Специалист по кадрам - Дмитрий Яковлевич Парсиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну тогда придётся поработать, — парирую уверенно, — Будем обзванивать не только соискателей, но и работодателей.
— Опять вы чудите, Каратоси-сан, — Есико явно не готова выходить из зоны комфорта и поддерживать мое предложение, она надула губки, вопросительно посмотрев на директрису.
— А мне нравится ваша идея, — одобрила директриса, — Но вам придётся взять на себя основную работу. У меня почти нет свободного времени, а Есико умеет только… то, что умеет. Возьметесь?
— А возьмусь, — отвечаю с чистой русской бесшабашностью, — Давайте сюда этих мелких предпринимателей.
Глава 3
— Решено, — Мэй Нагата легонько припечатала стол ладошкой, — Вы уже устроились в Киото, Каратоси-сан?
— К сожалению пока нет. Только сегодня прилетел в Японию и сразу поехал в офис.
Тетя Ева даже не удосужилась проехаться со мной в такси. Выпнула меня из аэропорта и, как всегда, исчезла. Я вообще сомневаюсь, что она нуждается в самолетах. Мне кажется, она просто портируется в нужную точку нужного ей мира.
— В таком случае на сегодня вы свободны, Каратоси-сан, — сообщила Нагата, — Займитесь жильем. Ямасаки-сан вам поможет.
— Да, но я… — опешила Есико.
— Ты тоже на сегодня свободна, Есико, — твердо настояла директриса.
Мы с Есико переглянулись, поднялись со стульев и двинулись к выходу. Есико пятилась спиной вперед, непрерывно кланяясь, ну а я задом-наперёд ходить не умею. Я просто вышел.
Есико объяснила, что живет не очень далеко от центра, и что до ее района проще всего добраться на автобусе. Разумеется, я всецело на нее положился.
— Ямасаки-сан, можно задать вам еще один вопрос? — спросил я, когда мы сели в автобус, на боку которого кроме рекламы с улыбающимися девушками красовалось служебная надпись «район Минами префектура Киото».
— Можно.
— Только я заранее прошу извинить. Не уверен, что такой вопрос относится к разряду приличных.
— Ну знаете, Каратоси-сан, — возмутилась Есико, — Теперь уже задавайте свой вопрос. Вы меня заинтриговали.
— Почему Мэй Нагата обращается к вам по имени?
Есико отвернулась от меня к окошку, молча уставившись на город. Я решил, что она обиделась, и уже хотел начать извиняться, но она вдруг заговорила.
— Я сама этого не знаю, Каратоси-сан, — сказала она едва слышно, — Сначала меня очень пугало, когда она называла меня по имени.
— А теперь?
— Теперь тоже пугает, но уже не так сильно.
Я решил эту тему не развивать. Есико и так не рада, что я спросил. Я тоже уставился в окошко, глядя на город…
* * *
Мэй Нагата проводила взглядом уходящую парочку: Есико и этого новичка Каратоси, удивляясь сама себе, что отправила их вместе.
Ведь сначала Нагата подумала, что Накамура навязал гайдзина, только чтобы ее позлить. Однако гайдзин оказался вовсе не так прост, как это представлялось на первый взгляд. Во-первых, он отлично говорит по-японски. Во-вторых, Мэй Нагата совершенно не почувствовала от него угрозы. И, в-третьих, этот Масима Каратоси пахнет не как обычный человек.
«Может, он один из наших?» — подумала Мэй Нагата. Но это было маловероятно. Скорее он вообще какой-то особенный. Есико сказала, что он русский. Это может многое объяснить. Кто сказал, что у русских нет своих екаев? Мэй Нагата была уверена, что у русских они тоже есть. Русские побеждали в самых страшных войнах. Русские выживали в самых жестоких испытаниях. Мэй Нагата была уверена на сто процентов, что без помощи сил высшего порядка русские не справились бы. А значит, этот Каратоси не прост. Он тоже екаи, только другой… русский.
Мэй Нагата в задумчивости задержалась в переговорной кабинке, хотя остальные переговорки уже были заняты, и кто-то из сотрудников кидал на нее вопросительные взгляды из-за прозрачной стенки, давая понять, что кабинка нужна для работы.
Однако Нагата оставалась сидеть, сложив руки на столе перед собой, неподвижно глядя в одну точку. Она искала ответы на вопросы. Зачем Накамура навязал этого русского гайдзина? Знает ли Накамура, кем на самом деле является этот русский? Правильно ли она поступила, отправив Есико помогать русскому снимать жильё?
Последний вопрос был для Мэй Нагаты самым болезненным. Девочка и так слишком многое пережила. Нагата считала своим долгом заботиться о ней, поэтому и настояла год назад, чтобы Накамура принял ее в штат. И вот сегодня, не моргнув глазом, отпустила вместе со странным новичком… интуитивно… и хотя интуиция Мэй Нагату никогда не подводила, она утопала в сомнениях.
Почувствовав, что Накамура близко, она приняла решение хорошо присмотреться к этому русскому, поднялась со стула и вышла из переговорки, в которую тут же забежал сотрудник, торопящийся начать собеседование с ожидающим соискателем. Спустилась в лифте на первый этаж и вышла на улицу.
Мэй Нагата направилась не к своему кабриолету цвета яичного желтка, а к черному лимузину Накамуры. Оябун приехал за ней лично. На ее счастье черная машина подъехала только что. Нагата не заставила себя ждать. Она предпочла бы сесть на переднее сидение рядом с водителем, но водитель, увидев, что она приближается, выскочил из лимузина и открыл перед ней заднюю дверь. Пришлось садиться назад к Накамуре.
Оябун как всегда одет в безупречный черный костюм. Его обширная идущая со лба залысина, не мешает Накамуре носить длинные волосы, которые он зачесывает назад. Ему почему-то кажется, что это выглядит стильно. По мнению самой Мэй Нагаты это выглядит не стильно, а пугающе. Накамура всегда ассоциировался у нее с гробовщиком.
Как только Мэй Нагата уселась, волосатая рука Накамуры по-хозяйски легла на ее коленку.
— Мэй, девочка моя, — голос у Накамуры холодный и шипящий как у змеи, — Сегодня ты должна станцевать безупречно. В Киото приехали оябуны из Токио. Не подведи.
— Да, господин Накамура.
— Не заставляй меня тебя наказывать.
— Да, господин Накамура.
— Вот и хорошо. Люблю, когда ты покладистая… езжай в Красный дом, — бросил Накамура водителю. Лимузин бесшумно выехал с парковки.
Мэй Нагата не любила танцевать в красном доме. Атмосфера борделя всегда казалась ей гнетущей. Но Накамура неизменно привозит Токийских оябунов именно туда. Он, наконец, убрал ладонь с ее коленки, и Мэй Нагата незаметно выдохнула с облегчением. Прикосновения Накамуры для нее одни из самых неприятных.
Дорога до борделя заняла меньше двадцати
