Хранительница тайн - Кейт Мортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот. – Долли подвела подругу к постели, радуясь, что утром так аккуратно заправила одеяло. – Садись.
Завыли сирены воздушной тревоги, и она вполголоса чертыхнулась. Только этого не хватало. Бомбоубежище – тихий ужас: все битком, словно сельди в банке, сырые одеяла, кислая вонь, миссис Уайт в истерике, а тут еще Вивьен, на которую непонятно что нашло…
– Не обращай внимания, – сказала та, словно прочитав мысли Долли. Внезапно голос у Вивьен стал как у хозяйки большого дома, привыкшей отдавать распоряжения. – Останься. Это куда важнее.
Важнее, чем пойти в бомбоубежище? У Долли упало сердце.
– Ты насчет денег? – тихо спросила она. – Хочешь получить их обратно?
– Нет-нет, забудь про деньги.
Завывание сирен оглушало. На Долли накатил необъяснимый страх. Ей было тягостно оставаться здесь, пусть даже с Вивьен. Хотелось бежать по темным улицам туда, где ждет Джимми.
– Мы с Джимми… – начала она.
– Да, – перебила Вивьен. Лицо у нее осветилось, как будто она что-то вспомнила. – Да, Джимми.
Долли непонимающе мотнула головой. К чему Вивьен заговорила про Джимми? Бессмыслица какая-то. Может, стоит взять Вивьен с собой? Пока народ спешит в бомбоубежища, они успеют добежать до закусочной. А Джимми уж придумает, что делать.
– Джимми, – громко повторила Вивьен. – Он больше не придет. Никогда.
Тут сирена смолкла, и последнее слово – «никогда» гулко прозвучало в затихшей комнате.
Долли ждала, когда Вивьен продолжит, но тут в дверь заколотили.
– Долли, ты здесь? – Это была Джудит, соседка сверху, запыхавшаяся после пробежки по лестнице. – Мы идем в убежище.
Долли не ответила. Она дождалась, пока шаги Джудит затихнут, подсела к Вивьен и заговорила быстро:
– Ты все перепутала. Я видела его вчера, сегодня мы встречаемся снова. Мы должны все обсудить, он не уедет без меня…
Сказать можно было еще много чего, но Вивьен смотрела так, что сквозь щели в уверенности Долли проник холодок сомнения. Она дрожащими пальцами достала из сумки сигарету и закурила.
Тут Вивьен начала говорить, и, когда в ночи загудел первый бомбардировщик, у Долли закралась мысль: а вдруг, вдруг в этом невероятном рассказе есть хоть малая толика правды? Лихорадочный голос Вивьен, ее странное поведение и еще более странные слова… У Долли мутилось в голове. В тесной комнатенке нечем было дышать.
Долли жадно курила, и обрывки того, что говорила Вивьен, мешались с ее собственными скачущими мыслями. Где-то рядом громко рванула бомба, и комната наполнилась свистом, от которого заболели уши, а по коже побежал мороз. Когда-то ей нравилось бывать на улице во время бомбежки – дух захватывает и нисколько не страшно. Те беспечные дни остались далеко в прошлом; она уже не прежняя маленькая глупышка. Долли глянула на дверь, желая одного: чтобы Вивьен умолкла. Им надо скорее в убежище или к Джимми, нельзя так просто сидеть и ждать. Ей хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть.
По мере того, как Долли впадала в панику, Вивьен, наоборот, успокаивалась. Она говорила вполголоса, фразами, которые Долли силилась понять, о письме и о фотографии, о плохих и опасных людях, которых отправили искать Джимми. Вивьен сказала, все пошло не по задуманному, кто-то почувствовал себя униженным, Джимми не смог прийти в кафе, она ждала, а он не пришел, тогда-то ей и стало все ясно.
Внезапно разрозненные кусочки сложились воедино, и Долли поняла.
– Это я виновата, – жалобно прошептала она. – Но… я не понимаю, как… фотография… мы передумали… решили, что теперь это незачем…
Вивьен знала, о чем речь; именно из-за нее они отказались от своего плана. Долли схватила подругу за локоть:
– Мы передумали отправлять письмо… а теперь Джимми…
Вивьен кивнула. На ее лице было написано сострадание.
– Послушай, – сказала она. – Очень важно, чтобы ты меня выслушала. Они знают, где ты живешь, и придут за тобой.
Долли не хотела верить. Ей было страшно, горячие слезы бежали по лицу.
– Это я виновата, – вновь услышала она собственный голос.
– Долли, не надо.
Налетела новая волна бомбардировщиков, и Вивьен, стискивая руки Долли, должна была перейти на крик, чтобы перекрыть их гул.
– Теперь это все не имеет значения. Они придут сюда. Возможно, уже идут. Вот почему я здесь.
– Но…
– Тебе надо покинуть Лондон, прямо сейчас, и больше сюда не возвращаться. Тебя будут искать, покуда ты жива…
Где-то неподалеку прогремел взрыв, здание задрожало и зашаталось. Бомбы падали все ближе, и хотя в комнате не было окон, ее заполнил призрачный свет, куда более яркий, чем от единственной тусклой лампочки.
– У тебя есть родственники, к которым ты можешь уехать? – настаивала Вивьен.
Долли мотнула головой. Перед глазами на миг возникли папа, и мама, и бедный маленький братик, какие они все были. Снаружи просвистела бомба, застрочили зенитки.
– Друзья? – Вивьен пыталась перекричать шум.
Долли вновь мотнула головой. Ей не на кого рассчитывать. У нее никого не осталось, кроме Вивьен и Джимми.
– Есть какое-нибудь место, куда ты можешь поехать?
Снова свист падающей бомбы, судя по звуку – фугаса, и взрыв такой силы, что Долли пришлось читать у Вивьен по губам.
– Думай, Долли! Ты должна что-нибудь придумать!
Долли закрыла глаза. Пахло дымом. Наверное, где-то рядом упала зажигалка, люди из ПВО тушат ее бугельными насосами. Кто-то кричал, но Долли только сильнее зажмурилась, уговаривая себя сосредоточиться. Мысли рассыпались, как осколки, в голове был сплошной туман. Пол под ногами ходил ходуном, и ей не хватало воздуха.
– Долли!
В небе гудели еще самолеты, теперь кроме бомбардировщиков там были истребители. Долли вспомнила себя на крыше дома в Кемпден-гроув. Самолеты, пикирующие и закладывающие виражи, зеленые трассирующие снаряды, далекие огни пожаров… Когда-то все это казалось увлекательным приключением.
Ей вспомнилось, как они с Джимми смеялись и танцевали в «Клубе 400», а потом прибежали сюда, а снаружи вот так же рвались бомбы. Она бы все отдала, чтобы снова лежать в обнимку, перешептываться в темноте под грохот взрывов и строить планы на будущее: дом, дети, море… Да, море…
– Недели три назад я написала женщине, которая предлагала работу, – внезапно сказала она, поднимая голову. – Джимми нашел объявление…
Письмо от миссис Николсон из пансиона «Морская лазурь» по-прежнему лежало на прикроватном столике, и Долли дрожащей рукой протянула его Вивьен.
– Да. – Вивьен прочитала письмо. – Идеально. Туда и поезжай.
– Я не хочу ехать одна. Мы…
– Долли…
– Мы собирались ехать вместе. Мы уже все придумали, он должен был меня подождать…
Долли заплакала. Вивьен хотела погладить подругу по щеке, но Долли как раз потянулась к ней, так что больно ударилась о ее ладонь.
Вивьен не извинилась. Лицо у нее было серьезное. Долли видела, что она тоже напугана, однако пересиливает страх, словно заботливая старшая сестра.
– Дороти Смитэм, – сказала Вивьен тем строгим любящим голосом, который Долли сейчас так важно было услышать, – ты должна покинуть Лондон. Причем немедленно.
– Я не смогу.
– Сможешь. Ты должна жить.
– Но Джимми…
– Прекрати. – Вивьен взяла ее лицо в ладони. Ее глаза светились добротой. – Ты любила Джимми, и, видит Бог, он тоже тебя любил. Но ты должна меня выслушать.
В ее голосе было что-то бесконечно успокаивающее, и Долли заставила себя забыть про рев пикирующего бомбардировщика, про стрекот зениток, про то, что рядом рушатся дома и люди превращаются в кровавое месиво.
Они сидели, обнявшись, и Долли слушала, как Вивьен говорит:
– Иди на вокзал и купи билет.
Бомба взорвалась совсем близко. Вивьен на мгновение замерла, затем продолжила быстро:
– Сядь в поезд и поезжай до конечной станции. Не оглядывайся. Устройся на работу. Живи правильной жизнью.
Правильная жизнь – это то, о чем они с Джимми всегда мечтали. Будущее, деревенский дом, смеющиеся дети, довольные ухоженные куры… Слезы бежали у Долли по щекам. Вивьен тоже плакала. Она понимала, что будет скучать по Долли… они обе будут друг по дружке скучать.
– Жизнь дает тебе второй шанс, Долли. Воспользуйся им. Считай его подарком судьбы. После всего, через что ты прошла, после всех твоих утрат.
И Долли понимала: как ни трудно это принять, Вивьен права.
Больше всего хотелось выкрикнуть «Нет!», свернуться калачиком и рыдать об утраченном, о том, что все пошло не так, как они мечтали, однако Долли понимала: сдаваться нельзя. Надо жить. Так сказала Вивьен, а ей можно верить. Она столько выстрадала и все же нашла в себе силы идти дальше. Если сумела Вивьен, сумеет и Долли. Она потеряла все, но ей есть ради чего жить, она сама поставила себе цели, обрела новый смысл существования. Сейчас надо собрать все мужество, стать лучше, чем она была прежде. Долли совершала поступки, о которых стыдно вспоминать, все ее грандиозные планы оказались глупыми девчоночьими мечтами и рассыпались в прах. Однако каждый человек заслуживает второй попытки и каждый достоин прощения, даже она – так сказала Вивьен.