Город Эмбер: Побег - Джин Дюпро

Поппи тут же вымазала в каше всю мордашку и стала радостно запихивать морковку между диванными подушками. Лина почувствовала себя совершенно счастливой. Можно же хоть минуту не думать о судьбах города! А завтра она станет настоящим вестником! Она вытерла оранжевую массу с подбородка Поппи. Не нервничай, шепнула она себе. Все будет в порядке.

Диспетчерская вестников находилась на Кловинг–стрит, недалеко от ратуши. Когда Лина явилась туда на следующее утро, ее встретила бригадир вестников Эллис Флири — тощая дама с бледно–голубыми глазами и волосами цвета пыли.

— Наша новенькая, — сказала бригадир Флири. Остальные вестники — девять парней и девчонок — приветственно помахали Лине. — Вот тебе твоя куртка. — Флири протянула Лине форменную красную куртку вестника. Куртка была совсем чуть–чуть ей велика.

С башни ратуши раздался низкий раскатистый удар колокола.

— Восемь часов, — вскричала бригадир Флири, взмахнув костлявой рукой. — Занять посты!

И не успели часы пробить оставшиеся семь раз, как все вестники разбежались в разные стороны. Капитан повернулась к Лине:

— Твой пост — на Гарн–сквер.

Лина кивнула и уже бросилась было бежать, но Флири поймала ее за воротник.

— Я еще не ознакомила тебя с правилами, — сказала она, подняв вверх длинный тощий палец. — Правило первое: когда клиент диктует тебе сообщение, всегда повтори его, чтобы убедиться, что ты все поняла правильно. Правило второе: всегда носи на работе красную куртку, чтобы люди видели, что ты вестник. Правило третье: бегай как можно быстрее. Твои клиенты платят двадцать центов за каждое послание, и им нет дела, далеко тебе бежать или нет.

Лина кивнула:

— Я всегда бегаю быстро.

— Четвертое, — продолжала Флири, не обратив внимания на слова Лины, — передавай послание только тому человеку, которому оно адресовано. И никому другому.

Лина снова кивнула. От нетерпения она пританцовывала на месте.

Бригадир Флири улыбнулась.

— Вперед! — скомандовала она, и в ту же се кунду Лина сорвалась с места.

Она чувствовала себя сильной, быстрой и уверенной. Она бросила взгляд на свое отражение, когда пробегала мимо витрины мебельной мастерской, и ей понравился вид ее светлых волос, летящих за ней следом, быстро мелькающие ноги в черных носках и развевающаяся красная куртка.

Ее лицо, ничем особенно не примечательное, сейчас было почти прекрасным — потому что она чувствовала себя совершенно счастливой.

Не успела она добежать на Гарн–сквер, как ее окликнули:

— Вестник, ко мне!

Первый клиент! Это был старый Натти Прайн, он звал ее со своей скамейки. Он всегда там сидел.

— Послание для Рэвена Парсонса, Селвертон–сквер, восемнадцать, — прохрипел Натти. — Нагнись ко мне.

Лина наклонилась, и ее обдало запахом перегара. Старик медленно и отчетливо произнес:

— У меня плита сломалась, ужинать не приходи. Повтори.

Лина повторила послание.

— Хорошо, — прохрипел Натти Прайн.

Он протянул Лине монетку в двадцать центов, и она пустилась бежать через весь город на Селвертон–сквер. Там она нашла Рэвена Парсонса, еще одного старика, который тоже клевал носом на лавочке.

— Старый дурень, — проворчал Парсонс, выслушав сообщение. — Да ему просто готовить неохота. Ответа не будет.

Лина пустилась бежать обратно на Гарн–сквер, миновав на своем пути группку Верных, которые стояли кружком и, воздев руки, распевали свои гимны. Лине показалось, что в последнее время Верных вообще стало больше, чем раньше. Она не знала, во что они верили, но вера, похоже, делала их счастливыми — во всяком случае, Верные всегда улыбались.

Следующим клиентом оказалась миссис Поулстер, ее бывшая учительница. В четвертом классе они каждый день заучивали наизусть какое–нибудь изречение из «Книги города Эмбера». На стенах класса висели таблицы с именами всех учеников. Если ты отвечал правильно, против твоего имени ставили зеленую точку, если неправильно — красную.

— Всегда помните, дети, — говорила миссис Поулстер своим звонким голосом. — В жизни вам придется постоянно выбирать между правильным и неправильным. И когда вы научитесь отличать правильное от неправильного, вам следует всегда выбирать правильное.

Сама миссис Поулстер в любой ситуации твердо знала, что правильно, а что нет.

И вот Лина снова услышала ее ясный голос:

— Анисетт Лафронд, Хамм–стрит, тридцать девять, передать следующее: «Мое доверие к тебе серьезно подорвано после того, как я узнала о постыдных делах, которым ты предавалась в прошлый вторник». Прошу повторить.

Лина запомнила сообщение только с третьего раза.

— Ой, я, кажется, заработала красную точку, — пошутила она, но миссис Поулстер не нашла это смешным.

В первое трудовое утро у Лины было девятнадцать клиентов. Некоторые сообщения были вполне заурядными: «Во вторник быть не смогу», или «Как пойдешь домой, купи по дороге пол кило картошки», или «Пожалуйста, приезжайте поскорее и почините мне входную дверь». Смысл других посланий, в том числе и послания миссис Поулстер, оставался для Лины совершенно неясен.

Но это не имело никакого значения. Самым интересным в работе вестника были не сами сообщения, а места, куда их надо было доставлять. Она входила в дома незнакомых людей, пробиралась на задворки и в кладовые магазинов. Всего за несколько часов она увидела и узнала массу странных и занимательных вещей.

Например, швее миссис Сэмпл приходилось спать на диване в гостиной, потому что вся ее спальня почти до потолка была завалена одеждой, которую ей принесли в ремонт. У доктора Фелинии Тауэр на стене гостиной висел человеческий скелет, кости которого были связаны черными нитками.

— Я изучаю его, — объяснила она, когда Лина уставилась на скелет. — Мне нужно знать, как устроен человек.

В одном доме на Кэллу–стрит Лина передала послание чрезвычайно взволнованному мужчине, в квартире которого царила полная темнота.

— Экономлю электрические лампочки, — нервно сказал мужчина.

А когда Лина доставила сообщение в кафе «Жестянка», оказалось, что в отдельном кабинете кафе собираются люди, интересующиеся Великими вопросами.

— Вы хотите сказать, что Невидимый постоянно наблюдает за нами? — спросил кто–то, когда Лина подошла к двери.

— Возможно, — ответил другой голос. Воцарилось долгое молчание.

— А возможно, и нет, — закончил голос.

Все это было ужасно интересно. Лина любила узнавать новое и любила бегать. И даже к концу дня она не чувствовала усталости. Наоборот, бег делал ее сильной и бодрой. Она любила улицы, по которым пробегала, и людей, которым доставляла сообщения. Она хотела бы приносить людям только хорошие новости, в которых они так нуждались.