Невозможная (СИ) - Шнайдер Анна

— Знаешь, что это мне напомнило? — поинтересовался Байрон, когда я подошла и опустилась на соседний стул. До начала защиты оставалось пять минут — нужно было ещё раз проглядеть все подготовленные материалы. — Суд.

— Какой суд? — не поняла я поначалу, но тут же включилась — А-а-а… Точно…

— Позавчера был суд над Асириусами, — кивнул Байрон. — Арвена приговорили к смертной казни, как император и обещал. Остальных частично лишили привилегий.

— Тебя тоже? — изумилась я.

— Весь род, — тяжело вздохнул Байрон, и мне стало его жаль. Несмотря на то, что он издевался надо мной все годы учёбы в университете. Несмотря на то, что я не считала потерю аристократических привилегий чем-то страшным. Я всю жизнь без них жила, только последние несколько месяцев — после свадьбы с Бертом, — они у меня появились.

И только я хотела сказать: «Демоны с ними, с привилегиями», когда Байрон уточнил:

— Но император подписал соглашение, по которому привилегии возвращаются представителю рода, если он достигнет какого-либо звания. Это… не ты его попросила?

— Нет, — я даже улыбнулась. — Его величество и сам неплохо соображает. Ладно, хватит болтать, пошли защищаться. Все уже расселись и ждут нашей речи.

— Сомневаюсь, что её ждут прям все, — хмыкнул Байрон. — Тут процентов девяносто пришли просто поглазеть на жену ректора.

— Не топчись по моей самооценке, — я погрозила Асириусу пальцем. — Я буду считать, что все хотят послушать, какие мы с тобой молодцы. Идём!

Во время нашего с Байроном выступления, которое длилось двадцать минут, в зале стояла абсолютная тишина. Изредка только кто-то ёрзал в кресле или кашлял. Поэтому я быстро забыла о том, сколько людей здесь находится, и увлеклась нашими разработками, желая как можно лучше объяснить ошибочность постулата «хирургия первична, терапия вторична», и его зависимость от родовой магии. И с Байроном происходило то же самое — я видела это по блеску глаз.

Что бы ни было между нами прежде, в университете, сейчас мы были командой.

Когда мы закончили, нас засыпали вопросами, на которые мы старались отвечать по очереди, не перебивая друг друга — лишь переглядывались и кивали, давая слово партнёру. Это продолжалось ещё сорок минут, а в конце единогласным голосованием нам с Байроном присвоили звание магистров и поставили отличную оценку за научную работу. Кроме того, она была утверждена членами комиссии для дальнейшего изучения в рамках научной деятельности Императорского госпиталя.

Когда глава комиссии зачитал заключение по результатам голосования, зал взорвался аплодисментами, криками и улюлюканьем.

— Как на спортивных соревнованиях, — услышала я рядом со своим ухом довольное бормотание Байрона. — Энни, мы победили! Мы закончили аспирантуру! Мы — магистры!!!

Я засмеялась и поймала полный невообразимой гордости взгляд Берта, сидевшего в первом ряду, рядом с главой комиссии. И шепнула ему одними губами: «Спасибо тебе».

Ничего этого не случилось бы, если бы не жертва моего мужа. Он вернул мне память и возможность заниматься любимым делом, уничтожив собственную судьбу.

И теперь именно ему, а не мне, приходилось начинать всё заново.

10

Эн

Испытания на подтверждение звания архимагистра были назначены на середину августа. К этому времени Берт уже очень хорошо умел управляться с амулетами и колдовал так, что мне даже было немного завидно — у меня подобной лёгкости никогда не получится. И дело не только в родовой магии, на которой была завязана неиссякаемость амулетов — по сути, проделывать подобный трюк могли лишь представители родовой магии Дома, в том числе Арманиусы, так как сила вытягивалась из университета. Дело в отношении к магии — для меня она всегда была чем-то грандиозным, невероятным достижением, как восхождение на высокую гору в жуткий холод, ещё и в полном одиночестве. Для Берта же магия была самой жизнью — увлекательным танцем, ласковой водой, обжигающим огнём… Глядя на то, как он создаёт огненные шары, довольно жмурясь, как сытый волк, я испытывала небывалый душевный подъём.

Берт оставался архимагистром, несмотря на изменившийся резерв. Нам нужно было только подтвердить это официально…

Испытания проводились в столице, в здании Центрального управления охранителей. Вообще для того, чтобы стать архимагистром, совершенно не обязательно было быть охранителем — просто так повелось. Нечто вроде доброй традиции. Или не очень доброй.

Я понимала, что на то, как Бертран Арманиус будет подтверждать звание, захотят поглазеть многие — ничуть не меньше, чем потаращиться на нетитулованную жену ректора-аристократа. Вот только на меня пришли смотреть обычные студенты и преподаватели, а на Берта…

Через пару минут после того, как мы с мужем вошли в зал для испытаний, который представлял собой овальной формы амфитеатр — внизу арена, и места для зрителей рядами уходили вверх, — я пробормотала, приподнимаясь на носочки, чтобы достать до уха Берта:

— По-моему, здесь присутствует половина столичной аристократии.

— Ну не половина, — усмехнулся супруг, сжимая мою ладонь в своей руке. — И не только столичной. Но большинство здесь — мои бывшие коллеги. Пойдём, нам нужно спуститься ниже.

Мы подобрались к проходу и принялись спускаться, через каждую секунду с кем-нибудь здороваясь. Я почти никого не знала, но тем не менее любезно кивала, нацепив на лицо вежливую улыбку, хотя мне очень хотелось поинтересоваться — какого демона они все сюда притащились? Я совершенно не верила, что из-за переживаний за Берта. Человек десять — возможно, действительно желают моему мужу победы. Ну ладно, двадцать. А остальным чего по городу в такой чудесный день не гулялось? Погода прекрасная!

Берт подвёл меня к пятому ряду. Четыре ряда тёмно-синих кресел перед ним пустовали, и ещё один ряд после — тоже. И я поняла, отчего, как только увидела, что неподалёку от прохода в гордом одиночестве стоит император.

— Это по его приказу всех смыло подальше? — спросила я у Берта. — Или?..

— По приказу. Энни, далеко не всем его величество неприятен так же, как тебе.

— Тогда зачем? Из соображений безопасности?

— Не знаю, — проворчал Берт. — Сейчас я тебя с ним оставлю, сама спросишь.

Я только кивнула. Мы изначально договаривались, что во время испытаний я буду находиться рядом с Ареном, но я уже не видела в этом ничего страшного. Что-то во мне здорово изменилось и после того случая с Софией, и после нашей с Роном работы над тайной родовой магии. Я по-прежнему была уверена в том, что император — страшный человек и манипулятор, каких ещё поискать, но больше не испытывала по этому поводу негодования.

— Доброе утро, ваше величество, — поздоровался Берт, подходя ближе. Он никогда не называл Арена по имени на людях и сейчас не изменял своей привычке — хотя люди были далеко, да и не уверена я, что они могли слышать наш разговор. — Вы заняли лучшие места, как я посмотрю.

— Я старался, — ответил император абсолютно серьёзно, но в его насыщенно-чёрных глазах почти без белков я увидела насмешливый блеск. — Жаль, что здесь не разносят напитки и мороженое, как в цирке. Я не успел позавтракать. Доброе утро, Эн.

— Доброе, — я постаралась улыбнуться, хотя всё сильнее нервничала. — Берт, а сколько осталось до испытания?

— Три минуты. — Муж поднял мою ладонь, поднёс её к губам и поцеловал, заглядывая в глаза с нежностью и улыбаясь. — Я пойду вниз, пора. Не переживай, всё будет хорошо. Это не смертельно.

— Для тебя — да, — лениво заметил император. — Но другие об этом не знают, поэтому не смотри на мир настолько безмятежно, иначе меня заподозрят в том, что я тебе помогаю.

Я не выдержала и фыркнула, да и Берт непроизвольно улыбнулся.

Да, всё так — огонь, сквозь который моему мужу предстояло пройти в финале испытания, порой убивавший соискателей на звание архимагистра, в любом случае не мог ему навредить. Но до этого момента тоже ещё нужно было добраться…