Искатель. 1974. Выпуск №4 - Илья Варшавский

Клинч тихонько выругался.

— Вы видели? — спросила Жюли.

Он кивнул.

— Дрейк что-то пронюхал, — задумчиво сказала она. — Это такой тип, который может здорово напакостить.

— В следующий раз я сверну ему шею!

— Будьте осторожны! — сказала Жюли, и Клинч снова почувствовал нежное пожатие ее руки.

Все же настроение было испорчено. Они шли молча, думая каждый о чем-то своем.

— Вот здесь, на двадцатом этаже, я коротаю в одиночестве свой век, — неожиданно сказала Жюли. — Может быть, вы зайдете выпить чашку чая?

Сердце у Клинча провалилось куда-то вниз, а затем заработало с перебоями, как мотор, у которого засорился карбюратор.

— Почту за честь! — Его хриплый голос был вполне под стать этой напыщенной фразе.

Оставшиеся до отлета дни были предельно насыщены делами. Клинч изучал все донесения экспедиции, рылся в накладных управления снабжения, звонил по телефону в Мехико-Сити и в Рим. По его заданию Шнайдер куда-то летал с каким-то таинственным поручением. Привезенные им сведения привели Клинча в отличное настроение. Он принадлежал к тому типу людей, которые чувствуют себя счастливыми, только когда перед ними стоят головоломные задачи.

Все вечера он проводил с Жюли. Она оказалась очаровательной подружкой, веселой и нежной. Они бродили по улицам, заходили поужинать в маленькие кабачки, ездили на машине Жюли в окрестности Космополиса.

Наконец настал день, когда Клинч, снабженный удостоверением инспектора КОСМОЮНЕСКО, выписанным на имя того же мифического Юджина Коннели, должен был взойти на борт «Гермеса».

До космопорта его проводили Жюли и Шнайдер. Вилли молча пожал ему руку, а Жюли шепнула нечто такое, что явно не предназначалось для посторонних ушей.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Джек Клинч с трудом отвернул стопоры почтовой капсулы. У него было такое чувство, будто он подвергся четвертованию. Капсула явно не была рассчитана на пассажиров его роста. Ломило шею, онемели руки, а ноги, казалось, навсегда останутся в согнутом положении. Он сначала выбросил в люк мешок с почтой, а затем, превозмогая боль в коленях, сам вылез из капсулы и огляделся. Пейзажик не радовал. Голые скалы бурого цвета, ни деревца, ни травинки. На горизонте темно-красный диск какого-то светила. Порывистый холодный ветер доносил глухой рев. Клинч вспомнил, что почти вся поверхность планеты покрыта океаном, и это никак не улучшило его настроения. Мысленно (уже в который раз!) он обругал Роу.

Тому, конечно, хорошо, сидя в кабинете, рассуждать о вполне подходящих условиях работы.

Клинч еще раз ругнулся, на этот раз вслух, достал из капсулы свой рюкзак и начал спускаться в ущелье, ориентируясь по световому маяку. Скалолаз он был никудышный, к тому же мешал рюкзак за спиной и мешок с почтой в руке. Судя по описанию, где-то рядом проходила тропа, но в сумерках Клинчу так и не удалось ее разыскать. Он несколько раз оступался, больно ударился коленом и чуть не сломал шею, сорвавшись вниз с одного из уступов. В результате он окончательно сбился с маршрута и вышел в ущелье в районе шахты, примерно в полутора километрах от базы.

Небольшое пространство между скалами было сплошь уставлено зачехленными механизмами. В центре располагалась бурильная установка. Атомная электростанция находилась в искусственной пещере, металлические ворота оказались запертыми. Клинч решил отложить более детальное знакомство с местом работы. Он изнемогал от усталости.

Здесь, в ущелье, ветер дул, как в аэродинамической трубе. Хотя он и подгонял Клинча в спину, легче от этого не становилось. Объемистый рюкзак выполнял роль паруса, а крупные камни на дне ущелья напоминали подводные рифы, грозившие в любой момент вызвать кораблекрушение.

Когда Клинч наконец добрался до базы, вид у него был совсем неважный. Мокрые от пота усы свисали вниз жалкими сосульками, одежда заляпана грязью, правая штанина разорвана на колене. Шлем он потерял в скалах, и ветер раздувал кудри, совсем как у короля Лира, ищущего ночного пристанища.

Дверь алюминиевого домика оказалась на запоре.

«Странно! — подумал Клинч. — От кого здесь нужно запираться?»

Он постучал. Никакого эффекта. Постучал сильнее. Казалось, база покинута людьми. Окна закрыты ставнями, через которые невозможно что-либо разглядеть. Клинч забарабанил в дверь ногами. Неожиданно она распахнулась. На пороге, протирая глаза, стоял Томас Милн. Видимо, он только что поднялся с постели. Мятая пижама, стоптанные шлепанцы. К тому же лауреат премии Роулинса благоухал винным перегаром. Он изумленно глядел на Клинча, пытаясь сообразить, откуда тот взялся.

Клинч представился. Инспектор отдела полезных ископаемых Юджин Коннели, и все такое.

Милн почесал затылок.

— Привезли приказ об эвакуации?

— Нет. Должен определить, что требуется для продолжения работ.

Химик рассмеялся.

— Продолжения работ? Интересно, как они себе это представляют? Разве вы не знаете, что шахта затоплена?

— Знаю.

— И что же?

— Может, вы меня впустите? — раздраженно сказал Клинч. — Я не собираюсь обсуждать дела, стоя на этом чертовом ветру.

— Простите! — Милн посторонился и пропустил Клинча. — Есть хотите?

— Не откажусь.

Клинч проследовал за Милном по полутемному коридору.

— Жить вам придется здесь, — Милн открыл одну из дверей. — Если вы, конечно, не боитесь привидений.

— Это комната Майзеля?

— Да. Мы тут все оставили как было.

Клинч осмотрелся. Комната как комната, похожа на номер во второразрядном кемпинге. Кровать, стол, кресло, убирающаяся в стену ванна. Раковина с двумя кранами. Горячая вода, видно, поступает от атомной электростанции. В общем, жить можно.

На столе, рядом с толстой тетрадью, лежал пистолет «хорн». Клинч сделал вид, что не заметил его. Великолепная улика, если проверить отпечатки пальцев.

— Кают-компания в конце коридора, — сказал Милн. — Я буду там. А это что, почта?

— Совсем забыл, пожалуйста, возьмите! — Клинч подал ему мешок.

На то, чтобы принять ванну и переменить одежду, ушло около сорока минут.

Когда Клинч появился в кают-компании, там уже все были в сборе.

— Знакомьтесь! Мистер Коннели, инспектор КОСМОЮНЕСКО, — представил его Милн. — Сеньора Сальенте, врач, и Энрико Лоретти, биолог.

Прекрасная Долорес одарила Клинча ослепительной улыбкой. Лоретти оторвался на миг от газеты и небрежно кивнул.

Милн поставил на стол перед Клинчем банку саморазогревающихся консервов, пачку галет и термос.