Пепел власти - Руслан Муха

Оставалось надеяться, что ближайшее поселение близко. Хуже, если нам вот так придется провести в пути несколько дней, а может, и недель.

Мы шли целый день, и когда стемнело, рыжая все равно продолжила идти. Я начал всерьез за нее переживать. Она явно устала, и продолжать путь было нельзя. По-хорошему надо бы найти укрытие для ночлега. И, скорее всего, его-то она и искала, но повсюду были только деревья.

Я засыпал и просыпался. Время от времени пил и получал порцию очередного мякиша. А еще мочился и гадил под себя — это вообще происходило без моего ведома, я даже не чувствовал, что хочу по нужде, а только чувствовал, когда уже процесс шел вовсю.

Рыжая ругалась, но не останавливалась. И правильно делала. Ночью, когда вокруг дикие звери, лучше идти, пока не найдем безопасное место для ночлега.

Одно мне было неясно. Она ведь видела, как я создал щит. Возможно, я смог бы создать его вновь, но рыжая, по всей видимости, даже не рассматривала этот вариант. Тут я ей доверял, она наверняка знала больше чем я и попросту не хотела рисковать. Да я и сам не был уверен, что смогу такое провернуть еще раз.

Где-то вдалеке послышался волчий вой. Рыжая заволновалась и ускорила шаг. В тот же миг я вдруг отчетливо услышал шум воды — это длилось всего мгновение, но звук был очень отчетливым. Я даже сначала было решил, что уснул на миг, а этот звук мне приснился. Но затем я почувствовал запах водоема.

Поблизости река. Нам нужно к реке — это явно где-то поблизости. Это должно нас спасти.

Вот только рыжая ничего этого не замечала: ни шума, ни запаха, а продолжала торопливо перебирать ногами и шумно дышать. Тогда я принялся дергаться и поднимать руки, всеми силами стараясь показать направление реки.

Рыжая шикала и совсем не понимала меня. Я начал дёргаться сильнее и ей пришлось остановиться. Она что-то устало спросила, заворчала и неодобрительно закачала головой.

— У! У-у-у! У! — сказал я, указывая рукой направление.

Неожиданно, но, кажется, до нее дошло. Она что-то спросила, удивленно вскинула брови и нерешительно зашагала в том направлении, куда я указал.

С каждым шагом ее темп становился быстрее. А после она и вовсе перешла на бег. Услышала, наконец!

Да, теперь шум воды был слышен более чем отчетливо. Но помимо шума воды, теперь я слышал и тихое ритмичное шуршание, преследующее нас по пятам.

И кажется, волкам нравилось, что мы убегаем, их это дразнило. Они были близко, уже совсем близко.

Глава 2

Рыжая увидела впереди реку и облегченно вскрикнула.

Краем глаза я успел заметить, что река небольшая, а значит, скорее всего здесь нет сильного течения и она неглубокая. С одной стороны, хорошо — рыжая без труда сможет ее перейти, но с другой — волки тоже могут ринуться следом.

Как раз в тот самый миг, когда волки нас уже почти настигли, рыжая без раздумий бросилась в реку.

Неожиданно река оказалась холодной и глубокой, хоть и узкой, но зато течение спокойное, это обнадеживало.

Рыжая держала меня наполовину в воде. Меня вновь начало подмывать разрыдаться, но на этот раз я каким-то чудом совладал со своим младенческим телом. Рыжая что-то взволнованно сказала, приподняла меня над водой и повернулась.

— Ахасе гай! Ахасе! — громко и сердито крикнула рыжая, заставив меня повернуть голову.

Я увидел волчью стаю на берегу. Они все были здесь — те же что и вчера. Никто из них в воду лезть не осмелился. Некоторые из них злобно рычали, кто-то несмело трогал воду лапой, некоторые даже заходили в воду. Но чувствуя, что дно резко уходит вниз, тут же выходили на берег.

В детстве я любил смотреть передачи про животных, знал, что волки умеют плавать, но они не станут преследовать добычу вплавь, если только совсем не оголодали. А эти волки, кажется, или плавать вовсе не умели, или боялись воды. Потому что, увидев, что мы переходим в реку, они резко потеряли к нам интерес и начали уходить.

Рыжая в край осмелев, теперь улыбалась и продолжала что-то кричать волкам, а сама потихоньку переходила реку.

В какой-то миг ей пришлось замолчать, так как река становилась глубже и глубже и доходила ей до рта. Она несла меня над головой, стараясь не намочить, но я все равно уже был мокрым. И даже хорошо, хоть какие-то водные процедуры.

На середине реки рыжая набрала в грудь побольше воздуха и погрузилась в воду с головой, продолжая идти. Я и сам оказался по шею в воде, но голова оставалась снаружи. Когда мы пересекли середину реки, рыжая вынырнула, тяжело задышала и что-то радостно заговорила. Кажется, обсуждала наше спасение.

Я внимательно слушал, хоть ничего и не понимал. Но зато понимал, что мне все равно придется учить этот язык, поэтому почему бы не начать это делать уже сейчас. Мало ли, а вдруг что-то запомню или пойму.

Когда мы вылезли из воды, стало еще холоднее. Рыжая вытащила меня из мокрой тряпки, затем сняла свой плащ и закутала меня в него. Стало немного теплее. Зато она теперь так дрожала, что я слышал, как стучат ее зубы даже на расстоянии.

Рыжая оставила меня на поляне у берега, а сама принялась собирать хворост неподалеку и сооружать костер. Делала она это весьма неумело, по всей видимости, раньше ей не приходилось делать подобного, но она справлялась, ломала ветки и складывала их в кучу.

Затем она села над хворостом, закрыла глаза и застыла. Колдует, видимо.

Я к тому времени уже немного согрелся. Рыжая же продолжала выстукивать зубами дробь и трястись, как осиновый лист на ветру. Костер бы нам конечно не помешал.

Вчера у нее неплохо получилось поджечь палку, а вот сегодня ей пришлось сидеть так довольно долго. Было видно, что у нее ничего не выходит. Она хмурила брови, тяжело вздыхала, растирала руки, пыталась подпалить отдельную веточку. И у нее даже кое-что вышло, эта веточка затеплилась, заплясали искры, завился к небу дымок. Рыжая начла дуть изо всех сил, но как бы она ни старалась, огонь так и не появился, а вскоре и искра погасла.

— Тео, — серьезно посмотрела она на меня, — май хе ту кдори. Ита креса. Креса! — на последнем слове