В интересах Рода. Клан (СИ) - Валерий Листратов

— Вот, смотри, теперь попробуй перекинуть свой опыт запуска этого конструкта.

— Закрываю глаза. И через пару минут вспоминаю, как целый час с перерывами на восстановиться, запускал диагностический конструкт.

И сразу же сильно начинает болеть голова. Так, что даже двигаться больно.

— Отлично! — скриплю я. — опыт удался, но как же больно-то.

Чувствую холодные ладошки Анки на висках. И понемногу голову отпускает.

— Милый, у нас гости. Настя и Алексей Оттович. Что сказать? — заглядывает мне в лицо девушка.

— Я прямо сейчас подойду, — целую ладошку. — как ты вовремя. — улыбаюсь.

— Я такая, — гладит по волосам, и уходит.

Глубоко вздыхаю, поднимаюсь на неожиданно длинные ноги. Немного кружится голова.

— Я, похоже, так привыкну что у меня лапки, — смеюсь.

— Может не будем больше так? — волнуется Спутник.

— Да ты что! Опыт отличный. — медленно, но точно, формирую диагностический конструкт. — Видишь? А немного боли, это не страшно. Просто первое, что нужно выучить, это конструкт восстановления сосудов, если такой есть. Или просто от мигрени, такой точно должен быть. Уж больно эта болячка у людей старая.

Это невероятные возможности. Правда, доступны, скорее всего, только мне, из-за другого зрения и такого полезного тебя.

Вот не зря Шаман говорил, что я еще оценю это всё.

Ладно, я попрошу целителя меня подлечить от головной боли. Запомни это пожалуйста. Потом нам никто такое не даст.

Иду в гостиную.

— Брат, — бросается ко мне сестренка, — как ты нас напугал!

— Ничего, я сам напугался, — обнимаю Настю, — но мне придется так делать. — обращаюсь к целителю. — Алексей Оттович, мое состояние не связано с амулетами или артефактами. Они скорее мне помогли вернуться. Меня утянуло в Астрал в свое время. И Большой Медведь меня тогда возвращал. Вот когда болел. Теперь иногда такое происходит. Сам я туда пока ходить не могу. Но возвращаться умею, просто долго.

Целитель кивает, принимая эту информацию.

— Здравствуйте, Кирилл. Научить пока, я так понимаю, Вы тоже не можете? — спрашивает заинтересованно.

— Пока нет, извините. Но шанс на это есть. Сейчас Шаман говорит, что я ещё не готов. Но вроде не отказывается учить. — пожимаю плечами. — это обнадёживает.

Алексей Оттович, голова очень болит. Можно Вас попросить меня осмотреть?

Целитель одевает очки, вешает диагностический конструкт.

— У Вас многочисленные микроудары в мозгу.

«Лис, внимание!»

— Давайте я Вас восстановлю, но такая ситуация опасна. Меня рядом может и не быть. — говорит целитель. — Анастасия, оденьте очки, и посмотрите. Вам это тоже будет полезно.

Формирует очень сложную технику. Хотя я уже узнаю в ней куски диагностики.

— Смотрите, — целитель удачно держит в полусработавшем состоянии конструкт для Насти. — Вот эти части отвечают за направление, вот это за глубину восстановления. Вот эти части для чего? Мы сегодня с Вами это проходили.

Настя задумывается и волнуется.

— Алексей Оттович, а братику плохо не будет? — я просто таю от заботы.

— Нет, Анастасия Олеговна, у него срочной надобности нет. Но чем быстрее вы вспомните, тем быстрее у Кирилла перестанет болеть голова. — говорит.

Ну а что, дельно. Мотивация даже у меня повышается, что уж говорить про ученицу.

— Ну, это части диагноста, — целитель кивает. — они отвечают за место применения.

— И?

— И за, — вспоминает, и быстро заканчивает. — сравнение со здоровым состоянием.

— Молодец, Анастасия. — отпускает конструкт Оттович. И меня просто накрывает хорошим самочувствием..

— Ффух, Алексей Оттович, а почему этому не учат всех, а только одаренных с выраженным целительским даром? — спрашиваю. Нам это важно.

— Это не совсем так, Кирилл. Минимальный набор заживление, фиксацию и остановку кровотечения знают в армии почти все маги. Просто это не рационально. Сил другой направленности уходит на порядок больше при любом применении. И сложные техники маги других направленностей учат с ошибками. И хорошо, если они совсем не работают, а если они сработают странно? И починить потом, бывает очень сложно. Вот и не учим.

— Чаю? — спрашивает Анки. Киваю. Мы все встаём и перемещаемся в столовую. Мне очень хорошо. Почти новое рождение.

— Кроме того, — продолжает целитель. — Магия целительства, она, в основе своей, созидание. А вот остальные ветви искусства, ну, может, кроме природников, они от разрушения. Им сложнее, и когда разрабатывались целительские техники, подразумевалось, что огрехи будут выправлять сами пользователи. К сожалению, сейчас данное действие доступно, в основном, целителям. Просто за счет направленности Силы.

« Отлично, у нас иллюзии, по идее тоже созидание, и конструкт видим хорошо» — проговариваю Лису.

— Спасибо, Алексей Оттович. — киваю. — Вы мне очень помогли.

— Конечно, Кирилл. — Удовлетворите и моё любопытство. Про ваши артефакты в руках. Для чего они были взяты. Вас же не просто так с ними нашли.

— Да особого секрета нет. В одной руке был накопитель, он выгорел совсем, к сожалению, а в другой дудка мольфара из Валахии. Про неё знаю немного, — слегка кривлю душой, но однако ж не вру. — У нее очень инфернальный звук, вот это точно. И это духовный предмет, принадлежащий мне по праву поединка. Вот её я и хотел исследовать, когда меня на тропы утянуло.

— Интересно. А можно услышать? — любопытствует.

— Наверное. — беру дудку. — никто не против?

Все согласны. Ну хорошо, пожимаю плечами. Несильно дую в неё. Раздаётся многоголосый звук, как стон. И Настя на секунду теряет контроль за своей второй стороной, и тут же его возвращает.

— Извини, — мысленно произношу ей. Девушка незаметно пожимает плечами и качает головой.

Я немного начинаю беспокоиться. Но Настя перехватывает вопрос.

— Учитель, а когда я начну работать с людьми?

— Думаю, простейшие случаи мы с Вами будем месяца через два разбирать. У Вас феноменальная скорость обучения.

Сестра гордо смотрит на меня.

— Я и не сомневался в тебе, сестричка, — улыбаюсь. — И очень горжусь.

К сожалению, чаепитие не затягивается. За целителем прибегает курьер, и он с сестрой собираются. Целитель бросает пару конструктов, и Настя становится лишь похожей на себя.

«Я это тоже запомнил, — хихикает Лис. — ну а вдруг».

Мы прощаемся. И мы остаемся вдвоем.

— Может с