки на груди, он с вызовом уставился на гостей, всем своим видом демонстрируя готовность в любой момент вытолкать их взашей с территории общины. И, несмотря на численное преимущество визитеров, я почему-то не сомневалась, что "монстры", случись драка, победят.

"Медведь" же, в отличие от сая с рилем, остановился рядом с Ташем, который под пристальным взглядом отца Ильвы осторожно опустил меня на пол. Ступни коснулись холодного камня, и я невольно поежилась. Но проситься обратно на ручки не стала: зачем привлекать к себе лишнее внимание? Куда лучше прикинуться серой мышкой и понаблюдать, чтобы выбрать потом наиболее подходящую модель поведения. Новое тело, новый мир… новые правила!

— Ко мне, мерзавка! — приказал Брэд, нарушая вновь повисшую паузу. Но я словно к месту приросла.

Мне не нравился этот мужчина, причем категорически. На вид ему было лет сорок. Высокий, худощавый, симпатичный даже, но при этом жутко злой. Память его дочери предательски молчала, а инстинкт самосохранения, напротив, трубил во все рога, призывая держаться подальше от разгневанного родителя. Ну и, соответственно, поближе к Ташу — он большой, сильный… защитит. Так я и поступила, чуть отклонившись назад, чтобы почувствовать затылком твердую грудь друга детства. Его ладони легли на мои плечи, это придало уверенности мне и… ярости Брэду, который открыл было рот, чтоб прошипеть очередную гадость, но Грэм снова перебил:

— И долго нам еще ждать, уважаемые лэфири, когда вы, наконец, изложите суть претензий к общине нордов?

Норды… ну конечно же! Чужая память вновь начала оживать, воскрешая знания Ильвы в моей голове. Именно так называли в этом мире обладателей итировой метки, появление которой приводило к мутациям серых подростков. Только мальчишек! Ни одна девочка пока еще не претерпела подобные внешние изменения, а вот ребятам везло куда меньше. Причем "подхватить" проклятую метку, словно неизлечимую болезнь, мог любой, независимо от рода и племени. Меченных детей отдавали в общину, возглавляемую Грэм-рилем. Несколько лет назад сюда переселился и сын Касса — Таш.

— Это все твой уродец, Касс-риль! — процедил сквозь зубы отец Ильвы, но ему опять не дали высказаться.

— Извини, Грэм, за столь поздний визит, но, сам понимаешь, похищение дочери одного из старейшин — дело не шуточное, — снова сжав плечо соратника, сказал отец Таша. Вот только сейчас его действие мало напоминало успокаивающей жест, скорее предостережение или даже угрозу. Наверное, именно поэтому "мой" папочка заткнулся. — Брэд поднял на уши полгорода, разыскивая Ильву. И его опасения, — седой лэф хмуро посмотрел на сына, потом на меня, после чего со вздохом произнес: — подтвердились. Как ты мог, Таш? — с горечью спросил он. — Ты же всю жизнь ей сломал!

— Отец, это ошибка, — упрямо вздернув подбородок, возразил мой защитник. — Ильву подставили.

— Ты и подставил! — обвиняюще ткнув в его сторону пальцем, заявил Брэд. — Ты даже клеймо ей выжег, урод. Чтобы, как другие вивьеры, ублажала всю вашу шайку, да?! — продолжал распаляться он. — А ну иди сюда, шлюха! — это уже было сказано мне. — Никакой свадьбы не будет, поняла? Порченный товар младший дан* не примет, а ты, Ильва, уже ис-с-спорчена.

— Мы этого точно не знаем, Брэд…