Сын башмачника. Андерсен - Александр Трофимов

   — Ну вот, наговорился, — молвил его молчаливый брат, — молчал бы, как я, остался бы на свободе.

Но стало жалко братца, видно, родственная кровь заговорила, и он позвал:

   — Братец, вы меня слышите?

Ничего не ответил вбитый гвоздь своему братцу, только обидчиво сверкнул маленькой головушкой.

Андерсен-отец, точнее — будущий отец, легко вздохнул и отложил сделанную работу.

   — Ну, как мой сынишка, не стучится?

   — Нет, — улыбнулась жена.

   — У меня такое чувство, что вся наша жизнь — сказка, которую нам рассказывают где-то на другой звезде, а мы лежим и слушаем. И, рассказав эту сказку, нам прикажут: спи.

   — Перестань молоть чушь, а то выброшу все комедии Хольберга, которые ты так любишь читать! Читай одну Библию и молись — и всё будет хорошо!

С этими словами Мария Андерсен приложила счастливые ладони к своему животу и снова улыбнулась: ни затейливые мысли мужа, ни крики ругающихся соседей — ничто не могло её оторвать от мыслей о ребёнке...

«А может, и вправду кто-нибудь там рассказывает ему сейчас сказку о его будущей жизни, и он сучит ножками, потому что не хочет вылезать на свет», — подумала она и тут же испугалась своих мыслей, залетевших к ней от мужа, и стала думать, кто же у неё родится, мальчик или девочка, и на кого будет похож ребёнок.

А на кого, действительно, похожи дети? Взрослые думают, что на них, но я-то знаю и по секрету скажу вам: они похожи на ангелов, вы ведь их не видели, а я — видел...

РОЖДЕНИЕ

«Детство моё было насыщено романтикой» — написал Андерсен в неопубликованной биографии.

Сказки приходят из рая...

Оденсе — столица сказок, потому что там родился лучший сказочник мира - Ганс Христиан Андерсен. Андерсен, это имя стало синонимом сказки...

В маленьком датском городке, на узенькой улочке, в кровати, сооружённой из смертного одра, родился не просто мальчик, там родился отец Дюймовочки, Гадкого утёнка, Старого дома, Уличного фонаря, Принцессы на горошине, Свинопаса, Голого короля... Если бы ожили хотя бы главные персонажи его сказок, то им бы не хватило места в маленькой комнатке, где он впервые увидел Божий свет.

Он родился через два месяца после бракосочетания родителей — но точного адреса места его рождения не знает никто. Они жили в конце улицы Клингенберг, которая выходила прямо к реке, в более чем скромном деревянном домике, к которому примыкал малюсенький сад — убежище будущего сказочника, его лес, его райские кущи, где каждый цветок ждал его пробуждения, а каждый листик надеялся на его прикосновение.

Несколько семей проживало в этом доме, среди нескольких комнат одна принадлежала Андерсенам. Сапожный верстак был главным жителем этой комнаты, он царил среди стен, тут же ютилась и раздвижная скамья, на которой маленький Ганс видел во сне свои первые сказки. Мальчик он был впечатлительный, и сны часто снились ему, заставляя относиться к жизни как к таинству, ведь тот же куст, что рос в садике, он мог увидеть во сне, куст соскучился по нему и заглянул в сон мальчика, напоминая, что завтра он ждёт его для новых игр... Во сне мальчик катался на облаках, точно на лошадях, и нежная ласточка звала его за моря и горы...

На стенах были развешаны картины, приглашая прогуляться среди лесов и полей, принять участие в сражениях, волнующих душу каждого ребёнка, на комоде красивые чашки вежливо беседовали со стаканами, а у окна, над верстаком на полке, стояли книги и ноты. В книгах, как в копилке, были слова, которые, взявшись за руки, отправлялись в далёкие прогулки...

Жизнь Андерсена началась на деревянном помосте, на котором незадолго до его рождения стоял гроб с останками графа Трампе.

На этом ковчеге жизни, обязанном смерти, ангел-хранитель отогнал дыхание смерти, шедшее от досок, помнивших креп. Видимо, поэтому, родившись на ложе смерти, он всю свою жизнь воспевал сладость бытия.

Когда Андерсена крестили, священник сердито заявил:

— Мальчишка орёт, как кот!

Этих слов мать не могла забыть всю жизнь.

Когда после крещения мать передала слова священника крестному отцу своего сына, французскому эмигранту бедняку Тамару, тот ответил:

   — Это хорошо. Чем громче кричит, тем лучше будет петь.

   — Почему?

   — Мальчик никогда ещё не видел столько людей. Он решил им показать, каким заметным он будет, когда вырастет. Вот попомните моё слово: голос у него будет на славу! Давайте пропустим ещё стаканчик за мальчишку, пусть со временем завидуют его пенью.

Словно подтверждая его слова, Андерсен-младший заплакал. Его громкий голос поднялся к низкому потолку маленькой комнаты.

А бабушка сказала:

   — Ангел поцеловал его — я знаю!

Оденсе был влюблённый в себя город. А есть ли города, не влюблённые в себя?

Быть вторым в Дании, маленькой Дании, означало для него не трагедию, а великое счастье. Он даже и подумать не мог, что когда-нибудь может быть первым, — и был обречён. Он думал, что он первый город после Копенгагена, а Копенгаген знал, что только он единственный может быть столицей государства, а вторым городом может быть любой в Дании. Города — живые существа, и говорить о них надо как о живых.

Влюблённый в себя город... Влюблённость предполагает гордость и тщеславие, оба эти качества имели влияние на Андерсена-ребёнка, гордый город отрицал его, возводя богатство в добродетель, а нищету во зло, — так ему было проще жить. Помещичьи и купеческие дома Оденсе понятия не имели о домишке, где среди шести или семи семей прорывался к свету цветок по имени Андерсен.

Первые дыхания сына поднимали Марию Андерсен по ночам, она души не чаяла в сыне и была счастлива в семейной жизни и мужем, и сыном — и всё у неё ладилось, а на бедность никакого внимания она не обращала: бедняков много, чем она лучше? Сердце её жизни билось в сыне, улыбка его личика была улыбкой Бога — что ещё надо от жизни, если ты не умираешь от голода, не замерзаешь, если у тебя есть комнатушка, муж рядом и ребёнок смеётся — что, что ещё нужно человеку в этом пронзительном мире?

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ. ВОСПОМИНАНИЕ О СОЛДАТЕ

Одно из самых сильных воспоминаний детства — испанские солдаты в Оденсе 1808 года. Союз Дании с Наполеоном позволил Бонапарту ввести на территорию Дании свои войска, усиленные испанцами, которые намеревались выступить против Швеции, в свою очередь объявившей войну великому французскому узурпатору. Маршал Бернадотт командовал антишведскими войсками. Пушки, смуглые люди на улицах привычного пыльного городка; сам маршал прибыл в Оденсе, где находились его супруга и сын. Французских солдат жители ругали, испанских — хвалило. По мнению населения, французы ненавидели испанцев, те платили им той же монетой.