Подарок. Приключенческая повесть - Валентина Космина

– Как это, Отче?

– А вот так, сын мой. Приходит ко мне всякий люд. Кто под злое колдовство попал, кто сам черным колдуном был, и от нечистого страдает, как говорят, стал – «бес толочь». Вот и идут ко мне. А я в молитве обращаюсь к величию и милости Богородицы, чтобы она исцелила и защитила страдающие души. И скажу откровенно – мне тяжело бывает, все то злодейство отмаливать. Вот и иду тогда в пещеры. Молюсь Богородице Прошу защитить людей и нашу Землю, от зла и колдовства. Она своей молитвой эти места наполнила, поэтому и сейчас ее святая сила нас защищает

– А мне что делать, Отче? Ведь я тоже по глупости влез в такое капище, и теперь чувствую какую-то тяжесть на душе, будто черная молния ударила.

– А ты молись, пойди в пещеры и молись. Только с верой. Она поможет, подскажет, спасет. А я пойду. Страдающие ждут.

С этими словами поднялся монах, перекрестил меня, и пошел вниз с горы, нести спасение грешным. Я хотел броситься за ним, спросить, а если не поможет мне мое моление? Но встал как вкопанный, и будто голос его услышал «С верой, молись! С верой!»

– Что же дальше было, Саша?

– Сидел я долго перед пещерой. А потом решил, что монах сказал, мне все, что нужно знать. И если не взял на вычитку, значит так надо. Купил свечу, спустился вниз в пещеру, и пошел маленькими, тесными, глиняными переходами. Пещера странным образом начала на меня действовать. Сидел на выбитой в глине лежанке, наблюдал, как пробиваются сквозь толщи земли и глины маленькие корни, тех величественных дубов, что покрывали холм, думал, и молил Богородицу о прощении.

Вдруг, постигнув свою вину гордыни, почувствовал, что слезы катятся по моим щекам обильным дождем. Скажу откровенно, я никогда в жизни так не рыдал, и неожиданно мне стало легко, будто на свет вновь родился. С благодарностью вспомнил заботу моего дядьки, который не оставил меня после смерти родителей, а вырастил, дал образование, помог понять чего я хочу и поддержал меня, когда я решил стать музыкантом.

Мы помолчали. Слишком глубоким было откровение Саши, чтобы что-то говорить. Еще немного побродив по улочкам, вышли к реке

– Давно хотела тебя спросить, почему ты зовешь меня «Зеленоглазая»?

– Потому что глаза у тебя зеленые, зеленые, как молодые листья. И, кроме того, это так поэтично называть красивую девушку.

– Спасибо, мне приятно слышать от тебя, но к сведению меня Наташей зовут.

– Александр Шелестов, – галантно цокнув каблуками, представился Саша, будто он был офицером царской армии.

Мы рассмеялись, потому что нам было легко и просто общаться.

Глянув на время, я спохватилась:

– Скоро отец с работы вернется, а мне еще ужин ему готовить

– Извини, это я тебя заговорил. Так незаметно пролетело время. Просто удивительно. Позволь я проведу тебя.

По дороге Саша рассказывал о своей музыке, о том, с какими замечательными людьми он знаком благодаря песням. А когда осталось завернуть в переулок, спросил:

– Я все хочу тебя спросить, что это за ожерелье такое старинное у тебя на шее? Оно напоминает мне что-то очень знакомое и дорогое. Но что? Не пойму.

– Я и сама толком не знаю, что это за ожерелье, оно пришло ко мне очень странным образом. И думаю – не спроста.

– Когда узнаешь что-то о нем, расскажешь?

– Обязательно! Пока!

– 3—

Прошла неделя. Дни тянулись для Валюси, бесконечно долго. И, наконец, когда мать ушла в соседнее село на праздник, Валюся бросилась к Маланье, проведать своего олененка. И к ее удивлению, не застала в хижине ни Маланьи, ни олененка. Девочка села неподалеку, решив подождать. Вдруг пришло в голову, что кто-то из односельчан может прийти к лесной знахарки и увидеть ее. Тогда мать обязательно узнает, и будет бить, так что мало не покажется. Валюся спряталась неподалеку, как вдруг услышала взволнованные голоса:

– Скорее. Несем девушку к Маланье. Она снимет порчу, насланную Волохой, да спрячем нашу Хвалину на некоторое время. Только смотри, чтобы ни одна живая душа не знала, куда делась дочь, – предостерегал женский голос.

– Не бойся, Волоха сейчас в Сукрочах на праздник пошла. Там дань собирает – сказал мужской голос.

Голоса стихли, а Валюся подкравшись поближе к маленькому окошку в хижине Маланьи, стала ждать, что же будет дальше? Вскоре появилась Маланья, неся на руках олененка. Пустив его за загородь, она ступила на порог, приветствуя гостей.

– Вижу, лихо привело вас ко мне. Что случилось с вашей дочерью?

– Маланья, детка, помоги, – бросилась в ноги мать Хвалины.

– С тех пор, как увидела нашу дочь Волоха, жизни ей не стало. Девка бредить стала и, неуверенным голосом, рассказывает о том, что дадут ей дурман-зелье, украсят как березу праздничную, и поведут на поле, и там сожгут, чтобы урожай был хорошим. Говорит, что она родилась красивой именно для этого костра, который горит на праздник Костромы и Купалы, и если она сгорит в нем – всем людям в селе будет лучше жить.

– Хорошо женщина, помогу вам. А почему в вашем селе такой дикий обычай появился? Ведь это праздник радости, зарождение будущего урожая, любви? Девушки венки плетут, на воду бросают, суженых призывают. Затем, парами через огонь прыгают, чтобы от нечисти уберечься. Некоторые папоротники цвет ищет, и клады…

– С давних времен у нас так повелось. Старые люди рассказывали, что Купала и Кострома были когда-то парнем и девушкой. Любили они друг друга и хотели пожениться. Но увидел их любовь Чернобог и решил погубить молодых. Начал он людям нашептывать, что те двое не просто парень и девушка, а они силу тайную имеют. Кострома может огонь за собой водить, а Купала дождь вызвать, или облака дождевые разгонять.

Поверили Чернобогу люди. Начали присматриваться к молодой паре, и заметили, что влюбленные никогда воды с собой на поле не берут. Всплеснет Купала руками, поведет ладонью по траве и вскоре источник найдется, и с такой целебной водой, пей, пей и еще хочется. А Кострома бывало, вечером на гулянке за селом, быстро костер разведет, и огонь в нем веселый, теплый, горит долго, не угасает. Но обманутые Чернобогом люди, уже видели во всем лихой знак. И как-то не стало в селе урожая. И пришел в село колдун, сказал, что надо принести жертву и сжечь Кострому на кострище, и тогда сжечь, когда Купала крепко спать будет. А для этого, нужно опоить их дурман-зельем.

Так и сделали. Крепко спал Купала, когда вывели его невесту в поле за село и толкнули в костер. А она, крикнула громким голосом: «Приди ко мне, мой суженый Купала, и погаси пламя Чернобогово». Крепко спит Купала – не слышит. Второй раз крикнула Кострома, не слышит юноша. Тогда третий раз крикнула девушка: «Голубь сизокрылый, прилети к моему суженому, Разбуди его. Пусть, Купала проснется, и погасит пламя Чернобогово». Услышал ее голубь, прилетел к Купале, стукнул его клювом по лбу, пробудил. Бросился Купала в поле, где его невеста в пламени стояла, хлопнул в ладоши, налетели дождевые облака, ударил гром, распугал злых людей, начался ливень и погасил пламя. А потом, люди увидели, как Купала с Костромой, взявшись за руки, поднимаются легким белым облаком к небу, к Белобогу.

– Хорошая история, но почему вы жертвы человеческие приносите в память об этой паре?

– В наше село, пришел неведомо откуда колдун Чернобогов. И наступило такое время, что колос до августа силу не вступил, а людям угрожал голод. Колдун начал людей подговаривать, будто они не правильно понимают праздник Купала и Костромы. Будто Кострома, снова и снова превращается в лучшую девушку на селе. И мол, она тайно от всех, силу огня знает, и в отместку за прошлые грехи урожай солнцем испепеляет. А Купала тоже помнит злые дела нашего села, поэтому и дождь удерживает. Для того чтобы это прекратить, самую красивую девушку села надо в костер бросить, тогда Купала пожалеет ее, и призовет дожди. Тогда и урожай будет.

Страшно людям стало, но поверили колдуну. С тех пор и высматривают, кто в селе краше да румянее из девушек, чтобы тот ритуал провести.

– И что? нашли такую девушку, – с нежданной тревогой спросила Маланья.

– Да, нашли. Она лесной знахаркой была. В лесу жила, травы собирала, с людей болезни выгоняла. Вот как ты, – обмолвился отец Хвалины.

– Но почему же на нее указали? Ведь она людей спасала?

– Да потому что она чужая, а свое дите жалко отдавать колдуну проклятому, – вздохнула мать Хвалины, – Люди иногда хуже зверя лютого бывают. А на красавицу из леса и сам колдун указал. Вот они и повели ее на костер.

– Только люди рассказывали, что не плакала она, не причитала, молча шла на пытки, к небу обращалась. А потом, как в пламени стояла, неожиданно сильная гроза началась. Люди от страха попрятались, а когда кинулись, то ни костра, ни лесной знахарки не было, даже остатков не было!

– Ага! Еще говорят, что колдун тогда хвастался, что верно определил ведьму.