Рыцари ада - Степан Ставрогин

— Давай сразу поднимемся к развалинам и осмотрим их, — предложил Андрей. — Они там наверняка побывали.

Отставной майор военной разведки Берестов, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что Иван и Лиза поехали на остров вместе. В найденной сумочке были какие-то бумаги, косметика и начатая пачка дамских французских сигарет.

Когда мужчины подошли к лесу, Резо оглянулся на море и остановился. — Эй, братан, глянь-ка туда! Там слева от обрыва, кажется, кто-то лежит на пляже.

У Андрея со зрением дело обстояло лучше. Он пригляделся. — Действительно. Скорее туда!

Они подбежали к обрыву и осторожно спустились вниз по почти отвесному склону. На белом песке в месте прилива лежал труп Лизы.

Все ее нежно загорелое тело, округлая грудь, плоский живот и крутые бедра были зверски искусаны. А сама она была бледнее кварцевого песка, на котором лежала, в ней не осталось ни капли крови.

Крабы уже принялись поедать мраморное тело прекрасной покойницы. Резо Кивилиани отвернулся, его стошнило.

— Боже мой, — простонал он. — Боже мой, кто это сделал? Какая мерзость так над ругалась над ней?

Андрей снял с Резо светлую летнюю куртку и накрыл изуродованное тело. Он внимательно осмотрел следы девушки, ведущие от обрыва.

— Нам надо пойти по ее следам. Где-то рядом должен быть Иван. Девушка ведь твоя невеста? Это все-таки Лиза? Резо смог только кивнуть. Его рука легла на рукоятку пистолета.

— Этот твой дружбан должен будет многое мне объяснить! — выдавил он из себя.

Через двадцать минут оба мужчины добрались до замка. Развалины угрюмо молчали. Они вошли во двор. Дверь парадного зала была широко распахнута. В дверях Андрей обнаружил часть ноги со ступней, сведенные судорогой пальцы торчали в разные стороны.

Потрясенный, замер он у трупа своего лучшего друга и компаньона по бизнесу. Лицо усопшего было бескровно, рыжие волосы пиявками извивались на ветру. Ужас и отвращение были написаны на когда-то красивом и мужественном лице. И опять те же следы от укусов. Вся кровь из тела исчезла.

— Иван ничего не сможет больше объяснить, — тихо проговорил Андрей.

Резо Кивилиани выхватил пистолет и обошел все помещения замка, даже поднялся на башню, но не обнаружил ничего подозрительного.

— Только в стойле валяются лошадиные кости, — сообщил он результаты своего обхода.

— Что же здесь произошло? Кто нанес эти чудовищные раны? Дикий зверь, кто-то или что-то еще?

На Андрея внезапно дохнуло холодом, и это на самом солнцепеке.

— Что бы это ни было, — твердо сказал он, — возмездие его настигнет. Но сначала надо поставить в известность полицию. Здесь произошли два убийства. Мы должны оставить трупы на месте, чтобы не уничтожить следы.

— Странно, — задумчиво пробормотал Резо, — на пляже мы нашли следы одной Лизы. Но с такими ранами она не могла доползти сама от замка до воды. Скорее всего, кто-то напал на нее именно на пляже. Но почему же на песке нет никаких следов?

Молчаливые и подавленные, Андрей и Резо покинули остров и вернулись в городок.

Они были приговорены. Мысль эта, вначале робко брезжущая в момент свершения богохульной мессы, смутно вырисовавшаяся в миг появления незнакомца, встала перед юными крестоносцами во весь рост, когда они увидели чудодейственные способности Зигфрида. Души свои они продали Сатане, и перед ними в лице Зигфрида стоял либо сам он, либо его полномочный представитель.

Зигфрид не заговаривал о необходимости подписания договора, скрепленного кровью, лишь подливал в чаши непонятную жидкость — уксус не уксус, вино не вино. Он называл ее «аква витой» и говорил, что ее изобрел сам Магомет для повышения стойкости исламских воинов. Но потом сам же ее и запретил. Ибо человек, пьющий эту «воду жизни», воистину, на несколько часов оказывается в раю Юноши выпили, в головах зашумело. Их потянуло на философствование.

— Чем ты докажешь, что твой Сатана лучше нашего Господа? — спросил Ганс с глубокомысленным видом.

— Наилучшее доказательство этому то, что ты сейчас задаешь мне этот вопрос, а не кор мишь своим мясом голодных грифов на солн цепеке, — невозмутимо ответил Зигфрид.

— Это лишь доказательство того, что у твоего хозяина не нашлось стольких важных дел, как у Господа, и поэтому он вспомнил о нас Если только, конечно, не допустить, что и проводник наш, и бандиты — все это с самого начала было затеей лукавого, охотящегося за христианскими душами. Но, даже поработив нас обманом, твой лукавый рогатый и хвоста тый повелитель никогда не сумеет даровать нам спасения души.

— Зачем же их спасать, если они уже проданы?

— Но твой бес не в силах даровать нам райского блаженства

— Естественно, поскольку он действительно не любит делать подарков. Но вы вправе завоевать себе маленький рай и блаженствовать в нем сколько угодно.

— Согласен, Люцифер сможет нас наделить всеми мирскими благами, но он не в силах дать нам жизни вечной! — настаивал Паоло.

— А вот с этим позволь не согласиться, — решительно возразил Зигфрид. — Уж кто и сможет дать вам вечную жизнь, то это лишь он.

— Чем докажешь? — азартно воскликнул Доминико.

— Подойди ко мне, сынок… Они отошли в сторонку, и Зигфрид сказал:

— Об этом нельзя было говорить при всех, но пришла пора сделать истинный выбор.

— Разве мы его не сделали? — тихо спросил Доминико.

— Это всего лишь слова, от которых всегда можно отказаться. По возвращении к людям бросайся в первую же часовню и там валяйся в ногах у попа, вымаливая себе прощение, предав друзей.

— Мы готовы скрепить кровью наш договор… — неуверенно протянул Доминико.

— Ты несколько превратно толкуешь слово «договор». На самом деле в нем всего лишь один-единственный пункт: отныне вы дети и рабы Сатаны и обязаны творить зло и бесчинства, а он в обмен обещает наделить вас невиданной силой, неуязвимостью от оружия и болезней и вечной жизнью в этом мире.

— Неуязвимость от меча и стрелы? — изумленно прошептал Доминико.

— В том числе от огня и воды, — добавил Зигфрид. — Вечная жизнь?!..

— По меньшей мере несколько тысячелетий. Мой учитель прожил пять тысяч лет, он видел строительство пирамид и рассказал Платону о своей родине, Атлантиде. А его учитель присутствовал при Великом потопе.

— Что… мы… я… должны сделать для этого?

— Дозволь мне испить твоей крови. А затем можешь отведать моей.

Перепуганный юноша отскочил от него на два шага и закричал:

— Ты! Проклятый вампир! Ты и меня хочешь сделать таким же? Я не дамся тебе, клянусь спасением души!

— Душу свою ты не спасешь, она уже отринута от лона Господа. Одна лишь твоя черная неблагодарность уже доказывает, что ты — воистину сатанинское отродье. Я, пожалуй, даже не буду тебя убивать, хотя мог бы это сделать, не сходя с места. Лучше продолжу свой путь и сообщу первому же разъезду христиан, как вы молились лукавому. После этого всех вас ждут костер и дыба.